Их брак был был как хорошо отлаженный механизм швейцарских часов – точный, надёжный, предсказуемый до последнего тика. Аня, прагматичная и слегка циничная, отвечала за логистику и финансы. Кирилл, мечтатель с душой художника-недоучки, привносил в их совместную жизнь лёгкость и спонтанность. Они идеально дополняли друг друга, жили в уютном домике на окраине города, где по утрам пели птицы, а по вечерам доносился аромат свежескошенной травы.
Идиллия, да и только.
Так было до того момента, пока в соседний дом, пустовавший почти год, не въехали Волковы.
С самого начала в них было что-то не то.
Семья Волковых состояла из отца – мужчины с бородой, похожей на заросший куст можжевельника, который всегда носил немыслимые вязаные жилеты и по утрам выходил на крыльцо, чтобы «поприветствовать мировые эфиры».
Матери – сухонькой женщины с пронзительным взглядом, которая никогда не улыбалась и постоянно что-то шептала травам в своём палисаднике.
И двух детей – мальчика и девочки, лет десяти-двенадцати, которые играли в странные игры: «прятки на время» - когда один исчезал на полчаса, а потом появлялся в совершенно другом месте, «переговоры с водосточной трубой» и «заседание по правам домашних насекомых».
— Ну, эксцентричные люди, – пожала плечами Аня, наблюдая за тем, как госпожа Волкова поливает свой огород чем-то фиолетовым. – Главное, чтобы не шумели.
Поначалу всё было терпимо. Разве что по ночам из дома Волковых иногда доносились странные звуки – то глухое буханье, то звон колокольчиков, или нечто похожее на хоровое пение, но исполняемое гусями.
Кирилл нервничал, Аня списывала на особенности их родового фольклора.
Первый звоночек прозвенел, когда у них пропал тостер. Не просто пропал, а исчез без следа. Аня обыскала всю кухню, заглянула под диван, в шкафы, даже в холодильник. Ничего.
— Может, ты его на работу взял? – предположила она.
— Зачем мне тостер на работе? – изумился Кирилл.
На следующий день тостер нашёлся. В ванной. Плавающим в унитазе.
— Это… странно, – задумчиво произнесла Аня.
— Странно?! Аня, он был в унитазе! Он что, сам туда пошёл? – Кирилл был в шоке.
— Ну, может, Барсик уронил?
Барсик – их флегматичный кот, который обычно перемещался по дому со скоростью ленивца и редко проявлял интерес к бытовой технике, да и к чему либо вообще, кроме еды.
Барсик в это время невозмутимо медитировал на коврике, глядя в одну точку.
Через неделю начались более серьёзные неурядицы. Утренний кофе Кирилла стал регулярно превращаться в ромашковый чай. Причём, он засыпал молотый кофе, заливал кипятком, а через минуту в чашке оказывался прозрачный, пахнущий лугом напиток.
— Аня, это уже не смешно! – вопил Кирилл, в очередной раз обнаружив вместо бодрящего эликсира отвар для сна.
— Может, ты путаешь банки? У меня две одинаковые, – отвечала Аня, хотя прекрасно знала, что они разные.
Но когда однажды утром Кирилл обнаружил, что его зубная щётка танцует танго на раковине, распевая на латыни, а Барсик начал цитировать Ницше, Аня начала задумываться.
— Кирилл, ты уверен, что не переутомляешься? – осторожно спросила она.
А когда Барсик, поев, заявил: «Если долго смотреть в бездну, бездна начнёт смотреть в тебя», Аня начала думать, что, возможно, муж прав по поводу сумасшедшего дома.
— Я уверен, что наш дом сошёл с ума! Это они! Волковы! – Кирилл указывал пальцем на соседний дом, из которого доносились звуки, похожие на игру на гуслях, исполняемую хором жаб.
И их дом начал жить своей жизнью. Холодильник стал мурлыкать колыбельные, особенно по ночам, из-за чего спать было невозможно.
Розетки иногда выдавали не электричество, а клубы дыма с запахом корицы.
Телевизор сам переключался на канал «Охота и рыбалка», даже если был выключен из сети, и показывал передачи про форель идущую на нерест.
А пылесос, который Кирилл купил со скидкой, по пятницам исполнял арии из «Бориса Годунова», причём с такими страданиями, что соседи по улице начали жаловаться на «культурный шум».
Аня пыталась сохранять хладнокровие, но это становилось всё труднее. Однажды она готовила ужин, и картошка в кастрюле вдруг заговорила.
— Хозяйка, я не хочу быть пюре! – пропищала одна картофелина.
Аня уронила половник.
— Кирилл! Ты это слышал?!
Кирилл, который в это время пытался убедить свой смартфон перестать показывать только старые советские мультфильмы, поднял голову.
— Что, Барсик опять про Канта?
— Нет! Картошка!
— Ах, картошка… Ну, это мелочи. Вот моя рубашка сегодня утром превратилась в лебедя и улетела в окно.
Их брак начал давать трещину.
Аня считала, что они сходят с ума, а Кирилл был уверен, что Аня не воспринимает всерьёз угрозу, нависшую над их домом.
— Это всё из-за них! – кричал Кирилл, указывая на дом Волковых. – Их аура, их странные ритуалы, их гуси, поющие оперу!
— Кирилл, это просто соседи! Максимум, они шумят или курят что-то странное! – отвечала Аня, пытаясь отогнать веник, который пытался самостоятельно подмести пол, но делал это так агрессивно, что отрывал куски линолеума. - Может быть, нам стоит обратиться к психиатру?
Однажды утром Аня проснулась, обнаружив, что их спальня переместилась. То есть, она была на том же месте, но все в ней было перевернуто на 90 градусов. Кровать стояла вертикально, окно было на полу, а дверь – на потолке.
— Кирилл! Наш дом сошел с ума! И мы тоже! – закричала Аня, пытаясь сползти с вертикальной кровати.
Кирилл, который уже привык к подобным сюрпризам, спокойно одевался, держась за стену, которая теперь была полом.
— Да, Аня. Доброе утро. Вчера вечером ванная комната стала кладовкой, а туалет – аквариумом с пираньями. Пока я ходил к Волковым.— И что они сказали?!
— Волков сказал, что это «дыхание дома» и его нельзя нарушать, а Волкова предложила мне отвар из болотной мяты для «гармонизации чакр». А дети играли в «поймай пространственную аномалию».
Это было последней каплей. Девушка посмотрела на Кирилла, на их перевернутую спальню, на Барсика, который теперь сидел на вертикальной стене и задумчиво ловил муху, которая, казалось, тоже не понимала, где верх, а где низ.
— Ааааа! Хватит это терпеть! - воскликнула Аня, и подскочила с кровати, быстро двигаясь в сторону кухни.
Аня, вооружившись скалкой выскочила из дома, а Кирилл, схватив поварёшку, на всякий случай, последовал за ней.
Волковы встретили их на пороге с дружелюбными улыбками.
— Мы хотели поговорить! – выпалила Аня, крепче сжимая скалку.
— О, о чём же? – промурлыкал Волков, обнажая белоснежные клыки.
— О странных вещах, происходящих в нашем доме с тех пор, как вы поселились! – добавил Кирилл, потрясая поварёшкой.
— И что же вас так беспокоит? - с улыбкой на лице ворковал сосед.
— Всё! Из-за ваших пространственно-временных аномалий, тостеры плавают в унитазе, а холодильник поет колыбельные.
— Аня, не забывай про картошку, которая не хотела быть пюре! – вставил Кирилл.
— И про то, что наша спальня превратилась в вертикальную комнату! – резко добавила Аня.
— И наш Барсик, который цитирует Ницше! – не унимался Кирилл.
Волков в шоке от непривычного шума потёр виски.
— Тостеры? У вас он не один? - невозмутимо поинтересовался сосед.— Это всё, что Вы услышали? - удивлённо спросила Аня.
— Вы, эм… предоставляете какие-либо доказательства?
— Мы привели Барсика, – сказал Кирилл. – Барсик, скажи что-нибудь.
Барсик, сидящий неподалёку, наблюдая за происходящим, лениво моргнул и произнёс на чистом русском.
— Что не убивает меня, то делает меня сильнее.
— Ну вооот! - снова воскликнула Аня, разводя руками.
В воздухе повисла гробовая тишина.
Волков лениво пожал плечами.
— Ницше это хорошо… Что вас не устраивает? Дайте ему почитать Канта, если не любите Ницше…
— Может быть, вам больше пить ромашкового чая, чтобы не нервничать? - произнесла Волкова, появившаяся на пороге.
Аня и Кирилл ошарашенные вернулись восвояси.
Через месяц они продали дом. На удивление, новые жильцы – молодая пара, мечтающая о тихой жизни – не заметили ничего странного. Дом вёл себя идеально. Тостеры не плавали, холодильник молчал, а картошка была безмолвна. Барсик, снова стал обычным флегматичным котом, который интересовался только едой и сном.
А Волковы… Волковы через полгода переехали в другой город.
Говорят, в том доме, куда они въехали, теперь по ночам слышат, как обои шепчутся друг с другом, водопроводный кран поёт романсы. А местная собака, которая раньше гоняла голубей, теперь по утрам читает соседям лекции по сопромату.
Аня и Кирилл за чашечкой кофе, порой вспоминают это безумие.
— Как думаешь, они там ещё что-нибудь вытворяют? – как-то спросил Кирилл.
Аня улыбнулась.
— Надеюсь, их новые соседи готовы к тому, что их зубные щётки начнут танцевать танго.
И они оба рассмеялись – смехом людей, которые пережили нечто настолько абсурдное, что оно навсегда изменило их представление о нормальности.
И иногда, очень редко, они скучали по тому, как их холодильник пел колыбельные. Потому что жизнь без аномалий, хоть и спокойнее, но казалась теперь немного… скучнее.
Если Вам понравилось, пожалуйста, ставьте лайк, подписывайтесь и оставляйте комментарии. Рада услышать Ваше мнение. 😊
Благодарю за прочтение! ❤️
Предыдущий рассказ ⬇️
Другие рассказы ⬇️