июль 2020 год
Перевалив за половину, год потихоньку стал разгоняться событиями: надоело быть в изоляции, захотелось куда-то выходить, поменять картинку за окном и муж неожиданно предложил всей семьей съездить на отдых вдаль от цивилизации, с палатками и костром.
Это было удивительно, ведь за все годы брака отдыхали мы в основном раздельно. Так сложилось исторически: сначала проблема была в том, что муж категорически не желал оформлять загранпаспорт, а потом все привыкли. Ну и всё лето он пропадал на объектах, иногда неделями — строительный сезон, горячая пора, всё такое... А тут за год он стал инициатором аж двух поездок: зимой мы ездили на турбазу, а теперь вот отдых на природе. Это предложение я предложение восприняла с радостью. Наверное, я ещё на что-то в глубине души надеялась (ква!). Я взяла в отпуск, и на двух машинах, вместе с ещё одной семьей — знакомыми А., мы выдвинулись в путь. Поездка занимала в одну сторону больше суток, но виды, открывающиеся с перевала Кату-Ярык, этого стоили. Сам перевал представляет собой крутой серпантин и спускаться там даже на машине довольно экстремально, угол достигает 35 градусов. Ехать было интересно: ландшафт постоянно менялся, горы сменялись реками, а асфальт — грунтовкой. Природа была потрясающая: белые, словно нарисованные, облака, крутые возвышенности, ледяные шапки Ак-туру — в Горный Алтай стоит ехать, даже если вы уже видели все горы мира, ему будет чем вас удивить. Ночёвка в маленькой деревушке, спуск с перевала и вот она — долина горной реки Чулушман, где нет ни интернета, ни электричества, ни туалета — только горы, воздух, река и облака. Узкая полоска земли с небольшой быстрой речкой, зажатая между двух вершин. Они притягивали к себе облака, и то и дело можно было наблюдать, как над ними идёт дождь, а у нас в долине тем временем было свежо и сухо.
Мы расположились двумя палатками прям на берегу. Поставили шатёр-столовую и стали разводить костер и греть чайник.
Я люблю горные реки, их бормотание меня гармонизирует. Я вставала пораньше, брала туристический коврик и шла подальше вверх по течению. Там выбирала большой плоский камень, садилась или ложилась(если камень был очень большой) и слушала неугомонную реку. Иногда искала мелкие камешки, выбирая самые необычные. А., смотрел на меня настороженно — его знакомая семейная пара, с которой мы поехали вместе, уже несколько раз ссорились, а я оставалась очень спокойной, права не качала, по возможности приносила пользу. Во время чужих ссор просто шла гулять вдоль берега — я приехала отдохнуть и не хотела портить себе настроение. На второй день нашей стоянки мне было объявлено, что мы идём на водопад Учар. Это самый высокий водопад Алтая, его название в переводе значит «неприступный». Если бы я только знала, что это сложная тропа 20 км протяженностью, по пересечённой местности и курумнику, к которой я физически и особенно морально была не готова, я бы туда не пошла. Но я пошла и взяла с собой пятнадцатилетнего сына. Сначала было даже весело: перебрались на ту сторону речки на лодке, шли по равнине, вертели головами, фотали красивейшую природу. А потом стало сложнее: козья тропа в две ладони, слева отвесный обрыв и река в глубине, справа скала. Далее — ещё круче: небольшие водопады, через которые пройти только по скользким брёвнам, карабкаться по верёвкам над пропастью без страховки, перепрыгивать через огромные валуны, покачивающиеся под ногой. Больше всего я боялась за сына: что он не пройдёт, сорвётся... Место дикое, какие-то спасатели если и приедут, то нескоро. Мы шли только в одну сторону, а я уже была в диком стрессе. Если бы я шла одна, было бы значительно проще, но я постоянно следила глазами за своим ребёнком и у.м.ирала от страха за него. Развернуться - нереально, тропа практически незаметная, заблудимся и потеряемся, телефон здесь не ловит да и ориентируюсь я плохо даже в городе, А., на мои просьбы и мольбы пойти обратно только посмеивался — для него всё было норм. Когда мы вышли к про.к.лятому водопаду, у меня тряслись руки и ноги, а сердце стучало так, что казалось, выпрыгнет из груди. Я сидела на бревне в каплях водной взвеси и молилась, чтобы мы с сыном дошли обратно. Водопад был реально огромный, величественный и прочее, но я была просто не в состоянии этого оценить. Ног под собой я почти не чуяла, в голове билась одна мысль: только бы не упасть самой, только бы сын не упал. И тут у меня началась беда с глазами: картинка стала двоиться. Я смотрю на тропку и вижу, что их две и не понимаю, какая настоящая. Я села на камень, закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Подскочил взволнованный сын, а А., кинул издалека злобное: «Чего расселась?» Когда я объяснила ему ситуацию, он нервно схватил меня за шкирку, как котёнка, и повёл по тропе. И пока я шла, направляемая его грубой рукой, до меня с ужасом начало доходить, насколько я его сейчас раздражаю. Я не знаю, считал ли он, что я симулирую, привлекаю к себе внимание, или всё-таки поверил, что мне плохо — да это и неважно. Я вдруг отчётливо поняла, что если я заболею, если со мной случится какая-то беда, самое большое, что он сделает- это вытащит меня в безопасное место. А вот выхаживать меня, лечить и заботиться - не будет. Жена для него — это должность, на которую подходят только здоровые женщины, ей надо соответствовать. Пока я выполняю свои обязанности — я в команде, а перестану — так зачем меня терпеть? Какая уж тут любовь, речи не шло даже про элементарное сочувствие и эмпатию. Я жила с Железным Дровосеком, у которого не было сердца и который не собирался идти к Гудвину, чтобы его обрести. Ему и так было норм.
Когда мы вышли на равнину, где я могла уже идти без посторонней помощи, мой приступ вдруг прекратился так же внезапно, как и начался. Я продолжала упорно идти вперёд,чувствуя, как что-то необратимое и мрачное происходит в моей душе. Прекрасная природа вокруг стала фоном, подчёркивающим моё состояние. Я смотрела вокруг и не понимала, где это я и кто этот мужчина, что идёт рядом. Совершенно посторонний человек.
-Хочешь водички? - спросил А., протягивая мне литровую пластиковую бутылку, когда впереди уже показались наши палатки. - она с Учара, - и расхохотался.
А мне вдруг захотелось выплеснуть эту воду прямо в его рожу.