Нина Павловна поморщилась, увидев на кухонном столе покупки. Дорогой сыр, красная рыба, импортные фрукты — всё, что раньше покупал её Андрей, теперь выбирала Катя.
— Мама, здравствуйте! — весело крикнула невестка, влетая в квартиру с новыми пакетами. — Я ещё продуктов принесла! И моющие средства новые купила — говорят, лучше отстирывают.
— Зачем так много? — недовольно спросила Нина Павловна, разглядывая дорогие этикетки. — Мы же не на банкет готовим. И старый порошок нормально стирал.
— Просто хотела побаловать вас с Андреем, — смутилась Катя, расставляя баночки в холодильник. — И ещё подумала — может, попробуем что-то новенькое?
— Мы привыкли попроще. Тридцать лет нормально жили, и сын вырос здоровый.
Катя замерла с йогуртом в руках. В голосе свекрови слышался упрёк — мол, до тебя мы прекрасно обходились.
— Где Андрей? — спросила она.
— Душ принимает. После работы устаёт очень. Проект новый начали, нагрузка большая.
— Да, знаю. Он рассказывал. Говорит, заказчик требовательный, сроки жёсткие...
— Откуда знаешь про его нагрузку?
— Он рассказывает. Вечерами обсуждаем, как день прошёл.
Нина Павловна расстроилась. Раньше Андрей ей рассказывал обо всём — о работе, коллегах, планах. А теперь делился с женой. И она узнавала о его делах из вторых рук.
— Катюша! — из ванной послышался радостный голос сына. — Ты уже дома? А я тут думал, может, сегодня в кафе сходим? Или кино посмотрим?
— Я дома, дорогой! — откликнулась Катя. — Но давай лучше домашний ужин устроим. Купила всего вкусного.
— А мама? — Андрей вышел, вытирая волосы полотенцем, на лице довольная улыбка.
— Здесь я, — сказала Нина Павловна, стараясь не выдать раздражения. — Куда денусь из собственной квартиры.
Сын поцеловал её в щёку привычно, но тут же развернулся к жене и обнял её за талию.
— Как дела, мамочка? Не скучала?
— Нормально всё. Катя продуктов накупила на целый полк. И моющих средств тоже.
— Молодец моя хозяюшка! — рассмеялся Андрей, поцеловав жену в макушку. — Заботится о нас.
Нина Павловна отвернулась к окну. Год назад он так же ласково называл её — мамочка, хозяюшка. Восхищался её борщом, благодарил за выстиранные рубашки. А теперь все похвалы доставались Кате.
За ужином невестка аккуратно накладывала мужу в тарелку, интересовалась, как прошёл день, смеялась его шуткам. Нина Павловна наблюдала и чувствовала себя лишней за собственным столом.
— Андрюш, а может, завтра к врачу сходишь? — предложила Катя, заметив, как муж прокашлялся. — Ты уже третий день кашляешь.
— Ерунда, простыл немного. На работе кондиционер дует.
— Всё равно покажись доктору. Или я сама запишу тебя к терапевту.
— Зачем врач-то? — резко вмешалась Нина Павловна. — Я ему травяной отвар заварю, как всегда делала. Мать-и-мачеха, липа — и как рукой снимет.
— Конечно заваривайте, — мягко согласилась Катя. — Народные средства очень помогают. И к врачу тоже стоит сходить.
— Я тридцать лет его лечила без всяких врачей. И ничего — здоровый вырос.
— Мам, времена изменились, — осторожно сказал Андрей, глядя то на мать, то на жену. — Катя права. Лучше перестраховаться.
Нина Павловна поставила чашку. Опять невестка права. Опять её мнение важнее материнского опыта.
— Конечно, твоя жена лучше знает, — процедила она сквозь зубы.
— Мам, при чём тут это? — растерялся Андрей.
— Ни при чём. Просто констатирую факт.
После ужина Катя, как обычно, мыла посуду, а Андрей помогал вытирать. Нина Павловна сидела в гостиной перед телевизором, но не смотрела, а прислушивалась к их тихому разговору на кухне.
— А может, маме телевизор в комнату поставим? — предложила Катя, складывая тарелки в шкаф. — Чтобы удобнее было. А то она всегда в гостиной смотрит, а мы тут мешаем разговорами.
— Хорошая идея, — согласился Андрей. — Завтра съездим, выберем. И пульт простой найдём — она всё время путается с кнопками.
— И ещё кресло новое купим. Её старое уже совсем износилось, пружины торчат. Видела, как она морщится, когда встаёт.
— Да, надо обновить. Она гордая, сама не попросит.
Нина Павловна удивилась. Катя замечает её дискомфорт? И думает о том, как его устранить?
— А ещё подушку ортопедическую купим, — продолжала невестка. — У неё шея по утрам болит, я видела, как разминает.
— Ты очень внимательная, — с благодарностью сказал Андрей. — Спасибо, что заботишься о маме.
— Андрей, она же твоя мама. А значит, и моя тоже.
На следующий день они пришли с большими коробками и пакетами.
— Мам, мы тебе подарки привезли! — радостно сообщил Андрей, волоча в квартиру тяжёлую коробку.
— Какие ещё подарки? — насторожилась Нина Павловна.
— Телевизор и кресло. И ещё кое-что по мелочи, — Катя внесла пакеты с подушками и пледом. — Всё для вашего комфорта.
— Зачем? У меня всё есть. И телевизор работает, и кресло ещё послужит.
— Мама, вам будет удобнее, — мягко сказала Катя. — Кресло ортопедическое, для спины полезное. А телевизор с большим экраном — не придётся напрягать глаза.
— А что, моя спина плохая? И зрение тоже?
— Нет, конечно, — поспешила успокоить Катя. — Просто профилактика. Чтобы ничего не болело.
— Не нужна мне никакая профилактика! Прожила шестьдесят лет — сама знаю, что мне нужно!
Андрей растерянно посмотрел на маму:
— Мам, мы действительно хотели как лучше. Подумали о твоём удобстве.
— Лучше не трогать то, что нормально работает. И деньги на ветер не тратить.
Катя опустила глаза и стала молча разбирать пакеты. Нина Павловна почувствовала укол совести — девочка старалась, а она только огрызается. Но промолчала, отвернувшись к окну.
— Мам, — тихо сказал Андрей, — Катя очень переживает, что ты недовольна. Может, всё-таки попробуешь новое кресло?
— Попробую, — буркнула Нина Павловна. — Но не потому что мне нужно, а чтобы вы отстали.
Через неделю ситуация только ухудшилась. Андрей заболел. Катя взяла больничный и не отходила от мужа — таскала лекарства по часам, ставила горчичники, готовила лёгкие супы.
— Я сама могу за сыном присмотреть, — заявила Нина Павловна, наблюдая, как невестка в который раз меняет Андрею компресс. — Не в первый раз болеет.
— Конечно можете, — согласилась Катя, не отрываясь от градусника. — Но я жена, это моя обязанность.
— Обязанность! — презрительно фыркнула свекровь. — Я из любви ухаживала за ним всю жизнь, а не по обязанности.
— И я из любви, — тихо, но твёрдо ответила Катя. — Очень сильной любви.
— Тогда почему говоришь "обязанность"?
— Потому что любовь и обязанность — это не противоположности. Когда любишь, считаешь своей обязанностью заботиться.
Нина Павловна хмыкнула, но возразить не смогла.
Андрей метался между мамой и женой, пытаясь всех помирить:
— Девочки, пожалуйста, не ругайтесь из-за меня. Мне и нехорошо, а тут ещё атмосфера напряжённая.
— Мы не ругаемся, — одновременно ответили женщины, но каждая посмотрела на другую с недоверием.
— Знаешь, Катя, — сказала как-то Нина Павловна, когда они остались на кухне вдвоём, — не понимаю я тебя.
— А что не понимаете?
— Зачем тебе это всё? Стирка, уборка, муж... Ты молодая, красивая. Могла бы развлекаться, с подругами встречаться.
— А зачем мне развлечения, когда дома муж болеет?
— Раньше девочки в твоём возрасте жили для себя. Карьеру строили, путешествовали.
— Я и путешествовать люблю, и работать. Но семья важнее.
— Семья — это святое, — неожиданно согласилась Нина Павловна. — Только я не понимаю, зачем ты так стараешься угодить мне. Ведь я к тебе не очень...
Катя замерла, держа в руках чашку:
— Вы мать человека, которого я больше всех на свете люблю. Как я могу к вам плохо относиться?
— Легко можешь. Многие невестки свекровей не выносят.
— А мне незачем вас не выносить. Вы же не плохая. Просто боитесь.
— Чего боюсь?
— Что я сына отберу. Но я не собираюсь отбирать. Наоборот, хочу, чтобы у него было больше любви — и моя, и ваша.
Нина Павловна задумалась над этими словами.
Всё изменилось в сентябре. Нина Павловна возвращалась из магазина, поскользнулась на мокрых листьях возле подъезда и упала. Боль в ноге была такой сильной, что она не могла встать. Соседи вызвали скорую.
В больнице рентген показал перелом. Андрей был в командировке в Новосибирске, должен был вернуться только через три дня.
— Мам, что случилось? — испуганно спросил он по телефону, когда Нина Павловна дозвонилась из больничной палаты.
— Ногу сломала. Лежу в травматологии. Гипс наложили.
— Я сейчас же лечу домой!
— Не надо, сынок. Проект же важный, не можешь его бросить.
— Какой проект! Ты важнее любого проекта!
— Андрюш, не волнуйся, Катя здесь, — вдруг сказала невестка, забирая у свекрови трубку. — Я за мамой присмотрю. Всё будет хорошо.
— Катя? Ты откуда там?
— Как только узнала — сразу приехала. Не волнуйся, заканчивай дела спокойно.
Нина Павловна удивлённо посмотрела на невестку. Катя сидела рядом с больничной койкой с большой сумкой, полной всяких нужных мелочей.
— Когда ты успела приехать? — спросила она, когда Катя закончила разговор с Андреем.
— Час назад. Андрей сразу позвонил мне, как только вы ему сообщили.
— И ты бросила всё и прибежала?
— Конечно. А как иначе?
— Зачем? Справлюсь как-нибудь сама.
— Конечно справитесь, — согласилась Катя, доставая из сумки домашние тапочки. — Вы сильная женщина. Но справляться в одиночку, когда рядом есть семья — глупо.
— Какая я тебе семья? Свекровь и всё. Чужой человек.
— Для меня вы не чужой, — просто сказала Катя, расстилая на тумбочке чистое полотенце. — Вы мама моего мужа. А значит, и моя мама тоже.
Она достала из сумки яблоки, недочитанный детектив, удобную подушку.
— Это ваши любимые — антоновка. И книгу взяла, которая на тумбочке лежала. Думала, может, скучно будет.
— Откуда ты знаешь, что я именно эти яблоки люблю?
— Андрей рассказывал. И ещё говорил, что вы всегда перед сном читаете. Детективы любите.
— А работа у тебя как? Ведь рабочий день.
— Отпросилась на неделю. Сказала, что свекровь в больнице.
— Тебе зарплату снимут.
— Ничего страшного. Семья важнее денег.
— Но я же тебе не родная мать. Чужая тётка практически.
— Для меня вы семья, — повторила Катя, наливая воду в стакан. — Вы дали жизнь человеку, который стал смыслом моей жизни. Как вы можете быть чужой?
У Нины Павловны на глазах выступили слёзы. Никто, кроме сына, никогда не называл её семьёй.
Следующие дни Катя появлялась в палате ранним утром и уходила только поздно вечером. Приносила домашнюю еду в термосах, свежее бельё, газеты. Читала вслух, когда Нина Павловна уставала от своего детектива. Просто сидела рядом, когда болела нога.
— Катенька, — сказала как-то вечером Нина Павловна, — объясни мне, зачем ты всё это делаешь?
— Что именно?
— Заботишься обо мне так. Я же с тобой... не очень хорошо обращалась. Постоянно придиралась, критиковала.
— Вы не критиковали. Вы защищали сына.
— От кого защищала? От тебя?
— От возможных проблем. Любая мать переживает, чтобы с сыном всё было хорошо.
— И ты понимаешь это?
— Конечно понимаю. Если бы у меня был сын, я бы тоже переживала за него.
— А если бы Андрей не был твоим мужем? Всё равно так заботилась бы?
Катя задумалась:
— Знаете, наверное, да. Вы хороший человек, Нина Павловна. Просто очень боитесь меня.
— Боюсь? — удивилась свекровь.
— Боитесь, что я сына украду. Отберу его любовь. Но я не хочу отбирать. Хочу добавить.
— Как это — добавить?
— У Андрея теперь не одна женщина, которая его любит, а две. Разве это плохо?
В этот момент Нина Павловна окончательно поняла — она всё время ошибалась. Катя не соперница. Она продолжение семьи, её расширение.
— Катенька, — сказала она, протягивая руку, — прости меня, пожалуйста. Я вела себя глупо.
— Вы вели себя как любящая мать, — мягко ответила Катя, сжав её ладонь. — Хотели защитить самое дорогое. Это нормально.
— Но я была к тебе несправедлива. Обижала, отталкивала.
— Вы были напуганы.
— И ты меня не осуждаешь?
— За что осуждать? За то, что любите своего ребёнка? Я буду точно так же защищать наших детей.
— А ты не боишься конкуренции со мной? Ведь внуки могут бабушку больше любить, чем маму.
— Боюсь, — честно призналась Катя. — Но понимаю — если я буду бороться с вами за любовь детей, все проиграют. И дети тоже.
— Что имеешь в виду?
— Дети чувствуют напряжение между взрослыми. Если мы будем конкурировать, они будут вынуждены выбирать. А выбор — это всегда стресс для ребёнка.
— А если не конкурировать?
— Тогда у них будет большая, дружная семья. Где каждый взрослый — источник любви и поддержки.
Нина Павловна кивнула. Катя была права — она думала не только о себе, но и о будущих детях.
Когда Нину Павловну выписали, Катя взяла ещё несколько дней отпуска, чтобы помочь свекрови устроиться дома. Готовила, помогала передвигаться на костылях, возила на перевязки.
— Катя, ты же работать должна, — говорила Нина Павловна. — Из-за меня карьеру портишь.
— Никакую я карьеру не порчу. Работа подождёт, а здоровье — нет.
— Но почему именно ты? Можно сиделку нанять.
— Зачем сиделка, когда есть семья?
— Я всё же не твоя родная мать...
— Нина Павловна, — терпеливо сказала Катя, — перестаньте так говорить.
— А что, если Андрей узнает, как я с тобой обращалась? Обидится на меня?
— Ничего он не узнает. Потому что это неважно. Важно то, что мы поняли друг друга.
— Поняли?
— Вы поняли, что я не хочу отнимать сына. А я поняла, почему вы боялись. И теперь мы можем быть союзницами.
— Союзницами в чём?
— В том, чтобы Андрей был счастлив. В том, чтобы наша семья была крепкой.
Когда Андрей вернулся из командировки, он застал удивительную картину. Мама и жена сидели на кухне за чаем, обсуждали планы на выходные и смеялись над чем-то.
— Что здесь происходит? — удивился он, останавливаясь в дверях. — Я что-то пропустил?
— Знакомимся поближе, — улыбнулась Нина Павловна. — Оказывается, ты женился на очень хорошей девочке.
— А я узнала, что у меня замечательная свекровь, — добавила Катя. — Мудрая и добрая.
— И что же вы поняли? — осторожно спросил Андрей, боясь поверить в перемирие.
— Что глупо было делить тебя, — сказала мама. — Любви должно хватать на всех.
— А ещё поняли, что у нас с мамой одна цель, — продолжила Катя. — Сделать тебя счастливым. И для этого нам лучше дружить.
— Не дружить, — поправила Нина Павловна. — Быть семьёй.
Андрей обнял обеих женщин сразу:
— Вы уже сделали меня самым счастливым человеком на свете тем, что подружились.
— Не подружились, — снова поправила мама. — Стали родными.
— Именно, — согласилась Катя. — Теперь у меня есть не только муж, но и мама. А у вас не только сын, но и дочь.
Автор: Алексей Королёв