Шрек как онтологический субъект
С самого начала первого фильма Шрек представлен в качестве существа, живущего в изоляции, в болотной хижине .Его образ — архетипически маргинален. Он выступает как онтологическая инаковость, то есть бытие, существующее вне нормативных границ человеческого.
Согласно Ж.П. Сартру, бытие-в-себе — это замкнутая, самодостаточная форма существования, лишённая рефлексии.
Именно в таком режиме Шрек пребывает до начала основного действия фильма.
Сцена изгнания волшебных существ на его болото маркирует начало онтологического кризиса: граница между его замкнутым бытием и социумом начинает размываться.
Это событие становится импульсом к трансцендированию болота — метафизическому акту выхода за пределы себя.
Шрек отправляется к Фаркуаду, вступая на путь субъективации: он начинает действовать не по инстинкту, а из выбора. Таким образом, его бытие приобретает черты бытия-для-себя.
Экзистенциальная кульминация приходится на момент признания любви к Фионе. Это акт бытия-для-другого, характеризующийся открытостью, уязвимостью и стремлением к подлинности.
Он перестаёт быть «монстром в себе» и становится существом, строящим смысл через другого.
Болото как онтологическое пространство
Болото в «Шреке» — не просто локация, а онтологическая сцена инаковости.
Его структура — это хаос, неопределённость, жидкость, отсутствие формы. Оно противостоит упорядоченному, симметричному пространству и замка Фаркуада. В этом смысле болото можно трактовать в духе Леви-Стросса как антиструктурное пространство, сопротивляющееся классификации и редукции.
Символично, что возвращение Шрека на болото в конце первого фильма происходит уже не в одиночестве, а с Фионой. Это подчеркивает, что подлинность возможна не в бегстве от мира, а в со-бытии, основанном на принятии инаковости друг друга.
Фиона как онтологическая дилемма
Принцесса Фиона представляет собой онтологическую парадоксальность. Её дневной облик (человеческий) и ночной (огрский) символизируют дуализм формы и сущности. В первой части «Шрека» она стыдится своей огрской натуры, воспринимая её как проклятие. Однако выбор остаться огром в финале — это онтологическое самопринятие. Она отвергает внешнюю, навязанную сущность ради подлинной внутренней природы.
Во второй части «Шрека» этот мотив усиливается, когда Фиона и Шрек получают возможность стать людьми благодаря "волшебному зелью". Отказ от человеческой формы во имя любви — это философски значимый акт: утверждение подлинного бытия над социальной маской. Онтологический выбор осуществляется в пользу аутентичности, а не адаптации.
Волшебные существа как изгнанные формы бытия
Изгнание сказочных существ из королевства — акт онтологической сегрегации.
Эти персонажи — три поросёнка, Пиноккио, Бегемот, Пряничный человечек и др. — представляют онтологически исключённые модусы бытия. Они не вписываются в канон сказки и потому отвергаются властью.
Однако именно они становятся носителями новой философии — онтологической демократии, где каждая форма бытия имеет право на существование независимо от соответствия норме.
Это идея, близкая к Левинасу: этика инаковости как первичная философия. В последующих частях они оказывают Шреку помощь и солидарность, формируя сообщество инаковости.
Лорд Фаркуад как редукционист онтологии
Лорд Фаркуад — воплощение аполлонического порядка. Его замок, построенный на симметрии, вертикали и идеале, контрастирует с болотом. Он стремится создать онтологически стерильный мир, где всё — по форме, по шаблону, без отклонений. Его политика — это онтологическая тирания: изгнать всё, что не соответствует норме.
Фаркуад хочет жениться на Фионе, не зная о её ночной трансформации. Это символ его стремления контролировать и редуцировать сущность к внешней форме. Его уничтожение — символическое разрушение режима редукции в пользу онтологической многоголосицы.
Заключение
«Шрек» — это не просто постмодернистская деконструкция сказки, но и онтологическая драма о праве быть иным. В ней инаковость — не изъян, а источник подлинности. Шрек проходит путь от замкнутого бытия к подлинному со-бытию. Болото, Фиона, изгнанные существа и даже тирания Фаркуада — всё это элементы философского мифа о современном субъекте, ищущем смысл в мире, где порядок больше не гарантирует подлинность.
Таким образом, «Шрек» — это философия в жанре комедии, в которой инаковость перестаёт быть объектом страха и становится основой подлинной свободы и любви.