— Марин, ты где парковаться научилась? — голос из-за спины заставил её обернуться.
Игорь стоял у входа в «Азбуку вкуса», разглядывая её новенькую «Камри». Два года не виделись, а он всё тот же — помятая куртка, которую она помнила ещё с их совместной жизни, немытые волосы, взгляд исподлобья.
— Привет. — Марина захлопнула багажник, не торопясь. В руках — сумочка из мягкой кожи, такую раньше могла только в витринах разглядывать. — Как дела?
— Да вот... нормально. — Он явно ждал другой реакции. Смотрел на неё как на незнакомку: стрижка, маникюр, пальто, которое сидит по фигуре. — А ты... сильно изменилась.
Она промолчала, доставая ключи. Действительно изменилась. Полгода назад пришло письмо от нотариуса — тётя Лида оставила ей квартиру в Подмосковье. Ту самую тётю, про которую Игорь говорил: «Твоя нищая родня опять клянчит?»
Квартиру продала за месяц. Но к деньгам подошла осторожно — как к горячему чайнику. Сначала психолог, потом постепенные перемены. Словно училась жить заново.
— Зачем вы покупаете продукты по списку? — спросила Анна Владимировна на четвёртой встрече, глядя на аккуратные записи в блокноте Марины.
— Чтобы не забыть ничего.
— А раньше?
— Раньше он говорил, что я трачу деньги на ерунду. Покупала только самое необходимое. — Марина помолчала. — Сейчас покупаю то, что хочется. И записываю, чтобы... чтобы помнить, что имею право хотеть.
— Красивая машина, — Игорь обошёл «Камри» кругом, заглядывая в салон. — Новый ухажер богатый попался?
Вопрос прозвучал небрежно, но Марина уловила нотку. Ревность? Или просто любопытство?
— Просто подвернулась удачная покупка. — Она села за руль, наслаждаясь мягкими сиденьями. Раньше они ездили на его разваливающейся «семёрке», которую он полировал больше, чем разговаривал с женой.
— Слушай, а может, кофе выпьем? Как в старые добрые времена?
Старые добрые времена. Когда она извинялась за каждую потраченную копейку и радовалась, если он не кричал вечером.
— В другой раз, Игорь. Спешу на курсы.
— Курсы? — Удивление в голосе было неподдельным.
— Английский язык. — Она завела двигатель. — Никогда не поздно начать.
В зеркале заднего вида видела, как он стоит посреди парковки, провожая взглядом. Раньше этот взгляд заставлял её сердце биться чаще. Сейчас — ничего. Просто человек, который когда-то был частью её жизни.
***
Дома Марина поставила пакеты на просторную кухню и включила кофемашину — подарок себе на прошлой неделе. Тихо, светло, пахнет её любимыми свечами. Никто не разбрасывает вещи и не меняет программы по телевизору, не дожидаясь, пока она досмотрит фильм.
Телефон завибрировал.
«Марин, это Игорь. Номер у Ленки взял. Давай правда встретимся. Поговорить надо.»
Она прочитала сообщение дважды, потом удалила. Завтра встреча с Анной Владимировной — как раз обсуждали, что делать, если прошлое начнёт возвращаться стучаться в дверь.
— Марина Валерьевна, идите домой, — Виктор Семёнович заглянул в подсобку. — Лифт починили. И... может, отпуск возьмёте? Хорошо выглядите, явно силы есть.
— Два дня тебя караулил, — сказал он вместо приветствия. — Ленка адрес работы дала. Красиво устроилась.
— Что тебе нужно?
— Поговорить. — Он швырнул окурок, не попав в урну. — Думаешь, я дурак? Всё про твоего богатого папика выяснил.
— Два дня тебя караулил, — сказал он вместо приветствия. — Ленка адрес работы дала. Красиво устроилась.
— Что тебе нужно?
— Поговорить. — Он швырнул окурок, не попав в урну. — Думаешь, я дурак? Всё про твоего богатого папика выяснил.
Марина достала ключи, пытаясь унять дрожь в пальцах. Анна Владимировна предупреждала: манипуляторы не сдаются просто так. Изучают, ищут слабости, давят на вину.
— Какого папика?
— Не строй дурочку. Квартира, тачка, шмотки... — Игорь шагнул ближе. Пах дешёвым одеколоном и потом. — Кстати, Алиска от меня съехала. Говорит, перспектив не видит. Молодёжь нынче жадная, не то что ты.
Ты была настоящая. Было — ключевое слово.
— Мне домой пора.
— Куда домой? — Голос стал жёстче. — Ко мне домой. Борщ сваришь, посидим, как раньше. Я всё понял уже, Марин. Ошибся с этой... малолеткой.
Она открыла машину, но он преградил путь.
— Или ты забыла, кто из деревенской дурочки человека сделал? Кто научил одеваться, говорить нормально?
Деревенская дурочка. Пятнадцать лет этой песни. Сначала больно било, потом стало привычно, а под конец почти поверила.
— Помню, — сказала тихо.
— Вот и умница. — Игорь расправил плечи, почувствовав победу. — Слушай, а этот твой покровитель серьёзные намерения имеет? Или просто развлекается? Замуж позовёт?
***
Марина села за руль. Завела двигатель. Тихая музыка заполнила салон — классика, которую раньше Игорь называл «занудством».
— Никакого покровителя нет.
— Да ладно! — Он дёрнул ручку, но дверь была заперта. — Думаешь, я слепой? Ленка видела тебя в кафе с мужиком! Цветы дарил!
В груди что-то сжалось. Часть её — та, старая, затравленная — готова была сдаться. Рассказать про наследство, извиниться, объяснить. Но другая часть, новая, медленно качала головой.
— Это преподаватель английского. Поздравлял с экзаменом.
— Какой ещё экзамен? — Лицо Игоря начало меняться. — Зачем тебе английский?
— Хочу сменить работу.
— В сорок пять лет? — Он расхохотался, но смех вышел истерическим. — Марин, не смеши. Кому ты нужна?
Полгода назад эти слова раздавили бы её. Сейчас она просто пожала плечами.
— Увидим.
— Хватит дурить! — Игорь стукнул по капоту. — Я всё понимаю! Обиделась, решила отомстить. Получилось. Я понял ошибку. Давай попробуем заново!
— Нет.
— Как нет?! — Голос сорвался на крик. — Пятнадцать лет прожили! Я сказал — ошибся! Алиска меня только использовала, не то что ты! Ты меня по-настоящему любила!
Любила. И снова — прошедшее время.
— Игорь, отойди.
— Не отойду! — Он вцепился в зеркало. — Я хочу домой! Понимаешь? Домой!
В голосе — отчаяние, которое когда-то заставляло её всё прощать. Марина включила заднюю передачу.
— У тебя нет дома. Не у меня.
— Есть! — Он стучал по стеклу кулаком. — Мы семья! Я всё прощу! И машину, и преподавателя, и даже если там кто-то ещё!
Она смотрела на него сквозь стекло — красное лицо, бегающие глаза, слюна в уголках рта. Когда-то казался сильным. Оказался просто громким.
Машина медленно тронулась с места.
— Марина! — Он бежал следом, размахивая руками. — Мариночка! Вернись!
Мариночка. Так он называл её только когда что-то было нужно.
В зеркале видела, как он остановился посреди парковки — согнутый, тяжело дышащий, чужой.
***
Дома Марина поставила чайник и села у окна. Руки больше не дрожали — странное спокойствие, как после сданного экзамена.
Телефон молчал третий день. После парковки Игорь исчез.
— Как себя чувствуете? — спросила Анна Владимировна.
— Странно. Он пытался давить на жалость, а я ничего не почувствовала. Словно смотрела на чужого человека.
— Это исцеление. Эмоциональная привязанность ушла.
***
В пятницу Андрей Викторович предложил работу в турагентстве знакомой.
— Нужен сотрудник со знанием английского.
— Согласна, — сказала она, не дослушав условий.
Он улыбнулся тепло. Дважды приглашал на кофе, она отказывалась. Пока рано.
В субботу вечером зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Марина? Это Игорь. — Голос пьяный, жалкий. — Я понял, плохо поступал. Дай шанс!
— Игорь, ты пьян.
— Я без тебя пропадаю! Один остался!
Раньше эти слова разбили бы сердце. Сейчас она спокойно помешивала чай.
— Мне жаль.
— Как жаль?! Нашла богатого старика!
— Я заканчиваю разговор.
— Подожди! Я же люблю тебя!
— Ты любил удобную жену. Настоящую меня не знал и знать не хотел.
— Что мне делать без тебя?!
— Жить, Игорь. Учиться жить самому.
Она положила трубку и выключила телефон.
***
В понедельник её взяли в турагентство.
— Когда приступите?
— Хоть завтра.
Вечером писала заявление об увольнении. На столе лежал учебник английского, рядом — снятое полгода назад обручальное кольцо. Теперь оно казалось чужим, как та прежняя жизнь.
За окном зажигались огни. Где-то женщины мирились с мужьями, которые их не ценят. Где-то терпели ради призрачной стабильности. А где-то набирались смелости сделать первый шаг к свободе.
Марина закрыла учебник и улыбнулась. Завтра новая работа, новая глава. Будущее больше не пугало.
Подписывайтесь на мой Телеграм-канал, где есть эксклюзивные рассказы и анонсы новых на Дзен, потому что Дзен сейчас плохо показывает подписчикам.