оглавление канала, часть 1-я
Глеб стоял возле входа в подземелье, не в силах оторвать руки от шершавой холодной поверхности. И ему самому было непонятно, то ли он действительно что-то чувствует там, за этой каменной стеной, то ли просто не в состоянии избавиться от своих горьких воспоминаний. Он вздрогнул от неожиданности, когда позади раздался негромкий голос Сергея:
- Глеб… Ты чего застрял? Что там?
Глеб усилием воли отнял руки от каменной стены и медленно обернулся. С некоторым недоумением посмотрел на друга, будто не понимая, откуда он тут взялся. Затем, опомнившись, поспешно пробормотал:
- Да, все в порядке… - Выбрался наружу и на вопросительные взгляды своих товарищей проговорил: - Там все завалено… Но… - Он глянул на Ёшку и добавил: - … ты прав… Здесь кто-то был. Нужно понять, чего хотели те, кто здесь копался. – Отряхнул брюки от каменной пыли и деловито продолжил: - Ну что… Теперь пойдем взглянем на твоего покойника.
Охотник покорно кивнул головой и тяжело вздохнул. Глянул на мужчин своими большими грустными глазами, пробормотав обреченно себе под нос:
- Пойдем…
Они гуськом стали подниматься от реки в сторону того овражка, где лежала груда камней и где, по словам Ёшки, он запрятал труп Михеича. Постояв молча несколько секунд над импровизированным «хранилищем трупа», начали неторопливо разбирать каменный завал. Шалый отбежал от них на небольшое расстояние и улегся на землю, тихонько скуля, будто сожалея о неразумности двуногих друзей. Поведение собаки немного настораживало. Скажем так, оно было не совсем обычным. Но Глеб подумал, что Шалый так реагирует на близкое присутствие мертвого человека, и перестал обращать внимание на пса.
Завал они разбирали, выстроившись цепочкой. Ёшка, на правах «создателя» этого «могильного кургана», забрался наверх и оттуда вытаскивал по одному камню из завала и передавал его Сергею, стоящему чуть ниже. А Ивашов, дальше по цепочке, отдавал его Глебу. Глеб откидывал камни подальше в сторону, чтобы не завалить тропу, по которой они сюда поднимались. Работали они быстро, без лишних разговоров, стараясь побыстрее покончить с неприятными обязанностями по доставанию трупа. Когда почти весь завал был разобран, Ёшка вдруг замер с камнем в руках, глядя в овраг ошарашенным взглядом. Ивашов, стоявший чуть ниже охотника с протянутыми руками в ожидании, когда ему тот передаст камень, сердито буркнул:
- Ты чего там, замерз, что ли?!
Ёшка, крепко вцепившись в увесистый булыжник, медленно повернулся к застывшим в ожидании мужчинам. Глаза у него, и без того большие, стали вообще на пол лица. Губы побелели, и он, заикаясь, еле сумел выдавить из себя одно единственное слово:
- Пусто… - И тут же выронил камень из внезапно затрясшихся рук, чуть не отдавив при этом ногу Ивашову.
Тот, поминая близкую родню охотника недобрым словом, еле-еле успел отпрыгнуть в сторону, при этом ударившись коленом о другой, недалеко лежавший камень. Зашипел от боли, потирая рукой ушиб, продолжая высказываться на тему Ёшкиной родни до седьмого колена. Глеб с недоумением посмотрел на мужичка, все еще стоявшего наверху с бледным до зелени лицом, и задал не очень умный вопрос:
- Что значит, пусто???
Охотник поспешно спустился на несколько коротких шажков вниз, явно стараясь побыстрее оказаться подальше от края овражка, и с выпученными глазами зашипел, чуть заикаясь:
- А то и значит, что ПУСТО!!! Совсем… То есть, нет там никого! Понимаешь?! Покойника на месте нет!!!
Ивашов, забыв про боль в ноге, подошел ближе и возмущенно проговорил:
- Ты чего городишь-то?! Что значит, покойника нет? Он что, встал и убежал, что ли?!
Ёшка растерянно развел руками и, судя по его внешнему виду, собрался немедленно грохнуться в обморок. Глеб, наконец, перестав задавать дурацкие вопросы, решительно полез на взгорок. Заглянув в овражек, с недоумением уставился на охотника и, точно так же, как минуту назад это проговорил Ёшка, повторил растерянно:
- Действительно, пусто…
Сергей, словно не поверив словам друга, сам полез к яме. Заглянул туда и набросился с претензиями на несчастного перепуганного и растерянного Ёшку:
- Может, ты его не здесь спрятал, а в каком другом месте? А потом и забыл?! Не мог же покойник, в самом-то деле, встать и уйти?!
Ёшка на дрожащих ногах подошел к небольшому валуну и буквально упал на него, не в силах больше стоять. Одним движением сдернул с лохматой головы свою выцветшую кепчонку и вытер ею мгновенно вспотевший лоб. Руки при этом у него тряслись, словно после затяжного похмелья. Глянул сердито на Ивашова и проговорил обиженным голосом:
- Скажешь тоже, забыл! Да я кажный камешек в тайге помню, где лежит!!! А ты - «забыл»! – Неловко передразнил он майора.
Глеб с Сергеем, наконец, отошли от края оврага и подступили к охотнику, сурово глядя на его несчастную физиономию. Но поняв, что строгостью от него в данной ситуации ничего не добиться, Глеб заговорил мягко:
- Ты успокойся… Подумай хорошенько. Может, и правда, не здесь ты его прикопал. – И, не утерпев, чуть резче, чем хотел, добавил, больше для себя, чем для расстроенного и перепуганного таким поворотом событий мужичка: - Покойники не ходят!
Свою лепту внес и Ивашов. С подозрительной ласковостью проговорил вкрадчивым голосом врача-психиатра:
- Слышь… Ты не волнуйся. Может, он не умер? А ты не разглядел с перепугу, да и прикопал его. А потом он очухался, да и выбрался из завала? Могло такое быть?
Несчастный Ёшка, со слезой в голосе, ответил:
- Ага… Не разглядел… А он вылез из-под камней, да потом их на место точно так же и уложил, да? Делать ему нечего было, вот он тут камни и прибирал, чтобы как было, да? Чтобы, значит, в тайге порядок соблюсти!!
Сергей с Глебом переглянулись. До них, наконец, стала доходить вся абсурдность собственных предположений. Ситуация складывалась… В общем, хреновая ситуация получалась. Глеб внес более или менее разумное предложение.
- Давайте-ка осмотрим внимательно здесь все вокруг на предмет каких-нибудь следов…
В Ивашове сразу же проснулся сыскарь-разведчик, и он, соглашаясь с другом, кивнув головой, добавил:
- … И я бы еще как следует обследовал дно этого оврага… Мало ли… Может, и там какую зацепочку найдем.
То, что у них сейчас нашлось хоть какое-то занятие, способное привести к разгадке этой непонятной тайны, слегка всех взбодрило. Даже Ёшка, вскочив с валуна, на котором сидел, ринулся опять к оврагу. Он с таким энтузиазмом принялся разгребать оставшиеся камни, что Сергею, который пошел за ним с целью помочь и самому все как следует обследовать, пришлось отбежать подальше, чтобы не попасть под этот каменный «обстрел». А Глеб, опасаясь, в себе ли охотник от такого-то потрясения, тихонько прошептал другу:
- Присмотри тут за ним, а я вокруг посмотрю, может, какой след и обнаружу…
Ивашов, видимо, разделяя опасения Глеба, кивнул с пониманием и проговорил в ответ:
- Не волнуйся… Присмотрю… Но и ты там смотри… В общем, аккуратнее там. Мало ли…
Глеб похлопал друга по плечу и, поддернув карабин на плече, направился к берегу реки. Но тут вдруг Шалый вскочил и кинулся, скуля, под ноги Глебу. Тот потрепал собаку по загривку и проговорил ласково:
- Ты чего, пес? Чуешь что-то?
Шалый, будто отвечая на вопрос, тихонько гавкнул и кинулся вперед. Отбежав на несколько метров, остановился и оглянулся, будто приглашая человека следовать за собой. Глеб торопливо пошел за кобелем, который, увидев, что человек внял его зову, рванул по едва заметной тропе вверх по течению реки. Глеб прибавил шагу, стараясь не отстать от собаки. Вскоре, следуя за Шалым, он вышел на самый берег Ёрзы. Река, наполненная весенними талыми водами из многочисленных родников и мелких ручьев, стекающих с гор, шумела на перекатах, с грохотом ворочая небольшие валуны. Собака, легко прыгая с камня на камень, время от времени оглядывалась, проверяя, идет ли человек за ней.
Берег здесь был довольно каменистым и шел на подъем. Успевать за псом становилось все тяжелее, и Глеб уже опасался, что не поспеет за своим неожиданным проводником. Но Шалый вскоре остановился возле небольшого водопада. Глеб озадаченно осмотрелся вокруг. То ли в прошлый раз они сюда не доходили, то ли ему просто было не до того. Но никакого водопада он, хоть убейте, не помнил! Водопад был довольно широким. Вода, падая с небольшой высоты, с шумом разбивалась на миллионы мелких брызг и висела водяной пылью над речкой. Наверное, в солнечный день здесь играла радуга. И Глеб вдруг подумал, что Варне здесь бы наверняка понравилось.
Тем временем пес, не доходя до падающей воды, остановился и принялся яростно лаять на противоположный берег. Повинуясь инстинктивной привычке, Глеб тут же сдернул карабин с плеча, передернул затвор и снял его с предохранителя. Перейти здесь реку нечего было и думать. Камни здесь, как назло, были некрупными и, к тому же, мокрыми и скользкими. А купаться в ледяном потоке у него не было ни малейшего желания. По-хорошему, следовало бы позвать остальных. Нет, разумеется, он не боялся идти один. Привычного с детства ходить в одиночку по тайге, напугать его диким зверем или человеком в лесу было сложно. Но в сложившейся непонятной ситуации с исчезнувшим трупом – это было другое дело. Без подстраховки лезть неизвестно куда очертя голову было бы просто неразумно. Это, конечно, если руководствоваться разумом. Но Глеба уже охватил охотничий азарт, и разум здесь уже просто не работал. Ему, во что бы то ни стало, хотелось разгадать эту непонятную историю с пропавшим телом Михеича.
Осмотрев внимательно берег и поняв, что здесь ему на другую сторону никак не перебраться, Глеб стал подниматься в гору, надеясь найти переправу выше по течению.