— Две полоски, — прошептала Татьяна, глядя на тест дрожащими руками. — Макс, у нас будет ребенок.
Максим оторвался от экрана ноутбука, где изучал вакансии для людей с инвалидностью. За два года после аварии таких разговоров у них не было — врачи предупреждали о сложностях с зачатием после его травм.
— Ты уверена? — спросил он, подъезжая ближе на кресле.
Татьяна кивнула, протягивая тест. В ее глазах читалась осторожная радость, смешанная со страхом. Они оба помнили слова врача: «Вероятность крайне мала, но не исключена полностью».
Максим взял пластиковую полоску, долго смотрел на две четкие линии. Лицо его не выражало той радости, которую ожидала увидеть жена.
— Как мы справимся? — тихо спросил он.
— Вместе, — Таня присела рядом, взяла его за руку. — Как всегда справлялись.
— Таня, — он мягко высвободил руку, — ты же понимаешь, в каком я состоянии. Работы нет уже полгода, денег хватает только на самое необходимое. А теперь еще ребенок...
В его голосе звучала не радость отцовства, а тревога и усталость. Татьяна почувствовала, как внутри что-то сжимается.
— Мы найдем выход, — сказала она. — Главное, что у нас будет малыш. Наш малыш, Макс.
— Наш? — он повернулся к ней, и в его взгляде мелькнуло что-то странное. — Какой из меня отец, Таня? Я же даже встать не могу, чтобы взять ребенка на руки, если он заплачет ночью. Ты будешь делать все сама, как и сейчас.
Татьяна отшатнулась, словно он ударил ее.
— О чем ты говоришь? Ты справишься. Мы оба справимся.
— Справлюсь? — Максим резко дернулся на кресле. — Ты видишь, как я справляюсь с собственной жизнью? Два года прошло, а я до сих пор не могу принять душ без твоей помощи!
— Макс, успокойся...
— Не говори мне успокаиваться! — крикнул он, и Таня вздрогнула. — Ты всегда знаешь, что мне делать, всегда контролируешь ситуацию. А теперь решила, что нам нужен ребенок!
— Я ничего не решала, — Татьяна поднялась с дивана. — Это просто случилось.
— Ничего просто не случается, — Максим смотрел на нее с каким-то новым выражением лица. — Ты всегда хотела детей. Может, специально перестала принимать таблетки?
— Как ты можешь такое говорить?
— А как я могу этого не говорить? — он подъехал ближе, лицо исказилось от злости. — Ты уже все спланировала? Декрет, пособие, а я буду сидеть дома с коляской?
Татьяна смотрела на мужа и не узнавала его. Этот человек, кричащий на нее, обвиняющий в обмане, — не тот Максим, за которого она выходила замуж.
— Ты несешь чушь, — сказала она. — Успокойся, и мы поговорим нормально.
— Нормально? — он рассмеялся, но смех этот был страшным. — Ты хочешь поговорить нормально о том, как инвалид будет растить ребенка? Как он будет играть с ним в футбол? Как поведет его в школу?
— Хватит! — крикнула Татьяна. — Ты не инвалид, ты мой муж!
— Я инвалид! — заорал Максим. — И не хочу, чтобы мой ребенок стыдился меня!
Он резко развернул кресло, пытаясь уехать в спальню, но Татьяна преградила ему путь.
— Никто не будет тебя стыдиться, — сказала она, пытаясь говорить спокойно. — Это наш ребенок, и он будет любить нас обоих.
— Отойди, — процедил Максим сквозь зубы.
— Нет, — Таня стояла перед ним, скрестив руки на груди. — Не отойду, пока ты не поймешь, что творишь.
— Я понимаю, — он подался вперед, колеса кресла почти касались ее ног. — Понимаю, что не хочу приносить ребенку только страдания.
— Макс, пожалуйста...
— Избавься от него, — сказал он тихо, но так отчетливо, что каждое слово врезалось в память. — Пока не поздно. Сделай аборт.
Татьяна смотрела на него, не веря услышанному.
— Что? — прошептала она.
— Ты слышала, — Максим не отводил взгляда. — Это будет лучше для всех.
— Ты хочешь, чтобы я убила нашего ребенка?
— Я хочу, чтобы ты была реалисткой, — его голос стал еще тише, но от этого не менее жестоким. — Посмотри на нашу жизнь. Что мы можем дать ребенку? Бедность? Отца-калеку?
Слово «калека» повисло в воздухе между ними. Татьяна почувствовала, как внутри все переворачивается.
— Убирайся с дороги! — крикнул Максим, и она не успела среагировать.
Он рванул кресло вперед, пытаясь проехать мимо нее. Татьяна отскочила в сторону, зацепилась за край ковра и упала, ударившись спиной о журнальный столик.
Острая боль пронзила поясницу. Потом все стало происходить как в тумане — крики Максима, вызов скорой, больница.
«Сожалею, но беременность не удалось сохранить», — сказал врач через несколько часов.
Татьяна лежала в больничной палате и смотрела в потолок. Ребенка больше не было. Того ребенка, о котором она мечтала, которого уже любила, которого Максим велел убить.
Он получил то, что хотел.
Когда через неделю она вернулась домой, Максим встретил ее в коридоре. Выглядел он ужасно — небритый, с красными глазами, в мятой футболке.
— Таня, — сказал он, — прости меня. Я не хотел. Клянусь, я не хотел, чтобы так случилось.
Она прошла мимо него в спальню, достала чемодан и начала складывать вещи.
— Что ты делаешь? — спросил он, подъехав к двери.
— Собираюсь, — ответила она, не поворачиваясь.
— Куда?
— К маме.
— Надолго?
Татьяна остановилась, держа в руках свой любимый свитер. Тот самый, в котором Максим делал ей предложение три года назад.
— Не знаю, — сказала она честно. — Возможно, навсегда.
— Таня, пожалуйста, — в его голосе звучали слезы. — Я записался к психологу. Начну заниматься реабилитацией серьезно. Найду работу. Стану лучше.
— Для чего? — она обернулась. — Ребенка-то больше нет.
— Для нас, — прошептал он. — Для нашего будущего.
Татьяна смотрела на мужа — человека, которого любила четыре года, за которым ухаживала два года после аварии, которого жалела и поддерживала. Смотрела и понимала: что-то безвозвратно сломалось.
— У нас нет будущего, Макс, — сказала она тихо. — Ты убедил меня в этом своими же словами.
— Я был не прав...
— Да, был. И когда говорил про аборт, и когда толкал меня. Но самое страшное не в этом.
— А в чем?
Татьяна закрыла чемодан и повернулась к нему лицом.
— В том, что я больше тебе не доверяю. И никогда не смогу довериться снова.
Максим закрыл лицо руками.
— Что мне делать? — спросил он.
— Учиться жить без меня, — ответила Татьяна и взяла чемодан. — Как я учусь жить без нашего ребенка.
За окном шел дождь. Татьяна стояла на пороге квартиры, которая больше не была ее домом, и слушала, как плачет муж, который больше не был ее мужем.
Некоторые слова нельзя взять обратно. Некоторые поступки нельзя исправить. Некоторые потери нельзя пережить вместе.
Дверь тихо закрылась за ней.