— Маш, открывай, это я! — в калитку настойчиво колотили уже минут пять.
Я выглянула в окно кухни. У ворот стоял Виктор — второй муж моей матери, с которым она развелась три года назад. Рядом маячила незнакомая девушка лет двадцати пяти в ярко-розовой куртке.
— Что ему надо? — пробормотала я, накидывая кофту.
Участок мы с Андреем купили полгода назад.
Двадцать соток чистого поля под Рязанью. Пока что на нём стоял только строительный вагончик да колодец, но мы мечтали о доме. Андрей работал вахтами на Севере, копили каждую копейку.
— Ну наконец-то! — Виктор прошёл мимо меня, даже не поздоровавшись. — Света, заходи, не стесняйся. Это моя дочь от первого брака.
Девушка в розовой куртке неуверенно переступила порог.
— А вы по какому вопросу? — я преградила им путь к вагончику.
— По семейному, — усмехнулся Виктор. — Светка вот замуж выходит, жить негде. А у тебя тут целых двадцать соток пустуют.
Я опешила от такой наглости.
— И что?
— Как что? — он развёл руками. — Ты же одна тут. Муж твой вечно на вахтах. Зачем тебе столько земли? Поделись с родственниками.
— Виктор, вы же с мамой давно в разводе. Какие мы родственники?
— Я тебя с десяти лет воспитывал! — возмутился он. — Кормил, одевал! Неужели забыла, как я тебе на день рождения торт покупал? Как с математикой помогал?
Воспитывал. Я хмыкнула. Жил за мамин счёт, это да. Торт покупал раз в жизни, да и то — самый дешёвый. А с математикой помогала соседка-учительница.
— Пап, может, не надо? — тихо сказала Света.
— Молчи! — рявкнул он. — Твой участок слишком большой, отдай половину моей дочери. Всё равно ничего тут не построено. Мы заберём дальний край, тебе и десяти соток хватит.
— Это наша с мужем земля. Мы её купили на честно заработанные деньги.
— Знаешь, Маша, — Виктор сменил тактику, голос стал вкрадчивым. — Я ведь помню, какая ты была. Плакала по ночам, когда отец родной бросил. А я? Я же был рядом. Как родной. Неужели это ничего не значит?
Кровь ударила в голову. Он знал, куда бить — отец ушёл, когда мне было восемь. Эту рану Виктор любил ковырять, когда нужно было чего-то добиться.
— Вы были рядом, пока у мамы были деньги. А когда она заболела — сразу сбежали.
— Не выдумывай! — он повысил голос. — Я ушёл, потому что она сама меня выгнала! Характер у неё был — не подарок. Вся в мать пошла — злая, жадная!
— Уходите. Сейчас же.
— Посмотри на себя, — Виктор обвёл рукой участок. — Одна торчишь в этой глуши. Муж месяцами дома не бывает.
Может, уже другую нашёл? А ты тут сидишь, землю стережёшь. Для кого? Детей нет, подруг нет. Мамка умерла — никого не осталось.
Света дёрнула отца за рукав, но он отмахнулся.
— Я же по-доброму предлагаю. Будет Светка рядом жить — хоть не одна. Племянники пойдут — тётей назовут. А так что? Одиночество твой удел?
***
На следующий день они явились в восемь утра. Я не спала всю ночь — слова Виктора крутились в голове.
Может, и правда я эгоистка? Двадцать соток — много для двоих. А вдруг Андрей не вернётся с вахты? Бывает же...
— Маша! Подумала? — кричал Виктор через забор. — Мы тут с соседями поговорили. Все удивляются — молодая девка, а такая жадная!
Я вышла во двор. Кроме Виктора и Светы, никого не было — врал про соседей.
— Я же чувствую, ты сомневаешься, — продолжил он. — И правильно! Посмотри на Светку — ей же негде жить! А ты что, важнее? Мамка твоя хоть понимала — семья превыше всего.
— Не смейте говорить о маме!
— А что такого? — он ухмыльнулся. — Правду говорю. Она бы поделилась. Не была такой чёрствой. Помнишь, как она меня просила о тебе позаботиться? На смертном одре?
Ложь. Мамы не стало в больнице, а Виктор даже не приехал проститься. Но почему-то ком подступил к горлу.
— Вы там точно одна? — вдруг спросил он. — А то вон машина какая-то с утра стоит. Не мужнина?
Я обернулась. У дороги действительно стоял старенький УАЗик. Сердце ёкнуло — неужели?
— Это... это сосед, наверное.
— Да ладно врать-то! — Виктор расхохотался. — Небось мужик-то и не знает, что ты тут с кем-то... Я-то никому не скажу. Но при одном условии.
— Пап, хватит! — Света покраснела. — Это перебор!
— Помалкивай! — он снова повернулся ко мне. — Ну что, договоримся? По-родственному? Или мне Андрею позвонить, рассказать, какие тут дела?
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Он блефовал, но страх уже полз внутри. А вдруг поверят? А вдруг...
— Знаешь что, Витёк, — раздался голос за спиной. — А позвони.
Я обернулась. По участку шёл Андрей. Живой, настоящий, в своей вахтовой куртке. За спиной — рюкзак, в руках — термос.
— Андрюш? Ты же только через неделю...
— Отпустили раньше, — он обнял меня. — Соседка позвонила на вахту, сказала, какие-то люди тут вчера шумели. Вот я и поспешил.
Виктор попятился:
— Мы это... по-семейному просто...
— По-семейному? — Андрей мягко отстранил меня и шагнул к калитке. — Это когда чужую жену третируют, пока муж на работе? Или когда покойницу-тёщу поминают для шантажа?
— Я ничего такого не говорил! — Виктор попытался взять себя в руки. — Просто предложил...
— Я слышал твоё предложение, — перебил Андрей. — И твои методы убеждения. Знаешь, что я тебе скажу?
Маша — самый добрый человек, которого я знаю. Она досматривала мать, когда ты сбежал. Она выплачивает кредиты за её лечение. Она никогда никому не отказывает в помощи.
Андрей сделал паузу, глядя Виктору в глаза.
— Но доброта — не слабость. И то, что она не послала тебя сразу — это о ней говорит, не о тебе. А теперь слушай внимательно.
Видишь этот участок? Мы копили на него три года. Жили в съёмной комнате, экономили на всём. Я по полгода на Севере торчу не от хорошей жизни.
— Да я понимаю... — начал Виктор.
— Нет, не понимаешь, — голос Андрея стал жёстче. — Это наша земля. Наша мечта. Здесь будет дом, сад, дети будут бегать.
И знаешь что? Если бы Свете действительно было негде жить — мы бы помогли. Снять квартиру, найти работу. Но не отдать половину участка человеку, который пришёл с наглостью и угрозами.
Света опустила голову:
— Простите. У меня есть жильё. Снимаю квартиру с парнем. Отец просто решил... что так можно.
— Свет! — рявкнул Виктор.
— Всё, пап. Хватит, — она взяла его за руку. — Пойдём. Мы были неправы.
— Да что вы понимаете! — он вырвался. — Жмоты! Жадины! У самих детей нет, а туда же — про сад мечтают!
Андрей обнял меня крепче:
— Будут дети. И сад будет. И дом. А ты так и останешься человеком, который может только отнимать. Уходи, Виктор. И не возвращайся.
— Это вам ещё аукнется! — бросил тот, но к калитке пошёл. — Попомните меня!
Они ушли. Я всё стояла, прижавшись к мужу, не веря, что всё закончилось.
— Как ты узнал? Как успел?
— Тётя Валя позвонила. Помнишь, я ей номер спутникового телефона давал? Сказала — бегом домой, твою Машку какой-то мужик обижает.
Я начальству объяснил, отпустили.
— А машина чья у дороги?
— Моя, — он улыбнулся. — Сосед продавал, недорого. Устал на попутках с вахты добираться. Хотел сюрприз сделать — не на автобусе приехать, а на своих колёсах.
Я расплакалась. От облегчения, от усталости, от счастья.
— Не реви, — Андрей вытер мои слёзы. — Больше никто не придёт. А если придут — мы вместе. И участок наш никому не отдадим. Ни метра.
Солнце поднималось над нашими двадцатью сотками. Целыми, неделимыми, полными планов и надежд. А прошлое пусть остаётся там, где ему место — в прошлом. У нас впереди была целая жизнь.
Читайте от меня:
Напишите, что вы думаете об этой истории! Мне будет очень приятно!
Если вам понравилось, поставьте лайк и подпишитесь на канал. С вами был Джесси Джеймс.