Архивариус: Сегодня мы продолжаем горестные воспоминания о великой беде, которая постигла Русь в середине XIII столетия.
Разорив Рязань, татары повернули к Коломне. Тут, под Коломной, крепко бились русичи, немало их полегло, войско русское было перебито, но и ордынцам досталось. Нелегко приходилось монгольскому войску зимой. Конница скользила на льду замерзших рек, увязала в непроходимых чащах, кони гибли от бескормицы. Помогали же монголам два самых страшных врага русичей в ту пору: страх и рознь. Монголов было так много, сражались они так бесстрашно, а с побежденными обращались столь жестоко, что на долгие десятилетия смертельный страх поселился в душах русских людей. А рознь, стоявшая стеной между князьями, с приходом захватчиков еще усилилась. Один за другим гибли русские города. Даже Владимиру, окруженному тремя поясами укреплений: валом высоким, стенами деревянными, стенами каменными – детинец на горе стоял — выдержать осаду не удалось. Летописи того времени убедительно, живо и скорбно повествуют о той великой беде. Лучше о ней никто не рассказал.
Тата, откройте, пожалуйста, книжку там, где закладка, и читайте.
Из Лаврентьевской летописи
В год 6745 (1237)
… В ту же зиму пришли татары к Владимиру, месяца февраля в третий день, на память Святого Симеона, во вторник, за неделю до мясопуста. Владимирцы затворились в городе, Всеволод и Мстислав были в нем, а воеводой был Петр Ослядюкович (…)
А татары (…) объехали весь город и расположились лагерем на видимом расстоянии перед Золотыми воротами — бесчисленное множество воинов вокруг всего города (…), а сами пошли и взяли Суздаль, и разграбили церковь Святой Богородицы, и двор княжеский огнем сожгли, и монастырь Святого Дмитрия сожгли, а другие разграбили. Старых монахов, и монахинь, и попов, и слепых, и хромых, и горбатых, и больных, и всех людей убили, а юных монахов, и монахинь, и попов, и попадей, и дьяконов, и жен их, и дочерей, и сыновей — всех увели в станы свои, а сами пошли к Владимиру. В субботу мясопустную начали татары готовить леса и пороки устанавливали до вечера, а на ночь поставили ограду вокруг всего города Владимира. В воскресенье мясопустное после заутрени пошли они на приступ (…)
И стоял в городе из-за наших грехов и несправедливости великий плач (…) Взяли татары город до обеда от Золотых ворот (…) и так вскоре взяли Новый город (…)
А епископ Митрофан и княгиня Юрия с дочерью, и со снохами, и с внучатами, и другие, княгиня Владимира с детьми, и многое множество бояр и простых людей заперлись в церкви Святой Богородицы. И были они здесь без милости сожжены. (…) Церковь Святой Богородицы татары разграбили, сорвали оклад с чудотворной иконы, украшенный золотом, и серебром, и камнями драгоценными, разграбили все монастыри и иконы ободрали, а другие разрубили, а некоторые взяли себе вместе с честными крестами и сосудами священными, и книги ободрали, и разграбили облачения блаженных первых князей(…) Убит был Пахомий, архимандрит монастыря Рождества Святой Богородицы, и игумен Успенский, Феодосий Спасский, и другие игумены, и монахи, и монахини, и попы, и дьяконы, начиная с юных и кончая старцами (…) Расправились татары со всеми, убивая одних, а других уводя босых и раздетых, умирающих от холода в станы свои. И было видеть страшно и трепетно, как в христианском роде страх, и сомнение, и несчастья распространялись (…)
Пленив Владимир, пошли татары, эти окаянные кровопийцы, на великого князя Георгия. И одни пошли к Ростову, а другие — к Ярославлю, а иные пошли на Волгу на Городец, и пленили они все земли по Волге до самого Галича Мерьского; а другие татары пошли на Переяславль, и взяли его, и оттуда пленили все окрестные земли и многие города вплоть до Торжка. И нет ни одного места, и мало таких деревень, и сел, где бы не воевали они на Суздальской земле. Взяли они, в один месяц февраль, четырнадцать городов, не считая слобод и погостов(…)»[1]
Архивариус: Вот так пишет летопись о падении Владимира. В надвратной церкви Золотых ворот по сей день находится диорама штурма Владимира. Как лесной пожар, мчались орды по Руси. Уже в февральские студеные дни заняли враги Тверь и вступили на земли новгородские. Отчаянно сопротивлялись жители Торжка. Две недели били монголы таранами в стены города. А жители ждали — вот-вот войско новгородское подойдет на подмогу. Да ждали напрасно. Взяли татары город и все население поголовно — вырезали.
Тата: Какой ужас, что же это новгородцы-то?
Архивариус: Непонятно. На Новгород же татары не пошли — повернули к югу. Может, какие-то переговоры с ними новгородцы провели. Дальше было проще — больших городов на их пути не предвиделось, и потому войска разбились на тумены…
Кирюша: Ага, тумен — это «тьма», то есть десять тысяч человек!
Архивариус: И прошли по русским землям вплоть до Чернигова. Тут попалась на их пути крепость небольшая — Козельск. Правил городом малолетний князь Василий. Жители знали, что спасенья и помощи ни от кого, кроме Бога, им ждать не приходится. И сопротивлялись Бату-хану два месяца, пока не прибыли к нему на помощь еще два хана со своими войсками. Четыре тысячи воинов потеряли татары под Козельском и назвали его злым городом: за три месяца прошли они огнем и мечом по всей Северо-Восточной Руси — и два месяца простояли под маленьким отчаянно храбрым городком.
Кирюша: Вот это здорово! Какие они герои — жители Козельска. Как ленинградцы! Вот если бы все русские люди так сражались — нипочем бы монголам Русью не овладеть! Ну что им такую силу дало? Город небольшой, князь — мальчишка — так что?
Архивариус: Вы знаете, Кирюша, я думаю — это сила духа. Ведь разные люди по-разному опасность встречают. Меня когда-то в детстве, когда мы были в эвакуации в Дагестане, поразил рассказ одного охотника о том, что заяц может оборониться от орла. Представляете? Зверек падает на спину и лапами с когтями начинает бить орла. И тот не может его одолеть. Отчаяние одного обессиливает, а другому силы придает огромные. Жители Козельска знали, что им надеяться не на кого, кроме Бога. Они знали, что враги беспощадны: к тому времени, надо думать, немало беженцев за стенами Козельска пряталось. Они же рассказывали, что творят захватчики, как они коварно обманывают обещаниями и губят людей. Так что маленький город сражался отчаянно. И татары называли его злым городом по заслугам. Другим этой силы не хватило.
Тата: А до Киева они разве так и не дошли?
Архивариус: Во время первого похода — нет. Ушли в удобную для кочевья половецкую Великую степь. Хан Батый захватил Крым и Северный Кавказ. Половцы отступили за Дунай, туда, где теперь Венгрия.
Кирюша: Ничего себе! Так они же — смотрите на карте — Русь окружали.
Архивариус: Да, и в 1239 году продолжилось завоевание центральных земель Киевской Руси. Сначала татары захватили Переяславль, потом Чернигов и вышли к Киеву. Тут покрыл себя позором черниговский князь Михаил, который занимал в это время Киевский престол. Он не оборонил Чернигов, а когда монголы послали к нему послов, бежал в Венгрию. Монголы осадили Киев осенью 1240 года. Даниил Галицкий, который сел на киевском престоле, не стал оборонять город, а поручил оборону тысяцкому боярину Дмитру.
Тата: Что же это, до Киева и дела никому не было? Это ужасно! Бессовестно просто! Город-то был большой, красивый, богатый!
Архивариус: Потому монголы и рвались в Киев. Летописи донесли до нас подробности осады города почти по часам. Войско монголов было огромно. Во время одной из вылазок киевляне захватили языка по имени Товрул, и тот им сказал, что под стенами Киева собралось все войско, пришедшее на Русь. «И бе(был) Батый у города, — пишет летописец, — и отроцы (отроки) его обседяху град, и не бе слышати от гласа скрипания телег его, множества ревения вельблуд его, и ржания от гласа стад конь его». Поняли, о чем речь?
Кирюша: Ну, чего тут непонятного? Верблюды ревут, телеги скрипят, а кони ржут, и всего много, так что ничего не слышно.
Архивариус: Татары, жадно глядя на златоверхие киевские соборы, рвались в город: верили слухам, что церкви крыты листовым золотом. Они поставили пороки против Лядских ворот и стали метать камни в стену. Пробив ее, бросились на штурм, но тут наступила ночь. К утру киевляне построили укрепления на холме вокруг Десятинной церкви. Сама церковь была переполнена: за стенами, на хорах и на сводах собрались жители Киева — все, кто смог. И стены не выдержали, рухнули и погребли тысячи людей под обломками. Утром, несмотря на то, что киевляне под предводительством Дмитра доблестно сражались, город пал. И вот что интересно — хан Батый пощадил раненного в ногу и взятого в плен Дмитра «мужества ради его».
Кирюша: Ага, значит, и про Евпатия Коловрата правда! Но как же это стены-то рухнули?
Тата: Да уж, это совсем непонятно, потому что мы видели — и в Старой Ладоге, и в Новгороде, и во Владимире — стены были толстые такие, что даже представить себе трудно!
Архивариус: Тут и правда некоторая неясность. Одни ученые считают, что обвалились только хоры и своды — они были тоньше. Другие — что татары били в стены таранами, и это весьма возможно: они рвались в собор, хорошо понимая, что люди постарались взять с собой все свое самое дорогое имущество. Как бы то ни было, обрушение собора было таким и столько в нем погибло народу, что его восстанавливать не стали. Мы уже об этом с вами говорили. Могу только добавить, что до середины XVI века величественные и зловещие развалины стояли нетронутыми посреди Киева. Потом их разобрали до фундамента, даже небольшую новую церковку в юго-западном углу соорудили, потом и ее разобрали и еще одну построили. Но не принимало мертвое место новых храмов. Так что остались старые фундаменты, вы их видели.
Разграбление Киева было столь же страшным, сколь и других русских городов. Об этом свидетельствуют не только русские летописи, но и записки одного из иностранцев, который ехал через Киев в 1246 году в ставку Батыя. На полях лежали головы и кости побитых киевлян, а в городе осталось едва две сотни домов — а до того было их свыше 5000.
Но самые страшные свидетельства находят археологи. В конце Х1Х века нашли на Подоле братскую могилу с 2000 скелетов. В 1892 — еще одну могилу, в которой скелеты лежали полуметровым пластом на протяжении 14 метров. Третью нашли неподалеку от Десятинной церкви. Находят сожженные усадьбы, мастерские ремесленников, дворцы, храмы, богатые клады с золотом и серебром. И везде — останки погибших жителей. Так завершилось порабощение Руси.
Тата: Вот совсем не понимаю: в одних книжках пишут «татаро-монголы», в других «монголо-татары», в летописях — «татары», а вот мой знакомый мальчик — татарин Муса Арипов — вообще говорит, что татары тут вовсе ни при чем. Ну, я имею в виду — наши татары, которые в Татарстане живут. Муса говорит, что их предков тоже монголы завоевали, а они потомки болгар что ли…
Архивариус: В исторических сочинениях чаще пишут — булгар, а их государство на Волге называют Волжская Булгария, или Волжско-Камская Болгария. Булгары — они образовались, по-видимому, от смешения финно-угорских племен с тюркоязычными, а в крови болгар «болгарских» — тех, кто сейчас живет в стране Болгарии — течет славянская, фракийская и турецкая, позднее примешанная кровь. Они скорее все-таки наши родственники — «братушки», как говорят в Болгарии. А в крови наших татар довольно много монгольский крови. Ведь на долгие столетия ордынцы обосновались именно на волжских землях, там, где нынче Татарстан и Астраханская область. Ну, а татарами называлось одно из племен, входивших в орду Бату-хана. В летописях же татар поначалу называли по-разному, например, тоурменами. Имя народа, особенно данное иноплеменцами, далеко не всегда точно отражает его происхождение. Вот как с русами. Помните, мы когда-то говорили, что русы — это как раз норманны — викинги, или варяги, пришедшие на Русь. К слову сказать, варяжские князья после нашествия практически исчезли. Так вот, примерно то же, что с булгарами и русами, происходило практически со всеми народами, и с татарами в том числе. А обосновались завоеватели действительно на землях Волжской Булгарии — было такое государство, и достаточно могучее. Перемешались с местными жителями и стали называться татарами. Так что в истории реальной все гораздо сложнее. Да и вообще все разговоры о «чистоте крови» — это либо сознательная ложь, либо глупость.
Кирюша: Это сколько же во мне кровей-то разных! Вот бы все посчитать!
Архивариус: Попробуй, теперь это, говорят, уже возможно. Есть гипотеза, что все человечество произошло от одной матери-африканки, так что все в нас во всех перемешано - на единой основе.
Тата: А в Библии сказано, что все люди произошли от сотворенных Богом первых людей – Адама и Евы. Ну и что?
Кирюша: Да ничего!
Архивариус: Вот и я так думаю. Мы заканчиваем наше путешествие по Киевской Руси в ее горестную годину. Русь почти на триста лет покрыла тьма. По-разному судят об этом времени ученые. Но наверное не случайно все триста лет не смирялась наша земля со своим положением, не сгибала голову под ярмом завоевателей. И обрела свободу, когда русичи сплотились вокруг Москвы и выступили единой мщной силой. А как Москва собирала Русь ради ее свободы, поговорим в книжке «Держава Московская». Вот только заканчивать наше путешествие на земле, погруженной во тьму монголо-татарского ига, не хотелось бы. Потому что и в ночи свет светит, иначе она — всему смерть. Запомните: во тьме свет ярче светит.
Кирюша: Как это?
Архивариус: Об этом мы напоследок и поговорим. А пока вот вам
Задание:
Вспомните какой-нибудь печальный день своей жизни и то, как эта печаль закончилась или даже в радость перешла
[1] 1 Воинские повести Древней Руси. — Л.: Лениздат, 1985, с. 72-75.
__________________________
Нонна Яковлева