Последняя капля
Лариса стояла у плиты и слушала, как закипает чайник. Этот привычный звук — бульканье воды, нарастающий свист — почему-то сегодня показался ей особенно пронзительным. Словно что-то внутри неё самой вот-вот закипит и выплеснется наружу. Руки дрожали, когда она снимала чайник с огня.
«Господи, сколько можно...» — подумала она, откидываясь на спинку стула.
В эту минуту зазвонил телефон. Звонила Анна Петровна, начальница.
— Ларочка, как дела? Как здоровье? — в голосе слышалась искренняя забота.
На душе сразу потеплело. Вот она, наверное, единственная, кому Лариса была по-настоящему не безразлична. Жаль только, что муж в этот список не входил.
— Спасибо, Анна Петровна, уже лучше, — ответила Лариса, стараясь придать голосу бодрости.
— Замечательно! Слушай, у меня для тебя новость. Поправляйся скорее — мы тебя очень ждём. А как выйдешь, сразу пройдёшь переквалификацию, как и хотела. Место заведующей отделом освободилось, и я думаю, оно твоё.
Лариса даже привстала от неожиданности. Это же мечта! Сколько лет она к этому шла, сколько раз чуть-чуть не хватало до цели. И вот наконец...
— Анна Петровна, вы серьёзно?
— Абсолютно. Ты заслужила это, Лара. Так что поправляйся и возвращайся — дел много.
После звонка Лариса долго сидела с трубкой в руках. Впервые за долгое время в груди разлилось что-то тёплое, похожее на счастье. Новая должность, новые возможности, наконец-то перспективы...
Но тут же, как холодный душ, накрыла мысль о муже. Федя будет недоволен. Эта мысль вспыхнула в голове, как внезапно включённая лампочка в тёмном коридоре.
Он ведь был твёрдо убеждён, что женщина должна сидеть дома, готовить борщи и рожать детей. «Зачем тебе эта работа? — говорил он. — Дома дел невпроворот, а ты всё по офисам мотаешься».
Смешно, если подумать. Особенно учитывая, что сам-то он как мужчина совсем не состоялся. Лариса, конечно, старалась ему об этом не напоминать, но иногда не могла сдержаться:
— И какой из тебя мужчина, Федя, если я зарабатываю больше тебя? Живёшь у меня, своими руками ничего сделать не можешь, и ещё вечно ноешь!
Ох, как же её раздражала эта его привычка — жаловаться на всё подряд! Причём не только дома. Он жаловался жене, матери, друзьям на работе, даже случайным знакомым в очереди в магазине. Сколько раз он гонял Ларису в краску своими причитаниями при людях!
Но не могла она ему сочувствовать — не могла и не хотела. Он же мужчина, в конце концов! Должен уметь сам решать проблемы, а не перекладывать их на жену.
А ещё эта его мамаша... Господи, как же она его поощряет! Жалеет сыночка, словно тому десять лет, деньги даёт, кормит, стирает ему. Лариса, когда поняла, что свекровь будет неотъемлемой частью их брака, хотела сбежать. Но муж умолял остаться, правдами и неправдами клялся, что мама не будет вмешиваться, даже крест на груди рисовал:
— Ларочка, милая, я буду тебе самым лучшим мужем на свете! Мама — это отдельно, а мы — отдельно.
Ага, как же! Мать его действительно особо не вмешивалась, в гости редко наведывалась. Не в этом была беда. Беда была в том, что он сам каждый день после работы спешил не домой, а к мамочке. Там мылся, ужинал, переодевался в чистое, а домой к жене приходил только ночевать.
— Федя, мы же семья! — пыталась говорить с ним Лариса. — Почему ты там проводишь больше времени, чем со мной?
— Да что ты выдумываешь! Я же к тебе прихожу каждый день.
— Спать! Ты приходишь спать!
Со свекровью Лариса тоже пыталась поговорить. Та обещала побеседовать с сыном, а потом наивно хлопала глазами:
— Ларочка, ну разве могу я запретить ему любить меня? Ты тоже, даст Бог, когда-то станешь матерью, вот тогда и поймёшь. Ну не могу же я сыночка гнать!
Последней каплей стала их годовщина свадьбы. Федя провёл её не с женой, а с матерью. Вернулся домой мрачнее тучи и без подарка. А Лариса между тем приготовила романтический ужин, вино откупорила, ждала его, пока всё не остыло...
— У матери есть нечего, а ты тут столы накрываешь! — буркнул он, даже не извинившись.
Лариса задремала, оперевшись на подоконник, пока выглядывала мужа. Так и провалилась в сон.
— Федь, да о чём ты? — ничего не поняла она, когда он её разбудил и принялся что-то взволнованно объяснять.
— У свекрови проблемы с деньгами! Её бывший муж раньше помогал, а теперь папаша уехал, и мать осталась без копейки. Перебивается с хлеба на воду, а тебе хоть бы что — как тебе кусок в горло лезет!
Лариса опешила:
— Федь, ты часом у матери чаи не пил чудодейственные? Что за чушь ты несёшь? Я-то при чём к проблемам твоей мамы? Ты её сын — вот и помогай. И вообще, ну тебя, я спать.
Конечно, она будто знала о проблемах свекрови! Словно ей кто-то рассказывал! Да она, наверное, даже не узнала бы, если бы Федя не сказал.
Лариса лежала в спальне и прислушивалась к тому, как звенит посуда на кухне. И вдруг закралась ехидная мысль: «А самому-то в горло всё отлично лезет, небось?» Не смогла лежать — встала, шагнула на кухню и застыла в шоке.
Муж собирал со стола еду, перекладывал в пакеты.
— А ты что делаешь? — выдавила она.
— К матери понесу. У нас всё равно пропадёт, а ей еды тут на пару дней хватит. А ты посуду помой пока.
Лариса уже открыла рот, чтобы возмутиться, но мужа и след простыл.
С того дня он стал регулярно носить матери еду. Лариса готовила, а он нёс матери. Ох, как же она злилась! Стала порции поменьше делать — думала, поможет. Так ведь нет! Федя всё равно подчистую забирал.
Высказалась ему раз, не сдержалась:
— Побойся Бога, тебе не стыдно пожилую женщину едой попрекать?
— Пожилую? Фёдор, признай, ты, наверное, рехнулся! Твоя мать ещё замуж могла бы выйти или на работу устроиться, но она выбрала сесть нам на шею. Это ненормально! Я работаю не для того, чтобы твою мать кормить!
— Да как ты можешь так говорить!
— А вот и могу, представь себе! Ладно бы она пенсионерка была или больным человеком — тогда без вопросов, я бы помогала, слова бы не сказала. Но ведь твоей матери нет даже пятидесяти!
— Ты просто жадная, Ларка!
— Да, я жадная! Пусть так. Но я покупаю эти продукты и рассчитываю бюджет так, чтобы нам с тобой хватало. А ты всё это транжиришь. Хочешь помогать матери — помогай со своей зарплаты!
— Ты же знаешь, что я мало зарабатываю...
— А разве это моя вина? Шевелись и что-то меняй! В общем так, Федя, я тебе сказала: ещё раз такое увижу — перестану вообще готовить. Понятно тебе?
Он не ответил. А позже выяснилось, что нет, не понял. Уже на следующий день он при жене сгрёб горячие пирожки с тарелки в пакет и поволок к матери.
Терпение Ларисы тогда лопнуло. Она оделась и отправилась следом за мужем. И застала очень занятную картину: он на пару со своей мамашей уминал за обе щёки её пирожки, при этом свекровь критиковала начинку и тесто. А в это время в соседней с кухней комнате рабочие делали ремонт.
— Так вот значит, как у вас денег нет? — сказала Лариса.
Свекровь даже бровью не повела:
— Лариса, а что не так? Федечка правильно всё делает. Воспитала я достойного сыночка. Маме нужно экономить, вот он и поддерживает.
Спорить со свекровью не было никакого желания по той простой причине, что всё это было бы как об стенку горохом. Лариса просто вернулась домой и целый месяц после этого не покупала даже хлеба и не готовила ничего, кроме чая и кофе.
Федя сам пришёл к ней с извинениями:
— Я всё понял, прости, я был неправ. Клянусь, больше не буду. С мамой я поговорю, она тоже поймёт. Только давай больше не будет вот таких забастовок.
Верилось с трудом, но всё же она дала ему, так сказать, последний шанс. Который он, увы, благополучно потратил не без помощи своей мамы.
В тот злополучный день Лариса домой не шла, а летела, временами срываясь на бег. Внутри клокотала злость на мужа, а руки сами собой сжимались в кулаки. А всё потому, что она ещё с вечера планировала зайти в один магазин, который ей посоветовала коллега, и купить себе кое-что по довольно приличной скидке.
Зашла-то зашла, а только купить ничего не смогла. Уже на кассе обнаружилось, что кредитка из её кошелька пропала бесследно. Взять её мог только один человек — муж.
Карту она заблокировала сразу же, а домой спешила, поскольку надеялась застать там Фёдора и высказать ему всё что думает. Но мужа не было. И она, поставив чайник и заварив себе крепкий кофе, принялась ждать.
Он пришёл спустя два часа после неё и с порога начал орать:
— Ну и дрянь же ты! Как ты могла меня так опозорить перед мамой! Я же разрешил ей купить всё, что она хочет, поклялся, что всё оплачу! А ты... Зачем ты заблокировала свою кредитку? Я как дурак стоял на кассе с мамиными покупками, думал, провалюсь сквозь землю от стыда! За тебя я выглядел каким-то посмешищем!
Он кричал, размахивая руками, тыкал в неё пальцем. Но Лариса уже не слушала мужа. Она спокойно допила давно остывший кофе, сполоснула чашку. За эти два часа она всё решила и всё сделала.
Обошла Фёдора, шагнула в спальню и тут же вышла оттуда с чемоданом. Поставила у его ног.
— Проваливай, — сказала она спокойно и снова села за стол.
— Ты о чём? — мужчина растерялся и тут же остыл.
— А ты разве не понимаешь? Всё, Феденька, ты доигрался. С меня хватит. Я многое терпела, проглатывала молча, не раз тебе объясняла свою позицию. Но вижу — тебе как об стенку горохом. Решил, что тебе всё позволено, что можно у меня красть? Думал, я и это стерплю? А вот и не угадал. Так что ноги в руки — и вперёд, на выход. Или я сама тебя выставлю.
— Да никуда я не пойду! Ничего ты мне не сделаешь! — усмехнулся ехидно мужчина.
И в то же мгновение взвыл, как раненый зверь. Лариса, недолго думая, прикрыв лицо рукавом, брызнула мужу в лицо из газового баллончика, который незаметно достала из кармана. И пока он пытался оттереть с лица ядовитые жгучие капли, она вытолкала его за порог и заперлась изнутри.
Сразу же распахнула все окна и балконную дверь, а сама ушла в спальню, куда не проник газ.
Замки она сменила в тот же день, а уже на следующий подала на развод.
С Федей встретились только в суде. И там он попытался обвинить её в нападении, припоминая баллончик. Но она легко парировала:
— А он на меня напал, и я защищалась. Мало того что вор, ещё и угрожал.
Доказать обратное он не смог, поэтому пришлось скрепя сердце признать своё поражение.
А Лариса вскоре получила такое желанное повышение, заняла руководящую должность, и жизнь её с этого дня пошла только в гору. О бывшем муже она не вспоминала, но слышала, что свекровь его взяла в полный оборот. И сейчас он, вместо своего папаши, содержит её и удовлетворяет все её прихоти.
Но разве не этого он добивался?