Мама читала мои письма.
Я узнавала об этом по оброненным фразам, по неловким паузам в разговорах, по тому, как её взгляд скользил мимо меня, будто она случайно выдавала чужую тайну. Однажды, за завтраком, она вдруг сказала:
— Твой друг из Петербурга, кажется, слишком увлечён поэзией. Пишет так витиевато…
Я тогда замерла с куском хлеба в руке. Это письмо пришло накануне, и я никому о нём не рассказывала. Оно лежало в ящике стола, под старой школьной тетрадью.
— Ты читала мою переписку? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
Мама отхлебнула чай, поставила чашку на блюдце с лёгким звоном.
— Не делай такие глаза, - произнесла она, словно учила меня ходить. - Родители должны знать, чем дышит их ребёнок.
Больше она ничего не сказала. И я тоже.
1
Первый раз я заметила это в четырнадцать лет. Тогда я вела переписку с подругой из летнего лагеря. Мы писали друг другу длинные письма, полные глупых секретов и смешных историй. Однажды мама, разбирая почту, протянула мне конверт и вдруг улыбнулась:
— Твоя Лена, кажется, влюбилась в того самого мальчика с гитарой?
Я покраснела. В письме Лена действительно писала об этом, но я никому не рассказывала.
— Откуда ты знаешь? — спросила я.
Мама пожала плечами:
— Ты сама вчера говорила.
Но я не говорила.
Потом такие моменты стали повторяться. Мама знала, что тётка Настя прислала мне рецепт пирога, хотя я ещё не успела распечатать письмо.
Она упомянула, что мой двоюродный брат собирается поступать в медицинский, хотя он написал об этом только мне.
Я начала прятать письма. Забирала их из почтового ящика раньше мамы, уносила в комнату и запирала в старом сундуке, который достался мне от бабушки. Но иногда всё равно ловила её взгляд — задумчивый, чуть виноватый, будто она хотела что-то сказать, но не решалась.
2
Когда мне исполнилось восемнадцать, я уехала в другой город учиться. Письма теперь приходили на электронную почту, но мама всё равно умудрялась знать их содержание. Однажды, когда я приехала на каникулы, она спросила:
— Ну как твой Антон? У него всё хорошо с работой?
Я остолбенела. Антон был моим одногруппником, и накануне он написал мне о проблемах в компании, где работал. Но я не говорила об этом дома.
— Мама, — я положила вилку рядом с тарелкой, — ты читаешь мою почту?
Комната на мгновение замерла. Даже часы на кухне, всегда тикавшие громко, будто умолкли.
Мама медленно вытерла руки полотенцем, села напротив.
— Да, - спокойно ответила она. - А, что? Я твоя мать и должна знать...
Одного этого слова хватило, чтобы в груди стало холодно.
— Почему? - спросила я сжав кулаки. - Почему?
— Потому что я твоя мать, — она сказала это просто, будто объясняла, почему трава зелёная. — Я должна знать, что происходит в твоей жизни.
— Но это мои личные письма! - возразила я.
— А я — не чужая, — её голос стал твёрже. — Ты ещё маленькая, ты не понимаешь, сколько в мире опасностей.
Я сжала кулаки под столом и крикнула:
— Я уже взрослая!
— Взрослая? — мама усмехнулась. — Взрослые не пишут друзьям о том, как напиваются на вечеринках.
Меня будто ошпарило. Это было в письме к подруге, написанном полгода назад.
— Ты не имеешь права… - прошипела я через зубы.
— Имею, — она перебила меня. — Пока ты моя дочь, я буду защищать тебя. Даже от тебя самой.
Больше мы не говорили об этом. Но в тот вечер я сменила все пароли, включила двухфакторную авторизацию и купила блокнот, в который записывала все важные мысли, чтобы не доверять их электронной переписке.
3
Прошли годы. Я жила отдельно, устроилась на работу, вышла замуж.
Мама по-прежнему иногда звонила, спрашивала о делах, но больше не упоминала ничего, что могло бы выдать её осведомлённость.
А потом, однажды, я нашла её старый дневник.
Он лежал в коробке с бабушкиными вещами, которые мама собиралась выбросить. Тонкая тетрадь в потрёпанном переплёте, с выцветшими чернилами. Я открыла её наугад и увидела дату — год моего рождения.
«Сегодня Леночке исполнился месяц. Она такая маленькая, я боюсь, что не смогу её защитить. Мир такой большой, а она такая хрупкая…»
Листала дальше.
«Лене пять лет. В саду её обижала девочка Катя, но она не рассказывала мне. Узнала от воспитательницы. Почему она мне не доверяет?»
«Десять лет. Нашла у неё под подушкой записку от какого-то мальчика. Не стала спрашивать, но теперь не могу уснуть. Кто он? Что ей пишет?»
И наконец, запись, сделанная уже позже:
«Читала её письма. Знаю, что нельзя. Но как ещё узнать, что у неё на душе? Она же ничего не рассказывает…»
Я закрыла дневник. В горле стоял ком.
4
В следующий раз, когда мама приехала в гости, я подала ей чай и сказала:
— Помнишь, ты читала мои письма?
Она вздрогнула, но не стала отрицать.
— Да, - виновато кивнула она.
— Почему ты никогда не спросила меня прямо? Почему не хотела со мной поговорить? - задала я свой вопрос.
Мама задумалась, провела пальцем по краю чашки:
— Боялась, что ты закроешься ещё больше.
— Но это было неправильно, - сказала я. - Подло! Ты это понимаешь?
— Знаю, — она вздохнула. — Но я не знала, как иначе. Ты всегда была такой… независимой.
Я посмотрела на неё. На седину в волосах, на морщинки у глаз, на руки, которые когда-то казались мне такими большими и сильными.
— Давай договоримся, — сказала я тихо. — Ты больше не читаешь мои письма. А я… я буду чаще рассказывать тебе о своей жизни. Сама. Хорошо?
Мама посмотрела на меня с удивлением. В её глазах было что-то похожее на надежду.
— Договорились, - согласилась она.
5
Сейчас у меня растёт дочь. Иногда, проходя мимо её комнаты, я вижу, как она что-то пишет в тетради или быстро закрывает ноутбук, заметив меня. И мне страшно.
Страшно, что однажды я тоже не выдержу и загляну в её мир без спроса.
Но я не делаю этого.
Потому что чужие письма, как закрытые двери. И у каждой двери должен быть ключ.
А доверие — единственный ключ, который нельзя подделать.
