«Когда-нибудь… когда-нибудь мне обязательно чертовски повезёт, — шептала Даша, глядя на уныло проплывающие за окном автобуса городские пейзажи. — Когда-нибудь я буду жить совсем по-другому, не буду считать эти проклятые копейки от зарплаты до зарплаты. У меня будет большой, светлый дом, любящий, заботливый муж и трое… нет, лучше четверо!.. озорных ребятишек».
Каждое утро, по дороге на свою нелюбимую работу, она твердила эти слова, как заученную мантру, как молитву.
Девушка работала простым кассиром в банке. Изо дня в день, из месяца в месяц, она привычно пересчитывала чужие, такие большие, такие недосягаемые для неё деньги. При этом своих у неё практически не было. Так, на самое необходимое. На её хрупких девичьих плечах лежала забота о больной тёте, которой Даша была обязана буквально всем – своей жизнью, своим будущим.
Мать Даши трагически погибла на производстве, когда девочке едва исполнилось четыре годика. Отца своего она никогда в жизни не знала, даже на фотографиях не видела. А других родственников, кроме тёти Клавы, родной сестры матери, у неё на всём белом свете не было.
Тётка, добрая душа, не задумываясь, отказалась от своей личной жизни, от женского счастья, и всю себя, без остатка, посвятила воспитанию осиротевшей племянницы. Своих детей у тёти Клавы так и не появилось, поэтому они с Дашей были самыми родными, самыми близкими людьми на свете.
Год назад тётя тяжело заболела. Очень серьёзно. По возрасту она была ещё относительно молодой женщиной, ей стукнуло всего сорок девять. Но болезнь оказалась коварной, злой. Тётя Клава вынуждена была уволиться с работы и вплотную заняться своим здоровьем. Точнее, отчаянной, изнурительной борьбой с этим безжалостным недугом.
Даша, которая всего неделю назад отметила своё двадцатипятилетие, взвалила всю эту непосильную ношу на свои хрупкие плечи. Она всеми силами, всеми правдами и неправдами пыталась помочь любимой тёте. Возила её по врачам, по светилам медицины, покупала баснословно дорогие лекарства, влезая в долги. И свято верила, что тётя вот-вот поправится, что всё будет хорошо. Но чуда, увы, не происходило. С каждым проклятым месяцем тёте Клаве становилось всё хуже и хуже.
Отчаявшись найти помощь у официальной медицины, Даша решила попытать счастья у так называемых народных целителей. Тётя Клава была категорически против таких сомнительных экспериментов над её здоровьем, но племянница её уже не слушала. Упрямо, с каким-то маниакальным упорством, она сама ходила ко всем этим бабкам-шептуньям, знахаркам и прочим представителям нетрадиционной медицины.
Вот и сегодня, после работы, она собиралась поехать к очередной такой «целительнице». Та по телефону её заверила, что личное присутствие больной тёти совершенно не обязательно, вполне достаточно будет её фотографии.
Даша, конечно, понимала, что шансы найти настоящую, знающую знахарку, которая сможет помочь, ничтожно малы. Но она всё равно, как утопающая за соломинку, хваталась за любую, даже самую призрачную, надежду. И продолжала посещать различных так называемых «целителей».
И почему-то именно сегодня у Даши было какое-то необъяснимое, почти мистическое ощущение, что ей обязательно повезёт. Или ей просто так отчаянно хотелось в это верить. Очень, очень хотелось помочь тёте, как можно быстрее справиться с этой проклятой болезнью, вырвать её из цепких лап недуга.
Закончив свой такой длинный, такой утомительный рабочий день, Даша села в автобус и поехала по указанному адресу. Настроение и предчувствие, на удивление, были очень даже хорошими. Ехать пришлось долго, почти на самый выезд из города. Это был какой-то старый, заброшенный частный сектор, и от остановки до нужного дома Даше пришлось топать ещё минут тридцать, не меньше, по каким-то кривым, неухоженным улочкам.
Подойдя, наконец, к полусгнившему забору, Даша обратила внимание, что и сам дом был совсем старенький, покосившийся. Непохоже было, чтобы здесь жил человек, который беззастенчиво дурит людей, наживаясь на чужом горе. У тех обычно хоромы вместо домов, целые дворцы.
Даша нерешительно, с какой-то опаской, отворила скрипучую калитку и пошла по узенькой, заросшей травой дорожке к дому. Около него, на старой, вросшей в землю скамейке, сидели две женщины.
— Простите, пожалуйста, а баба Марфа здесь живёт? — робко спросила Даша.
— Добрый день. Здесь, здесь, — ответила женщина постарше, смерив Дашу внимательным, изучающим взглядом.
— Здравствуйте. А вы тоже к ней? — полюбопытствовала Даша.
— Да, — женщина снова окинула Дашу взглядом с ног до головы, будто оценивая. — А тебе-то, милая, зачем? Ты ещё такая молодая, цветущая. Небось, мужика какого из семьи увести собралась, а? Так ты не по адресу, девка. Баба Марфа такими делами не занимается, она людям помогает, лечит от хворей всяких.
— Мам, ну чего ты сразу на девушку набросилась? — вмешалась в разговор молодая женщина, сидевшая рядом. — Что, молодые не болеют, что ли? Я вот, например, болею.
Даше стало немного неудобно, что они так нехорошо про неё подумали, и она поспешила оправдаться:
— Нет, что вы, что вы! Мне нужна помощь, чтобы вылечить мою тётю. Она очень сильно болеет, а никто из врачей помочь не может. Вот, надеюсь, может, баба Марфа поможет или хотя бы посоветует что-нибудь дельное.
— А, ну тогда ты по адресу пришла, — заметно потеплела старшая женщина. — Она обязательно поможет, вот увидишь. Вот моя Надюша, дочка, полгода совсем не ходила, лежала пластом. А теперь, видишь, – хоть и с палочкой, но на своих двоих!
Только сейчас Даша заметила, что около молодой женщины стоял костыль, и одна нога у неё как-то неестественно, не по-людски, была повёрнута в сторону.... В этот самый момент из дома вышла ещё одна женщина, вся в слезах, и сказала, что следующий может заходить.
Женщина с дочерью торопливо вошли в дом, а Даша поспешила успокоить плачущую:
— Что, совсем всё плохо, да? Вы не расстраивайтесь так, пожалуйста. Я вот тоже уже полгода ищу помощи, но надежды не теряю. Вы тоже верьте, обязательно верьте!
Женщина удивлённо, сквозь слёзы, посмотрела на Дашу.
— А почему вы решили, что я плачу от горя? Наоборот! У меня была онкология, четвёртая стадия, а теперь её нет! Совсем нет! Я пришла поблагодарить бабу Марфу за это чудесное исцеление, потому что иначе, как чудом, это и не назовёшь! Врачи мне тогда говорили, что шансов у меня никаких, и жить мне осталось от силы месяца три, не больше. А я вот уже полтора года живу, и здравствую! А на прошлой неделе сдала все анализы, и МРТ сделала – а опухоли больше нет! Они там, в больнице, до сих пор поверить не могут и понять, как такое вообще могло случиться! Вот я и пришла сказать ей огромное человеческое спасибо!
— Удивительная история! — выдохнула Даша. — Может, она и мне тогда поможет? А сколько денег нужно платить, вы не знаете? А то у всех этих целителей тарифы такие разные, иногда просто заоблачные…
— А она денег совсем не берёт, — улыбнулась женщина. — Только продуктами, кто что принесёт.
— Ой… А у меня с собой и нет ничего… Я же не знала… Только вот, шоколадка… — Даша достала из сумочки и виновато показала небольшую, двухсотграммовую плитку шоколада. — Это подойдёт, как думаете?
— Баба Марфа очень любит шоколад, — снова улыбнулась женщина. — Говорит, он ей работать помогает, силы даёт. Так что тебе повезло. Но в следующий раз, если будешь к ней ехать, обязательно возьми с собой колбасы, сыра, овощей каких-нибудь, фруктов. В общем, всё, что не жалко и что сможешь донести.
— Я поняла, спасибо вам огромное! И поздравляю вас с выздоровлением!
— Спасибо, милая. И пусть твой человек, из-за которого ты сюда пришла, тоже обязательно выздоравливает.
Даша ждала своей очереди почти час. Наконец, из дома вышла та женщина с дочерью. Обе они улыбались, и в душе Даши надежда на чудо росла с каждой минутой, с каждым ударом сердца.
— Заходи, не бойся, — сказала мать девушки, проходя мимо. — Твоя очередь.
Даша поднялась на крыльцо и… остановилась. Ей вдруг стало так страшно, так боязно! А вдруг она, эта баба Марфа, не сможет помочь? Вдруг болезнь тёти совсем неизлечима, и все её надежды рухнут в одночасье? Но нужно было идти. Иначе она никогда не узнает, как обстоят дела на самом деле. И Даша, глубоко вздохнув и собрав всю свою волю в кулак, уверенно открыла дверь.
В центре небольшой, полутёмной комнаты, за большим, старым столом сидела бабушка. Лет восьмидесяти, не меньше. Рядом со столом стоял стул для посетителей и небольшой, видавший виды табурет. На столе были разложены какие-то пожелтевшие от времени листы бумаги, старинные книги в кожаных переплётах, иконы, восковые свечи. И одна большая, толстая свеча в простом стеклянном стакане горела ровным, немигающим пламенем прямо на столе.
— Можно? — робко спросила Даша, переступая порог.
— Конечно, проходи, не бойся, детка, — ласковым, каким-то очень знакомым голосом сказала баба Марфа. — Садись вот сюда, на стул. Рассказывай, как доехала, не устала ли?
Даша очень удивилась такому странному вопросу. Какая, собственно, разница, как она доехала? Она же не для этого сюда пришла, за тридевять земель! Но покорно присела на указанный стул и коротко рассказала о своей долгой дороге.
Баба Марфа взяла её за руку и так и держала, задавая какие-то, на первый взгляд, совершенно глупые, не относящиеся к делу вопросы. Спрашивала, кем Даша работает, нравится ли ей её работа, как она проводит свободное время и тому подобное. Даша недоумённо смотрела на старушку и ровным счётом ничего не понимала.
Так продолжалось минут десять, не меньше. Потом баба Марфа взяла со стола какую-то небольшую, старинную икону и сказала:
— А сейчас давай посидим немного молча. Подумаем.
Она встала из-за стола и подошла к Даше со спины. Начала читать какую-то молитву, шевеля одними только губами. Даша этого, конечно, не видела, только слышала какие-то невнятные, бормочущие звуки и тихий, вкрадчивый шёпот.
Потом баба Марфа вернулась на своё место.
— Я помогу твоей тёте, детка. Обязательно помогу. Только нужно, чтобы она делала всё-всё, что я скажу. В точности.
Даша ошарашенно уставилась на бабушку.
— А… а откуда вы знаете, что помощь нужна именно моей тёте? И… и фотография вам не нужна, получается?
— Нет, зачем мне фотография? — усмехнулась старушка. — У тебя ведь других живых родных, кроме неё, нет. Я с тебя уже всю информацию считала, пока мы с тобой разговаривали. Отец-то у тебя есть, конечно, но отцом его назвать язык не поворачивается. Так, одно только название. Да ты его и не видела никогда в жизни, правда?
Дашу пробила крупная дрожь, озноб. Сколько она уже ходила по всем этим знахаркам, колдуньям, целительницам – но такого ещё никогда не было! Ни разу! Ей стало ужасно интересно, что ещё может рассказать о ней эта чудо-бабушка.
— А… а ещё что-нибудь обо мне можете сказать? Ну, такое… что никто не знает?
— Проверить меня, значит, хочешь? Или просто любопытная очень? — хитро прищурилась старушка.
— Да нет, что вы! Вы меня просто очень сильно удивили, и мне… мне теперь очень интересно!
— Ну, слушай тогда. У тебя на левом бедре есть небольшой шрам. Ты с яблони упала, когда тебе было шесть лет. Хотя тётя тебе тогда строго-настрого запретила на неё лазить. И ты ей сразу не рассказала про своё падение, а только тогда, когда рана уже гноиться начала. Так ведь было?
— Обалдеть! — невольно вырвалось у Даши. — Вы даже… вы даже дерево назвали! Яблоню!
Девушка была под таким сильным впечатлением, что теперь, чтобы ни сказала ей баба Марфа, Даша будет воспринимать эту информацию как истину в последней инстанции. И тётю свою заставит делать всё, что скажет эта удивительная старушка.... Баба Марфа снова улыбнулась. Видимо, она не первый раз уже встречала подобную реакцию на свои слова.
— Теперь слушай меня очень внимательно, детка. Будете делать всё так, как я скажу, – и уже через полгода твоя тётя сможет забыть о своей болезни навсегда. Как о страшном сне.
Она подробно, во всех деталях, рассказала, что и как нужно делать. Дала небольшую бутылочку с какой-то тёмной, пахучей настойкой, которую нужно было принимать строго в определённое время и в определённом количестве.
— Очень важно соблюдать все пропорции и следить за временем, — напутствовала она Дашу. — Делайте всё по часам. А через месяц придёшь ко мне. С ней, с тётей своей. Ровно через месяц, обязательно.
— Спасибо вам огромное, бабушка! — Даша полезла в сумочку за припасённой шоколадкой и немного неуверенно, робко, положила её на стол. — Вот… возьмите, пожалуйста. Мне посоветовали не давать вам денег, а больше у меня, к сожалению, ничего с собой нет… Простите…
— Шоколад – это моя слабость, — усмехнулась баба Марфа, беря плитку. — Это самое лучшее лекарство от хандры и плохого настроения. Запомни это, детка. И больше ничего не надо, не выдумывай. Иди с богом, и жду вас ровно через месяц. День в день.
— Да-да, я всё поняла! Обязательно приедем! Но… главное, чтобы тётя моя не упрямилась, чтобы ничего нам не пыталось помешать… Вы обязательно должны приехать, во что бы то ни стало.
— Да разве нам может что-то помешать? Не может же быть на свете что-то важнее здоровья, правда?
— Может, детка. Ещё как может. Болезнь твоей тётки – она ведь непростая. Такие болезни просто так, ни с того ни с сего, не случаются. И тот, кто это сделал, будет очень-очень не хотеть, чтобы она от неё избавилась. Поняла меня?
Даша удивлённо, непонимающе смотрела на бабушку. Она действительно ровным счётом ничего не понимала. Что такого особенного в болезни её тёти? И кто, скажите на милость, может им мешать?
— Хорошо, я всё поняла, — кивнула она, хотя на самом деле не поняла ровным счётом ничего. — До свидания. И спасибо вам огромное ещё раз!
Даша вышла из дома и медленно, задумчиво побрела к автобусной остановке. Она была просто поражена этой удивительной бабушкой. Но что больше всего её удивило, так это то, что голос у неё был совсем не старческий, а такой молодой, звонкий, будто Даша только что разговаривала со своей ровесницей. Как такое могло быть, она совершенно не понимала. Но спросить, конечно же, не рискнула... продолжение здесь
Продолжение рассказа здесь. Всего 7 частей.
👍Ставьте лайк, если дочитали.
✅ Обязательно подписывайтесь на канал, чтобы читать увлекательные истории.