Ольга открыла тяжелую дверь в здание водоканала и поморщилась от запаха старой краски. Вот уж не думала, что в пятьдесят три года придется бегать по инстанциям ради подключения воды к скважине. Алексей всегда говорил: зачем тебе эти бумажки, у нас и так все работает. Но теперь, когда соседи подключились к центральному водопроводу, а их участок остался на автономке, пришлось заняться официальным оформлением.
— Следующий! — крикнула девушка за стойкой, даже не подняв головы от монитора.
Ольга подошла, протянула папку с документами. Двадцать минут объяснений, куча вопросов про диаметр труб и глубину залегания... Девушка щелкала по клавишам, временами вздыхала, словно Ольга отнимала у нее личное время.
— Вот ваши копии, — буркнула она наконец, протягивая стопку бумаг. — Договор будет готов через неделю.
Ольга сунула документы в сумку, не глядя. Дома, разбирая бумаги за кухонным столом, она вдруг остановилась. На одном из листов было написано: "Договор на техническое обслуживание скважины. Заказчик: Наталья Алексеевна Комарова".
Сердце екнуло. Наталья — это дочь Алексея от первого брака. Но при чем тут их участок? Ольга еще раз внимательно прочитала адрес. Точно их дом, их скважина.
Она медленно отложила бумагу и уставилась в окно. За стеклом качались яблони, которые она сама сажала семь лет назад. Может, ошибка? Может, девушка в водоканале что-то перепутала?
Но в груди уже поселилось холодное предчувствие, словно кто-то включил кондиционер прямо в сердце.
Возвращение из экспедиции
Алексей вернулся через три дня, загорелый и довольный. Рассказывал про находки, показывал фотографии черепков, которые откопали в Новгородской области. Ольга слушала, кивала, но все время думала про ту злополучную бумагу.
— Леш, а скажи мне... — начала она осторожно, когда он закончил рассказ про древние горшки. — Ты что-то оформлял на скважину? На Наташино имя?
Он даже не моргнул. Продолжал листать фотографии на планшете.
— А, это... Да, оформил. Техобслуживание. — Он пожал плечами, словно речь шла о покупке хлеба. — Ты же знаешь, как я отношусь к этой бюрократии. Зачем тебе лишняя головная боль?
— Как это зачем? — Ольга почувствовала, как голос становится выше. — Это наш дом, наша скважина. Я ее бурила, я воду проводила...
— Оль, ну не драматизируй. — Алексей наконец оторвался от планшета и посмотрел на нее с легким раздражением. — Какая разница, на кого оформлено? Мы же одна семья. Наташа — моя дочь, ты — моя жена. Все остается в семье.
— Но почему не на меня? Или не на тебя?
— Потому что у меня и так куча всяких договоров по работе. А Наташе нужна прописка для ипотеки. Вот и решил убить двух зайцев. — Он снова уткнулся в планшет. — Честно говоря, думал, ты обрадуешься, что тебе не придется возиться с бумагами.
Ольга встала из-за стола. В горле стоял ком, а в голове крутилась одна мысль: десять лет она вкладывала душу в этот дом, а он даже не счел нужным с ней посоветоваться.
Разговор с падчерицей
На следующий день Ольга все-таки решилась позвонить Наташе. Девочка... хотя какая девочка, ей уже тридцать два. Всегда была вежливой, но холодноватой. После развода родителей жила с матерью, к отцу приезжала редко.
— Наташа, привет. Это Ольга Николаевна. Хотела с тобой поговорить...
— О чем? — голос был настороженный.
— Про документы на скважину. Папа сказал, что оформил на тебя. Я не понимаю, зачем это было нужно.
Долгая пауза. Потом Наташа вздохнула, и в этом вздохе было столько превосходства, что Ольге стало не по себе.
— Ольга Николаевна, вы же понимаете, что рано или поздно этот дом все равно достанется мне? Я единственная наследница папы. — Голос стал жестче. — А вы... ну, вы же не родственница. Формально.
— Как это не родственница? Я жена твоего отца!
— Пока жена. — В трубке послышался короткий смешок. — Простите за прямоту, но вы же не первая папина жена. И, скорее всего, не последняя. А дом — это часть нашей семьи. Настоящей семьи.
Ольга почувствовала, как щеки горят.
— Наташа, я десять лет...
— Десять лет жили в папином доме, да. И никто вас не выгоняет. Но давайте называть вещи своими именами. Этот дом купил мой отец на деньги, которые достались ему от дедушки. Я имею на него больше прав, чем... — пауза, — чем кто-то еще.
Трубку положили первой. Ольга стояла посреди кухни, держа в руке мобильник, и чувствовала себя так, словно ее облили ледяной водой.
"Пока жена", "не родственница", "настоящая семья". Каждое слово било точно в цель.
Визит к Ирине
Дом Ирины Петровны стоял на старой дачной улице, где каждый забор рассказывал историю. Ольга шла по знакомой дорожке и думала, правильно ли решила прийти к подруге со своими проблемами. Ира была из тех женщин, которые всегда знали, что делать. Бывший судья, а теперь пенсионерка, которая разводила розы и консультировала знакомых по юридическим вопросам.
— Заходи, заходи, — Ирина открыла дверь, еще не дослушав звонок. — Чай или кофе? По лицу вижу — дело серьезное.
За круглым столом на веранде, среди цветущих фиалок, Ольга рассказала всю историю. Ирина слушала молча, изредка кивая. Когда рассказ закончился, долго молчала, потом встала и принесла толстую папку.
— Знаешь, сколько таких дел я видела за свою практику? — Она открыла папку, достала несколько справок. — Женщина живет с мужчиной, вкладывает силы, деньги, время. А потом оказывается, что юридически у нее нет ничего.
— Но мы же расписаны...
— Расписаны — это хорошо. Но дом был куплен до брака, так? — Ольга кивнула. — Значит, формально это его личная собственность. Но! — Ирина подняла указательный палец. — Если ты вкладывала в этот дом свои средства, делала улучшения, можно доказать твое право на долю.
— Как доказать?
— Чеки, справки, показания свидетелей. У тебя есть документы на скважину, на септик? Ты же сама их делала?
Ольга почувствовала, как в груди что-то оттаивает. Да, документы есть. И не только документы — есть фотографии, есть соседи, которые помнят, как она месяцами возилась с трубами.
— Ира, а если я подам в суд... Это же разрушит наш брак окончательно.
— Оленька, — Ирина мягко положила руку на ее плечо, — а он у тебя еще есть, этот брак? После того, что они с дочкой тебе устроили?
В зале суда
Зал был маленький, пахло старой мебелью и нервозностью. Ольга сидела за столом истца, перед ней лежала аккуратная папка с документами. Два месяца подготовки, десятки справок, схемы коммуникаций, которые она чертила по памяти.
Алексей сидел напротив с адвокатом. Выглядел спокойно, даже слегка скучающе. Видимо, был уверен, что жена просто психует и скоро все образуется.
— Рассмотрим дело по иску Комаровой О. Н. о признании права собственности на долю в жилом доме, — объявила судья.
Адвокат Алексея говорил гладко и убедительно: дом принадлежит его клиенту, куплен до брака, истица не несла существенных расходов на его содержание...
Потом встала Ольга. Руки дрожали, но голос был твердый.
— Ваша честь, в 2014 году я потратила триста тысяч рублей на бурение скважины. Вот договор, вот чеки. В 2015 году — установка септика, двести пятьдесят тысяч. В 2016-м — проводка электричества, замена кровли... — Она раскладывала документы один за другим. — Общая сумма моих вложений — один миллион двести тысяч рублей. Это деньги с продажи квартиры, которую я получила после развода с первым мужем.
Алексей впервые за весь процесс выпрямился в кресле.
— Кроме того, — продолжала Ольга, — я своими руками проектировала и монтировала систему водоснабжения. Как инженер-гидротехник, я знаю свою работу. Вот фотографии всех этапов строительства.
Она передала судье планшет с сотнями снимков: как копает траншеи, как укладывает трубы, как подключает насосное оборудование.
— Без моей работы этот дом был бы просто коробкой без коммуникаций. Я требую признать за мной право собственности на одну треть дома.
Когда судья зачитывала решение, Ольга почти не слушала. Важными были только последние слова: "Исковые требования удовлетворить".
В кабинете нотариуса
Развод оформляли тихо, почти молча. Алексей несколько раз пытался заговорить:
— Оль, может, мы еще поговорим? Подумаем?
Но Ольга только качала головой. Подписывала бумаги четким почерком, ставила печати, отвечала на вопросы нотариуса односложно.
— Имущество разделено согласно решению суда, — бубнил нотариус. — Алиментов нет, претензий друг к другу не имеете?
— Не имеем, — сказала Ольга.
Когда они вышли на улицу, Алексей остановился у своей машины.
— Ты же понимаешь, что мне теперь негде жить?
— У тебя есть комната в коммуналке на Тверской. Та, что ты сдавал, — ответила Ольга спокойно. — И потом, ты археолог. Полгода в экспедициях проводишь.
— А как же мы? Неужели десять лет ничего не значили?
Ольга посмотрела на него долго и внимательно. Этот мужчина когда-то казался ей надежным, умным, интересным. Может, он и сейчас такой. Только вот для нее это больше не важно.
— Значили, Леш. Но не настолько, чтобы я согласилась быть временной жильцом в собственной жизни.
Она пошла к автобусной остановке, не оглядываясь.
Женский круг
Библиотека на окраине города была небольшой, но уютной. В читальном зале стояли круглые столы, за одним из которых собрались восемь женщин. Разного возраста, разных профессий, но с похожими историями.
— Знаете, девочки, — говорила Ольга, раскладывая на столе брошюры, — самое страшное не то, что нас обманывают. Самое страшное — что мы сами себя убеждаем: "Да ладно, пустяки, главное — любовь".
Женщины кивали. Светлана, учительница, рассказывала, как муж продал дачу, которую они строили вместе, а деньги потратил на машину для сына от первого брака. Марина, бухгалтер, — как свекровь выгнала ее из квартиры после смерти мужа, потому что завещания не было.
— Я не призываю вас разводиться или скандалить, — продолжала Ольга. — Но знать свои права нужно обязательно. И документы — это не формальность. Это ваша защита.
Она раздала визитки юристов, телефоны горячих линий, памятки о том, как правильно оформлять имущество.
— А вы сами счастливы теперь? — спросила самая молодая, Катя. — Одна, в большом доме...
Ольга улыбнулась. За окном желтели листья, скоро осень. В доме было тихо, но не пустынно. Там ее ждали книги, рассада на подоконниках, проекты по благоустройству участка. И главное — там ее никто не считал временным жильцом.
— Знаете, Катя, счастье — это когда ты знаешь, что имеешь право на свою жизнь. Не просишь разрешения, не оправдываешься. Просто живешь. В своем доме, по своим правилам.
Встреча продлилась до позднего вечера. Когда женщины расходились, каждая унесла с собой не только памятки и телефоны, но и что-то более важное — понимание того, что они не одиноки в своих проблемах.
А Ольга ехала домой и думала о том, что жизнь, оказывается, только начинается. В пятьдесят три года.