Как потопаешь, так и полопаешь. Кто не работает, тот не ест. Терпенье и труд… Без труда…Так давно и не нами придумано, так сложилось, что мы склонны оценивать других и себя по объемам работ и заработанного. Труд, как смысл жизни.
Вот, например, дорожный рабочий, ремонтник, заводчанин, инженер, учитель, монтёр. Их дела видно всем и сразу. Их ценность зрима, ясна, четка, осязаема. Велики их смыслы. Когда работала уборщицей, испытывала неописуемое удовлетворение от своего труда, и самодовольство – дело рук моих не нуждалось в отстаивании, в пиаре, в осознании. Без меня – было грязно. Со мной – чистота-красота, уют.
А как распознать ценность творчества? Вот, например, поэт, музыкант, писатель. Они трудятся много, но выхлоп – минимальный, часто – в пустоту. В соцсетях много поэтов-писателей, музыкантов, постящих свое творчество на два-три лайка. Работа тяжелая, мучительная, а потребителей продукта – нет. Или крайне мало. Здесь даже не в заработной плате вопрос. Понятно, что на творчестве разбогатеть невозможно, это аксиома. Если не раскручен, если нет мохнатой руки, если в силу внутренних качеств (скромности, самокритичности итд) не способен торговать творчеством, продвигать его, то пиши-пиши-пиши, а в итоге все равно – пропало. Часто эти люди либо работают в каких-то других, обычно чуждым им областях, дабы не помереть с голоду, либо живут на пенсию, за счет близких, на какие-то подачки-крохи, одним словом, дела всей жизни (творчество) никогда не окупаются.
Почему?
Потому что, чтобы прочитать чье-то произведение (стихи, рассказ, роман), необходимо сделать усилие. Чтение – это ведь тоже работа, труд, если это чтение не разжеванных новостей, или информации, которая касается каждого, а чтение литературы.
Чтение больших произведений (и в плане объемов и, если это касается стихов, больших с точки зрения передаваемых смыслов, эмоций, глубин и высот) – это и большая работа читателя. Это не на отвлечься-развлечься, это на поразмыслить-осмыслить-пережить-углубиться-понять-осознать-отрефлексировать. Чем больше (сильнее) произведение, тем бОльшая работа читателю предстоит.
В мире и во времени, когда все привыкли получать всё и сразу, когда все привыкли к литературному фастфуду (дешево и сытно), привыкли к малым формам (и дозам), большая литература, конечно же, обесценивается.
По себе знаю. У меня есть несколько любимых сетевых поэтов, неизвестных, на два-три лайка. Они пишут часто. Но, как бы я их не любила, я не могу читать их часто. Потому что, чтобы проникнуться, чтобы войти во вкус, я должна сосредоточиться, настроиться на волну, я должна сама быть в ресурсе. Чтобы меня торкнуло, я должна быть готова к восприятию. Поэтов много, читателей на всех не хватает.
Или вот у меня есть один старинный друг. Он – ученый, филолог. Ему государство платит деньги, чтобы он сидел и писал большие и очень умные исследовательские лингвистические статьи, расследования всякие литературные. Мы много общаемся. Иногда ради двух-трех строчек он работает несколько месяцев – каждый день, с утра до вечера. И вот он дарит мне свою книгу. Или высылает огромный файл - большая статья. Огромный труд. Но я не читаю. Не могу сконцентрироваться на том, что лично меня не касается. Не могу сделать усилие.
Другой мой знакомый – настоящий писатель. У него несколько очень интересных книг о современной России. Огромная работа в несколько десятилетий. Я уверена, что книги его нужны обществу, нужны стране особенно сейчас. Он пенсионер. Издает эти книги на свою пенсию, чтобы раздарить их – отдает бесплатно: «Просто прочтите!» Сделайте усилие. Но мы привыкли изучать настоящее, как и недавнее прошлое, по коротким сообщениям, репортажам, которые нам вкладывают в голову быстро и удобоваримую разжеванную инфу, минуя сердце, душу. Нас не хватает на долгие и сложные формы.
Третий знакомый всю жизнь изучал историю своего рода. Создал фолиант о своих предках, в который попутно вместил и историю всей нашей страны. Просто сага у него получилась. Можно было бы сериал снять, рабыня Изаура и дети Арбата бы прослезились, куря в сторонке. А потом этот мой знакомый умер и его дети, делая в его квартире ремонт, выкинули «все дедовы писульки» вместе с его старческим скарбом. Им история рода была неинтересна или просто места в их жилищах для фолиантов не хватало. Или времени на то, чтобы погрузиться в них, прочесть.
Несколько лет назад я познакомилась с одним исследователем казанской старины. Тоже пожилой человек, который всю жизнь посвятил истории родного города. На свои деньги издал великолепные книги - в толстых переплетах, с изумительными иллюстрациями. Подарил мне килограммов 15 этих книг. Я ни одну не прочла. Недавно отнесла их в библиотеку.
И о библиотеках. Недавно моя подруга, похоронившая маму-учительницу, разгребла ее квартиру. Сотни томов, альбомов по искусству, замечательных изданий, полные собрания сочинений классиков. «В библиотеку я все это не дотащу! - говорит подруга, - Помойка ближе!» - «А знакомым раздать?» - «Я уже спрашивала. Никому не нужно!»
В библиотеке, кстати, мне сказали, что нужна только классика. Современных авторов не надо. «Почему?» - «Неизвестные не пользуются спросом!»
Писателей сейчас много, а читателей – нет. Не хватает читателей, потому что люди смотрят «Давай поженимся», сериалы, люди не углубляются, люди уже так сформированы, воспитаны. Это не плохо, не хорошо. Это про то, что времена не выбирают.
- Пишу для себя.
- Никто не прочтет.
- Никому это не надо. Зачем пишу, не знаю. Потребность.
Одна моя знакомая из поселка под Казанью, по профессии почтальон, пишет классные детские сказки в стихах. Когда я сказала ей, что не могу всё прочесть, потому что глаза болят (это правда), она стала высылать их голосовыми сообщениями. Изумительные сказки. Денег на издание книжки, у нее, конечно, нет, я посоветовала ей их постить в ВК. «Я хочу это монетизировать! - воскликнула женщина, - Научи меня, как получать деньги за просмотры!»
Сегодня можно монетизировать многое. Свое тело, свои завтраки, свои путешествия многим удается монетизировать в инстаграмме. Монетизируют вязание, вышивку, кройку и шитье в Дзене. Можно монетизировать недовольство. Недовольные посты собирают много просмотров. Отрицательные эмоции хорошо продаются. А вот сказки в стихах не продать. И стихи о самом важном, самом главном не продать. О самом важном вы смотрите по телеку в «Давай поженимся» или о чем там программа «О самом важном»? И книги. Даже если это книги на действительно очень важные, животрепещущие темы. Важное сейчас умещается в 3-хминутном ролике. Репортаже. Оно не для того, чтобы поработать над собой, не для того, чтобы понять-осмыслить-прочувствовать. Оно – чтобы убить время. И себя? Свой внутренний мир?
Нам кажется, мы многое знаем про СВО. Но всё, что мы знаем об СВО это не про жизнь, не про настоящую жизнь тех, кто там, а про то, что легко переварить. Про то, что не требует внутренней включенности – си речь работы. Соприсутствия.
Вот, например, еще одна моя знакомая приехала недавно в отпуск из зоны СВО. И за ночь рассказала мне сюжеты для нескольких книг. И нескольких сериалов. Захватывающих. С детективной и романтической линией. С настоящими героями. С психологией. С нервом. С действием не рекламным, не мишурным, а работой над собой. С реальной жизнью и смертью – умиранием и метаморфозой оживания, выживания, преображения. «Вот о ком и о чем снимать сериалы!» - подумала. Но у нас снимают «Содержанок», «Аутсорс» или очередную жвачку аля Донцова.
Пусть цветут все цветы. Пусть будут и «Содержанки», и донцовские героини, но они – не про нас. Не про людей. Не про настоящую жизнь и смерть. Не про любовь. Про подобие. Снимают про какое-то наносное, высосанное из пальца. Схематичное. Просроченный ширпотреб-фастфуд, на который страну подсадили, чтобы страна не развивалась, не думала, не чувствовала. Нет настоящих глубоких чувств, нет стремлений, нет дел, за которые жизнь положить не жалко. И не страшно. «Содержанки» в этом смысле – образец. Не люди. Роботы какие-то.
Моя мама любит смотреть сериалы, всегда задает один вопрос об их персонажах: «На что же они живут?» Там никто толком не работает, нет действия. Там все какие-то неживые. И очень мелкие.
Собирательные содержанки, которые сожрали творчество. Монетизировали поляну. Драматургическую. Киношную. И литературную. Вроде бы ничего плохого не сделали. И издатели, которые продвигают содержанок, ничего плохого не делают. Народ-то хавает! Ребенок, которого с младых ногтей кормили фастфудом, отвернется от настоящей, здоровой еды.
А те, кто занимается не производством контента, не содержанками, а творчеством, умрут в безвестности и ненужности. Незамеченные. Непрочитанные. Тихие скромные гении. Неудачники, которых их талант вышвырнул на задворки. Или их честность? Искренность? Они же как дети… Они за себя заступиться не могут. Только за других. Они другим только сочувствовать могут, а себя скорее сочтут самыми грешными и недостойными. Когда начинала писать этот пост, мне было их жалко. «Жалко у пчелки в попке!» - как говорила моя учительница в школе.
Зачем они, эти непризнанные, неизданные, непрочитанные? Зачем их создает Господь? А сейчас Он создает их в какой-то геометрической прогрессии… Зачем командует: «Пиши!» Зачем накрывает вдохновением, если это вдохновение дальше авторских глаз никуда не идет, не распространяется? Зачем Господь разрывает тебя потребностью творить, если это творчество – в стол? Зачем эти каналы на пару подписчиков? Зачем стихи на 2-3 лайка? А чаще и вовсе пустые. Зачем труд всей жизни, который приземлится на помойке?
Недавно одна моя знакомая художница, тоже никому неизвестная, но плодовитая, везла свои рисунки в большой папке с дачи в московскую квартиру и задремала в электричке. И её огромную папку со всеми её рисунками украли. Проснулась, а папки рядом нет. Сначала испугалась. А потом обрадовалась: «Значит, вор увидит мои работы! О выставке я не мечтаю, а тут подфартило. Человек ведь посмотрит, что в папке, может, и заинтересуется» - «А если не заинтересуется? А если он твоими работами подотрётся?» - «Всё – в дело!» Классно и показательно.
Времена не выбирают. И талант не выбирают. Писатели, поэты, художники с ним живут и умирают. И мне хочется думать, что если можно жить в пустоту, если можно писать в пустоту, то умереть в пустоту нельзя.