В первый раз я увидела Юльку, когда ей было лет семнадцать. Возле нашего города примостился поселок «Совхозный». Там был сельсовет. Магазин. Школа. Библиотека. Ферма когда-то была. И клуб. В клубе устраивались дискотеки. «Дискотэки», я бы сказала.
Городские ребята ездили на сельские «дискотэки» бить морды поселковым. Это – древняя и очень красивая легенда. Юноши вскакивали на горячих, пышащих жаром коней и неслись в слободку, померяться силушкой молодецкой с парнями, по их мнению, недостойными смолить синее небо Руси.
Схватывались вояки стенка на стенку. Рубились до последнего вздоха. Победителям доставались девки. Им – венок на голову, им – честь девичья. Усадят молодцы девах деревенских на потертое седло покоцанных своих лошадок и увезут в дальние дали, на остановки автобусные: песни петь, мед-пиво пить и костры жечь! Прыгают девицы через костер, повизгивают. Молодцы на них снисходительно поглядывают, и от скуки дурные словечки на стенках автопавильонов пописывают.
А потом подойдут к коням своим верным, погладят по рогам, изолентой модной оплетенным, а те как зарычат, завоют: дрынь-дрынь-дрыньдрынь! Покатили в туманы, себе на радость, красным девицам – на погибель!
Ну… в общем, красивая легенда. «Дискотэки» закончились, в клубах шубы продают. Парни с мотоциклов на машины (тоже коцанные) пересели. Драться разучились, в интернете гонор друг другу показывают. Автопавильоны чистенькие стоят. Любо-дорого, как в ЛОндонах. Скукота.
Но девчата из «Совхозного» все равно пользуются спросом. Есть в них что-то такое… Селянско-загадочное.
Вот и Юльку однажды городской парень привез из поселка в город. Жили так, без всякой свадьбы. Парень свою Юльку любил. Иначе как объяснить такое явление: на Юльку без смеха не взглянешь. Одета тогда Юлька была шикарно: топик коротенький, юбка кожаная. Колготы и босоножки. А на голове – заколка с белым бантиком. Капец! С бантиком!
Ну а мы-то, почти городские. Модныя! На груди – топик, юбка кожаная, колготы, но туфли вместо босоножек. На платформе, ёшкин матрешкин! И никаких бантов, а прически. Кудри, каре и каскад. С мелированием, разумеется. И стрелки до ушей. Нас парни из другой деревни привезли, что под Бокситами, в тридцати километрах отсюда! Вот!
Юля пожила с парнишкой два года. Потом ушла от него. Парнишка, кстати, страдал неимоверно еще лет десять. А Юлька крутила свое «играй гармонь» с другими. Познавала молодую свою жизнь и не разрывала дружеских отношений с родной сестрой бывшего. И вот однажды явилась она в компании несостоявшейся золовки в зал игровых аппаратов. Заведение было круглосуточное, и их, немного пьяненьких занесло в это гнездо разврата.
А кто был оператором? Я, конечно! Стою себе на высоких каблуках, в белой блузке и юбке завлекательной, с бейджем на груди, страдаю. Потому что, работать в зале игровых аппаратов – пытка и кошмар. Садиться нельзя. Ложиться – тем более. Стой и улыбайся, как дура. Кофе подноси и ключиком касайся ушка «однорукого бандита», чтобы игроману на кассе выигрыш отдали.
Юлька нисколько не изменилась. Вместо юбки – джинсы. А так – все по-прежнему. И бантик – в комплекте! Села она и давай – по кнопкам клацать. И ловко так у нее все получается – бац – сто рублей, бац – тысяча, бац, бац – сто тысяч. Та-дам! В 2006 году сто тысяч были внушительной, тяжелой, крупной суммой! Ну и началось – коньяк, шампанское, крики, визги, аплодисменты! Несостоявшаяся золовка, задремавшая было, упала с высокой банкетки, ноги кверху! И никто даже внимания не обратил.
Думали, подсядет. Захочет больше. Просадит деньги и в долги влезет. Ага! Разбежались! Чтобы сельская, земная девка с бантиком в волосах так просто свои кровные отдала? Нетушки. Юлька получила свой приз и преспокойно покинула заведение! А мы были лишены премии. Еще и пней от начальства получили, что отпустили игрока с таким выигрышем.
- Частями надо было выигрыш отдавать! – орало начальство, - частями, мать вашу, курицу!
Да, забыла сказать: самое главное хамло в стране начала двухтысячных, это те, что начальствовали над женщинами. Они почему-то думали, что им все можно: обманывать, обсчитывать, издеваться, изгаляться над работницами. Я изуродовала ноги именно в игровых аппаратах. И сердце посадила – там же!
Ночь. «Бандиты» звенят, тилинькают и никогда не затыкаются. Голова кругом. Сидеть нельзя… Почему нельзя сидеть? Если кто-нибудь из «бывших» владельцев этих «Восьми троек» и «Кратеров» меня читают (хотя, они такое не читают. Они или в подполье деньги рубят или в том же подполье замурованы в цемент), так пусть знают: сволочи они! Натуральные, всамделишные, без стыда и совести! За четыре тыщи молодые девки калечили свое здоровье.
И вот, мы лишены четырех тысяч! Да пусть подавятся. Юлька, щедрая душа, не смотря на белый бантик, отвалила нам по пятерке! Месяц можно жить! Как такую не вспоминать добрым словом?
И вот, мы встретились вновь. Юлька, собственной персоной, немного располневшая, но в джинсах в облипку, сидела на кассе магазина-кулинарии. Узнала я ее не сразу. Бантика не было. Но вместо бантика Юлька закрутила на самой макушке какую-то барабульку. Ну, прямо у челки! И барабулька весело покачивалась на Юлькиной голове, при каждом движении.
Впрочем, к чудачествам Юли все быстро привыкали. И я привыкла где-то через часок. Потому что, Юлькина улыбка перекрывала все! Я в жизни (кроме своего мужа) не видела таких лучезарных людей. Не девушка, а солнце весеннее с лучиками вокруг глаз и конопушками на курносом носу!
С ней ужасно приятно было общаться! Вроде, ничего такого в ней и нет, а цепляет! Хочется смеяться, шутить, и, простите, ради Бога, выпить! Особенно, когда к Юльке присоединялась Надюха. Я не знаю, где эти девахи подружились, но дружба у них крепка и нерушима по сей день.
Надя – Юлин антипод! Если Юля пышная и высокая, то Надюха – мелкая и щупленькая. У Юльки – рот до ушей и смешливость брызжет из глаз, то Надежда… Видели в интернете самого сурового кота? Ну, который сам себе не улыбается? С черными ушками и неправильным прикусом – поэтому у него ужасно спесивое, недовольное выражение лица? Видели? Это наша Надежда! Один-в-один! Такая же угрюмая и такая же очаровательная.
И теперь вообразите – стоят подружки за прилавком. Надька в винном отделе. Юлька куриц продает. И пирожки. Лучезарная Юлька светит всем покупателям, и курицы только успевают взмывать с уютного насеста за стеклянной витриной.
- Девушка, а курицы свежие?
- Да! Свеженькие! С пылу с жару! Вот, только-только из гриля!
Покупатели улыбаются. Чешут носы. Поглядывают на полки винного отдела.
-И тут – Надя…
- Девушка… А дайте мне вот ту бутылочку…
Мужчина жмется от сурового взора продавщицы. Ему неудобно. Надя буравит его угрюмым взглядом. Надя – воплощение мужской совести, маленькое, но беспощадное. Мужчина теряется и отказывается от спиртного. Берет унылый лимонад и уходит.
Надьку перевели в отдел консервации – там товар может и подождать. У покупателей зеленого горошка с совестью все в порядке. А потом Надька вообще в фасовщицы ушла. У круп и семечек нервы от Надькиных взглядов не портятся.
Жизнерадостную Юлю приметил симпатичный полицейский. Высокий, стройный, как юный тополь, широкий в плечах и узкий в талии. Красавец! Он однажды заскочил за чем-нибудь вкусненьким и не очень напичканным химией. Холостяк, работа тяжелая, варить себе борщ некогда, а душа просит.
Ну, наша Юля ему целую продуктовую корзину собрала6 и салаты, и котлеты, и рыбники, и капутсники. И кур – тоже. Тот одурел, покупает, на ценник не смотрит. Как зомби, с Юли не сводит зачарованных глаз. Юля хохочет и распускает вокруг себя счастливые эндорфины. Парень поймал опасную дозу. Ушел домой, а на следующий день вновь стоял около веселой феи.
И так – каждый божий день. Даже в воскресенье. Суровая Надька не сводила с влюбленного парня пытливых глаз. И однажды выдала:
- Если ты ему не дашь, он лопнет, Юлька!
Юля оторопело на подружку посмотрела. Промолчала. А потом, когда «Ромео» снова явился (как штык), «Джульетта» с удивлением отметила – тонкий стан юного красавца начал заметно уплотняться и увеличиваться в размерах. А это значит, что ветреная «недавака» Юлька будет причиной порушенной мужской красоты. Да парень через месяц ни один норматив не сдаст!
И Надя сама, не дожидаясь приглашения застенчивого кавалера, назначила ему время и место встречи. Кавалер готов был улететь на седьмое небо от счастья! И такой красивый роман у них закрутился – Шекспир рыдает в сторонке. У него руки чешутся от того, что этих Ромео и Джульетту никто не пытался разлучить! Городские Монтекки влюбились в будущую невестку с первого взгляда, а сельские Капулетти светились, как начищенные тазики: как же, такой зять! Не какой-нибудь пьяница подзаборный!
Юлька родила Ромке двоих. Девочку и мальчика. Пока рожала, пока воспитывала, магазин закрылся. Надька без работы слоняется. Ничего! Где наша ни пропадала – Юлька устроилась в хороший колбасный магазинчик, куда и Надюху перетащила. Фасовщицей. С опытом!
Больше Юлькина помощь не требовалась. Угрюмая фасовщица ужасно понравилась местному менеджеру по продажам мороженого. Он случайно увидел их вместе, Юлю и Надю. На контрасте они, прям, звездили. Менеджер потом, когда ехал по своим делам дальше, улыбался всю дорогу: ему очень нравился кот из интернета. А Надя так была похожа на этого кота. Поржал, поржал, вспоминая Надюху, а потом и вляпался: женился, сам того не ожидая. Надька – девка бойкая. Своего не упустит. И ничего – счастливы, доченьку вырастили. Дом построили. В сортах мороженого оба теперь отлично разбираются.
В колбасный магазин я хожу каждый день. Иногда со мной в магазин ходит муж. Нас встречают Надя и Юля. Когда нет народа, мы вспоминаем юность и заразительно хохочем. Особенно, муж. Он, когда нахватается Юлькиных эндорфинов, сразу молодеет и распускает свой обдрипанный павлиний хвост. Надька – воплощение мужской совести, его нисколько не смущает. Он искрометно шутит с обеими и почесывает нос. Хорошо, все-таки, что у Юльки муж – полицейский. Да?
Автор: Анна Лебедева