Когда на тебя давят с двух сторон — и от мужа поддержки нет, и родня лезет в твои дела — остаётся только одно: перестать быть удобной. И тогда всё встаёт на свои места.
Рубрика: Свекровь и тёща: битва за власть и жильё
Глава 1. «Пора переписать»
Эмма Сергеевна отложила вилку и посмотрела на меня тем взглядом, каким когда-то, наверное, смотрела на нерадивых учеников.
— Ефимия, пора быть честной с собой, — начала она торжественно. — Ты уже не молодая, здоровье не то. А что, если с тобой что случится? Квартира-то записана на Артёма, дача — на нас с ним. Всё равно всё Павлу достанется, так зачем тянуть? Перепиши спокойно — не дёргайся.
Я сидела за своим же кухонным столом, в своей же квартире, которую покупала на свою зарплату бухгалтера, и слушала, как мне объясняют, что я тут никто.
Артём изучал картошку в тарелке, словно там была зашифрована формула мироздания. Павел покашлял и пробормотал:
— Ну, мам права... так принято... семья же...
Эвелина, его жена, даже не пыталась скрыть довольную улыбку. Наклонилась к Павлу и прошептала достаточно громко:
— А я говорила — нужно было раньше об этом поговорить.
Что-то щёлкнуло внутри. Не сломалось — именно щёлкнуло, как тумблер.
— Хорошо, — сказала я спокойно. — Всё переписать на сына.
Эмма Сергеевна просияла:
— Вот и умница! Завтра же и оформим.
— Завтра воскресенье, — напомнила я. — В понедельник займусь.
Артём наконец поднял глаза — благодарно, виновато. Думал, что я опять прогнулась, как всегда. А я смотрела на них всех и думала: да, всё переписать. Но совсем не так, как вы думаете.
Глава 2. «Как это всегда было»
После инсульта Эмма Сергеевна переехала к нам «на время». Три года назад. Время, видимо, растягивается, когда тебе семьдесят восемь и ты привыкла командовать.
Сначала она лежала, я за ней ухаживала. Носила судно, кормила с ложечки, стирала. Потом она встала, окрепла, а я так и осталась прислугой. Только теперь ещё и выслушивала лекции о том, как неправильно готовлю борщ и что мою окна не так.
— Ты же понимаешь, Фима, — говорила она, входя на кухню, когда я завтракала перед работой, — это всё временно. Квартира-то Артёмова, я как мать имею право здесь жить.
Артём работал с семи утра, а я выслушивала, как его мать объясняет мне правила жизни в моём же доме.
Дача... Ох, эта дача. Купили мы её вместе с Артёмом, но оформили на него — так проще было с документами. А когда Эмма Сергеевна узнала, сразу заявила:
— Дача — это семейное. Я там буду летом жить, а Павлуша с Эвелиной будут приезжать на выходные.
И приезжали. Эвелина лежала на шезлонге, который я купила, пила сок из холодильника, который я заполняла, а я полола грядки и варила им обед. Павел иногда виновато предлагал помочь, но Эмма Сергеевна быстро находила ему другое занятие:
— Сынок, лучше на веранде посиди, отдохни. А Фима привыкшая, ей не трудно.
Привыкшая. Да, я привыкла. Тридцать лет брака — это долгий процесс привыкания. Привыкла, что муж не заступается. Привыкла, что его мнение всегда важнее моего. Привыкла быть удобной.
Но вчерашний разговор за ужином стал последней каплей. Они даже не стеснялись обсуждать моё будущее в моём присутствии, словно я уже мертва или не имею права голоса.
Всю ночь я лежала и смотрела в потолок. Артём сопел рядом — спал спокойно, совесть не мучила. А я думала: что я за человек, если позволяю так с собой обращаться?
Глава 3. «Совет соседки»
В субботу утром я постучалась к Рае. Она открыла в халате, с сигаретой в зубах:
— Фимка? Ты чего такая... потерянная?
Рассказала всё. Рая слушала, качала головой, цокала языком. Когда я дошла до вчерашнего ужина, она аж присвистнула:
— Ну и сволочи! Прости господи, конечно, но по-другому не скажешь.
— Раечка, я не знаю, что делать. С одной стороны — семья, Артём всё-таки муж...
— Какой он тебе муж? — Рая затушила сигарету с такой силой, словно давила таракана. — Муж — это тот, кто защищает жену, а не скармливает её акулам.
Мы сидели на её кухне, пили чай с вареньем. За окном моросил дождь.
— Ты же бухгалтер, — продолжала Рая. — Ты лучше всех знаешь, что документы — это сила. А они что думают? Что ты дура? Что не понимаешь, к чему дело идёт?
— Может, они правы? Может, так и должно быть — всё детям передавать?
Рая посмотрела на меня так, что я сжалась:
— Фима, деточка. А когда Павлик последний раз тебе на день рождения подарок дарил? А когда эта... как её... Эвелина в последний раз спросила, как твои дела?
Я молчала. Потому что не помнила.
— То-то же. Они тебя за человека не считают. За бесплатную домработницу. Пока ты им удобна — будешь жить в чулане и благодарить. А станешь обузой — в дом престарелых сдадут.
Рая встала, налила ещё чаю:
— Ты говоришь — всё переписать на сына. А на какого сына? На того, который матери в глаза смотреть стыдится? Или на того, который жену-дурочку привёл и терпит, как она тебя унижает?
— Рая...
— Да подожди ты! — Она села напротив, взяла меня за руки. — Фимочка, милая. Ты сорок лет работаешь. Зарплату в семью несёшь. Дом ведёшь. За больной свекровью ухаживаешь. А они тебе — что взамен?
Я посидела молча, потом вздохнула:
— И что мне делать?
Рая улыбнулась — впервые за всё утро:
— А ты поблагодари их за идею. И сделай, как они просят. Перепиши всё... на сына.
Я не поняла сначала. А потом дошло. И впервые за много лет я рассмеялась по-настоящему.
Глава 4. «Тихая работа»
В понедельник я пошла на работу как обычно. Но вместо того чтобы заниматься отчётами, я изучала семейное право в интернете. Хорошо, что работаю главным бухгалтером — никто не контролирует каждую минуту.
Вечером сказала Артёму:
— Мне нужна твоя доверенность. В налоговой требуют справки подать, а ты же на работе весь день.
Он даже не спросил, какие справки. Подписал, где показала. Доверчивый мой муж.
Во вторник собрала все документы на квартиру и дачу. Оказалось, я была права — всё оформлено на Артёма, но я значусь как супруга, что даёт мне определённые права.
В среду сходила к юристу. Молодой парень, Денис, сначала не понял, чего я хочу:
— Так вы хотите переоформить на сына или на себя?
— На сына. Но после моей смерти. — сказала я. —А пока - на себя. Я же дочь своих родителей.
Он посмотрел на документы, потом на меня:
— Понятно. Хитро придумано. По закону можете. Но семья потом... ну, поймут же?
— Поймут, — кивнула я. — Главное — когда поймут.
В четверг подала документы. В пятницу забрала справки. Эмма Сергеевна всю неделю интересовалась:
— Ну как дела? Скоро оформишь?
— Скоро, мама Артёма. Уже почти всё готово.
А в субботу утром открыла новый счёт в банке. Только на своё имя. Перевела туда все накопления с общего счёта. По закону имела право — заработала ведь сама.
Артём спросил:
— Фима, ты чего такая... деловая на этой неделе?
— Дела решаю, — ответила честно. — Как ты и просил.
Он кивнул и ушёл в гараж. А я сидела на кухне, пила кофе и думала: интересно, а что они будут делать, когда поймут?
Но было уже не страшно. Впервые за много лет — совсем не страшно.
Глава 5. «Момент истины»
В воскресенье Эмма Сергеевна устроила торжественный семейный обед. Павел с Эвелиной приехали к двум. Накрыли стол в гостиной — «по случаю».
— Ну что, Ефимия, — сказала свекровь, когда мы сели за стол, — покажи документы. Как там наше переоформление?
Я достала папку, положила на стол:
— Всё готово. Спасибо вам за идею.
Эмма Сергеевна просияла:
— Вот и умница! Правильно поступила.
Павел облегчённо выдохнул. Эвелина даже в ладоши хлопнула:
— Теперь можно планы строить! А то всё как-то... неопределённо было.
Артём молчал, но было видно — камень с души свалился.
— Да, — сказала я, открывая папку. — Дача, квартира, гараж, садовый участок — теперь всё оформлено на сына, как законного наследника. А пока - на меня. Ефимию Владимировну Андрееву. Дочь Владимира Степановича и Марины Васильевны Андреевых.
Повисла тишина. Эмма Сергеевна моргала, словно не понимала слов.
— Как... как это на тебя? — пролепетал Павел.
— А вы разве не это имели в виду? — удивилась я. — Всё переписать на сына. Я ведь тоже чья-то дочь. И в отличие от некоторых, я о своих родителях заботилась до самой их смерти.
Эвелина побледнела:
— Это... это невозможно! Как ты могла?!
— Очень просто, — ответила я. — По доверенности от мужа. Всё честно, по закону.
Артём наконец нашёл голос:
— Фима... ты что наделала?
— То, что вы просили. Всё переписала на сына.
Эмма Сергеевна вскочила — насколько могла в её возрасте:
— Ты... ты обманщица! Мошенница! Мы не это имели в виду!
— А что вы имели в виду? — спросила я спокойно. — Что я должна отдать всё, что заработала, и остаться ни с чем? В благодарность за то, что вы позволяли мне жить в моей же квартире?
Павел попытался что-то сказать, но я его остановила:
— Паша, когда ты последний раз интересовался моим здоровьем? Или моими планами? Или вообще мной как человеком?
Он открыл рот и закрыл. Потому что не помнил.
— То-то же, — сказала я и встала. — А теперь извините, мне нужно собрать вещи мамы Артёма. Такси приедет через полчаса.
Глава 6. «Новая жизнь»
Месяц спустя я сидела на веранде дачи и пила утренний кофе. Рая приехала на выходные — теперь она моя постоянная гостья.
— Ну что, не жалеешь? — спросила она, устраиваясь в кресле рядом.
— О чём жалеть? — удивилась я. — О том, что тридцать лет была бесплатной прислугой?
Артём звонил каждый день первую неделю. Просил разрешения вернуться, говорил, что мать согласна на любые условия. Но я знала — как только вернётся, всё станет как прежде.
— А что с ними? — поинтересовалась Рая.
— Артём снимает однушку рядом с матерью. Навещает её каждый день, как положено хорошему сыну. Павел... — я усмехнулась, — Павел впервые в жизни поругался с бабушкой. Сказал, что из-за её жадности потерял и квартиру, и дачу.
— А эта... как её... Эвелина?
— Ищет ипотеку. И работу заодно — оказывается, без перспективы получить жильё бесплатно, ей пришлось задуматься о собственных доходах.
Рая захохотала:
— Справедливость восторжествовала!
Я допила кофе и посмотрела на участок. Без Эммы Сергеевны и её указаний здесь стало так спокойно. Я посадила цветы, которые хотела, покрасила забор в цвет, который нравился мне, а не ей.
— Знаешь, Рая, — сказала я, — я всю жизнь думала, что должна быть удобной. Хорошей женой, послушной невесткой, заботливой мачехой. А в итоге что? Меня никто не ценил. Принимали как должное.
— А теперь?
— А теперь я живу для себя. Первый раз в жизни.
Телефон зазвонил. Артём. Я посмотрела на экран и отключила звук.
— Не возьмёшь? — удивилась Рая.
— Не хочу. Если что-то важное — напишет SMS.
Рая покачала головой:
— Ну ты даёшь, Фимка. Прямо не узнаю.
— А я себя узнаю, — ответила я. — Наконец-то.
SMS пришла через полчаса: "Фима, мать в больнице. Инфаркт. Может, приедешь?"
Я показала сообщение Рае.
— Поедешь? — спросила она.
— Нет, — сказала я без колебаний. — Пусть сын ухаживает. Тот самый, ради которого она хотела оставить меня ни с чем.
— А совесть не мучает?
— За что? За то, что три года я за ней ухаживала, а она мне в ответ жизнь портила? За то, что считала меня пустым местом? — Я убрала телефон. — Рая, я потратила тридцать лет на людей, которые этого не ценили. Остальную жизнь потрачу на себя.
— И правильно! — Рая подняла чашку. — За справедливость!
— За справедливость, — согласилась я.
Мы чокнулись чашками. А я думала: как же легко дышится, когда перестаёшь быть удобной. Когда наконец понимаешь, что ты тоже имеешь право на счастье.
Эмма Сергеевна велела всё переписать на сына. Я поблагодарила и переписала. На себя. На единственного человека, который точно не предаст меня и не бросит в трудную минуту.
На единственного человека, который этого действительно заслуживает.
Эпилог
Прошёл год. Артём так и не подал на развод — видимо, надеется вернуться. Эмма Сергеевна выздоровела, но теперь живёт в доме престарелых — Павел не смог совмещать уход за ней и работу. Эвелина ушла от него — не захотела тянуть ипотеку и больную свекровь.
А я открыла небольшую бухгалтерскую контору. Работаю с женщинами, которые хотят разобраться в своих финансах после развода. Учу их тому, чему сама научилась слишком поздно: документы — это сила, а деньги — это свобода.
И знаете что? Я счастлива. Впервые в жизни по-настоящему счастлива.
-с-
🔥 Подпишитесь, чтобы не пропустить следующие истории.
Поставьте лайк 👍 и поделитесь своим мнением об этом рассказе.
Читайте также: