Другое издание проекта латиноамериканской идентичности предложено Дарси Рибейру, на которого мы уже неоднократно ссылались. Его классификация народов Америки и исследования бразильской идентичности привели его к идее того, что Южная Америка, и особенно ее «новые народы» (Povos-Novos), несут в себе историческую миссию возрождения Римской идеи (a romanidade), но только в новом, радикально отличном от старо-европейского контексте. По его мнению, латиноамериканская цивилизация призвана стать альтернативой либерально-капиталистическому Западу, воплощенному в США и реализовать открытый проект особого и самобытного развития.
Рибейру пишет:
Наша судьба состоит в том, чтобы объединиться со всеми латиноамериканцами в нашей общей оппозиции единому врагу — англосаксонской Америке, чтобы основать, подобно Европейскому Содружеству, латиноамериканскую Нацию, о которой грезил Боливар. Сегодня нас 500 000 000. Завтра нас будет миллиард. Следует сказать, что этого достаточно, чтобы отстоять в будущем человечестве латинскую самобытность перед лицом блока китайцев, славян, арабов и британцев.
Мы, новые народы, находимся в борьбе за то, чтобы сделаться самими собой, как типом нового человека, которого никогда не существовало ранее. Это очень трудное и тяжелое задание, но также прекрасное и стимулирующее.
На самом деле, мы и есть новый Рим. Запоздалый тропический Рим. Бразилия — это уже крупнейшая неолатинская страна, как по своему населению, так и по творческому, культурному потенциалу.
Необходимо сегодня стать также лидерами в технологиях будущей цивилизации, стать великой экономической державой, обеспечить устойчивый прогресс. Мы должны сами создать самих себя в борьбе за завтрашнее процветание как новая цивилизация, тропическая и основанная на гармоничном смешении рас, гордящаяся собой. Тем более радостная, что знает столько страдания. Лучшая, потому что наиболее человечная. Тем более щедрая, поскольку открытая к сожительству со всеми расами и культурами земли и из-за того, что расположена она в самой прекрасной и самой светлой части Земли.
Nosso destino é nos unificarmos com todos os latino‐americanos por nossa oposição comum ao mesmo antagonista, que é a América anglo‐saxônica, para fundarmos, tal como ocorre na comunidade européia, a Nação Latino‐Americana sonhada por Bolívar. Hoje, somos 500 milhões, amanhã seremos 1 bilhão. Vale dizer, um contingente humano com magnitude suficiente para encarnar a latinidade em face dos blocos chineses, eslavos, árabes e ngobritânicos na humanidade futura.
Somos povos novos ainda na luta para nos fazermos a nós mesmos como um gênero humano novo que nunca existiu antes. Tarefa muito mais difícil e penosa, mas também muito mais bela e desafiante.
Na verdade das coisas, o que somos é a nova Roma. Uma Roma tardia e tropical. O Brasil é já a maior das nações neolatinas, pela magnitude populacional, e começa a sê‐lo também por sua criatividade artística e cultural.
Precisa agora sê‐lo no domínio da tecnologia da futura civilização, para se fazer uma potência econômica, de progresso auto‐sustentado. Estamos nos construindo na luta para florescer amanhã como uma nova civilização, mestiça e tropical, orgulhosa de si mesma. Mais alegre, porque mais sofrida. Melhor, porque incorpora em si mais humanidades. Mais generosa, porque aberta à convivência com todas as raças e todas as culturas e porque assentada na mais bela e luminosa província da Terra.[1]
В этой версии можно увидеть слияние целого веера разнообразных культурных тенденций, свойственных латиноамериканскому и особенно бразильскому археомодерну.
С одной стороны, римская идея Империи восходит к католицизму и его португальской эсхатологической версии себастьянизма (Пятая Империя)[2]. В иезуитской версии, получившей особое распространение в Южной Америке, эта эсхатология дублировалась иоахимитской версией «трех царств», где третье царство — царство Святого Духа — будет представлять собой реализацию на земле чудесных райских условий бытия полностью просветленного и очищенного человечества. Такое царство иезуиты и пытались построить на краю мира, в Новой Атлантиде по ту сторону океана.
Здесь можно увидеть и след масонских утопий, вдохновлявших борцов за независимость Латинской Америки, начиная с Боливара. В этой оптике социальный прогресс и техническое развитие должны развиваться параллельно моральному прогрессу человечества. Освободившиеся бывшие колонии Нового Света в этом смысле могут служить авангардом человечества.
Марксистская эсхатология, направленная на пролетарскую революцию и свержение доминации мирового каптала, воплощенного в либеральной системе во главе с США, также вполне может стать составляющей этого освободительного проекта. А обращение к смешению рас и культур в контексте, впрочем, вполне конкретной цивилизации (противопоставляемой другим — китайской, славянской, арабской, англосаксонской и т.д.) может служить особой формой «интернационализма».
И наконец, вполне можно распознать в этом концепте реализацию ожидания автохтонного населения — тупи, долгие тысячелетия ожидавших возвращения из-за моря бога Майры. Темная сторона европейской колонизации, пройдя драматический период очищения Америкой, освобождения, трансформируется в надежду и свет. Современная бразильская писательница, певица и философ Флавиа Виржиния называет этот поворот «Постмодерном Света» (pos-modernidade da luz), противопоставленным «Постмодерну Тьмы» (pos-modernidade da sombra), характерному для Европы.
Все вместе дает нам парадоксальный образ «тропической Империи», нового Рима, синтезирующего архаику и модернизм, левое и правое, священное и профаническое.
Источники
[1] Ribeiro D. As Américas e a Civilização: Processo de Formação e Causas do Desenvolvimento Cultural Desigual dos Povos Americanos. Op. cit. P. 454-455.
[2] Дугин А.Г. Ноомахия. Латинский Логос. Солнце и Крест. Указ. соч.