Начало здесь 👇
Прошли мучительные два года и я, сдав выпускные экзамены, поступила в институт – решила изучать литературу, то есть то, что, после Володи, любила больше всего. Родители, не решившись поселить меня в общежитие, сняли мне квартиру. Первый месяц мама, взяв отпуск, пожила со мной, а затем уехала домой, и время от времени ко мне по выходным и в командировку приезжал отец. Потом его визиты стали всё реже, и мы стали спокойно встречаться с Володей. Отец не знал, что Владимир тоже учится в Москве.
К тому времени Вова уже нашёл работу, поэтому у нас не получалось видеться часто. Я помнила его надежды на мой переезд в Москву и нашу общую жизнь на съёмной квартире.Но так как квартиру мне снимали родители, поменять я её не могла, поэтому подумала, что он согласится переехать ко мне. Я не знала, как предложить ему это и решила совместить этот разговор с празднованием нашей годовщины. В октябре мы каждый год отмечали начало нашей дружбы. Я приготовила вкусный ужин и пригласила Вову к себе в гости. Он пришёл поздно вечером, когда освободился после работы в танцевальной группе. У него был уставший вид, я помогла ему раздеться и пригласила к столу.
Увидев сервировку, он удивился, хотя и помнил про нашу годовщину.
- Ты меня задабриваешь? Хочешь усыпить мою бдительность и что-то сообщить неприятное?
- Нет, наоборот, приятное. Мой руки и прошу к столу.
- Я весь в предвкушении.
Он сходил в ванную, и мы уселись за стол. Сначала мы ели молча, и Володя, проголодавшись, даже забыл про ждущие его новости. Тогда я решила первой начать разговор.
- Помнишь, ты говорил, что когда я переберусь в Москву, мы снимем квартиру и будем жить вместе?
- Конечно, помню, - поперхнувшись, медленно произнёс он, - ты уже готова к этому?
- Да, я считаю, что сейчас самое время. Всё утряслось, отец успокоился и приезжает реже. Я думаю, что ты можешь переехать ко мне. Мы будем просто очень осторожны, тем более я в любое мгновение могу сообщить тебе о его приезде – теперь у нас есть сотовые телефоны.
Вова слушал меня, открыв рот и затаив дыхание. Я ждала ответа, но он был шокирован этой вестью и молчал. Не знаю, что его привело в такой ступор. Я попыталась его расшевелить и потрогала за руку. Он ошалелыми глазами посмотрел на мои движения и заторможено произнёс:
- И ты будешь всегда со мной – и днём, и ночью?
- Да, - засмеявшись, ответила я.
- Я согласен, очень согласен, - наконец, отошёл он, - но с одним условием, квартиру оплачиваю я.
- Квартиру оплачивают мои родители, но если это ранит твоё самолюбие, то ты можешь полностью меня содержать – это обойдётся тебе не дешевле.
- Уговорила, - быстро сказал он и стал с бешеной скоростью доедать свою еду из тарелки. Я смотрела на него с ещё большим удивлением, что теперь он собрался делать?
- И сегодня уже можно остаться на ночь? – судорожно сглотнув, спросил он.
- Да, можно.
Мы сидели с ним на кухне, и я наблюдала за его сумбурной реакцией. Он вскочил с места и пошёл в комнату, закричав оттуда через какое-то время.
- И где я буду спать?
- Где хочешь, - я прошла за ним в комнату.
Квартира была однокомнатная, поэтому спальня у нас была одна на двоих. В центре комнаты стояла большая кровать. Мы переглянулись с Вовой и, наверное, подумали одно и то же – нам хватит. Немного переварив информацию, Володя стал мыслить более приземлённо:
- Сегодня я очень устал, поэтому вещи перевезу завтра, можно?
- Да.
- И ещё. Ты шокировала меня этой новостью, поэтому можно я не буду сегодня совершать никаких решающих действий, просто привыкну к твоему постоянному присутствию. Извини, я так долго ждал этого, что оказался не готов так быстро перестроиться.
- Зачем ты извиняешься, привыкай, сколько хочешь. Тебе чай или кофе?
- Ты теперь будешь ухаживать за мной? А то я жил как отшельник в своём общежитие.
- Да буду, надо же мне привыкать к семейной жизни, - произнесла я и многозначительно ему подмигнула.
Напоив его чаем, я загнала его в ванную. Было смешно наблюдать за его состоянием, он никак не понимал, что всё происходящее – правда. Он кричал мне из ванной, проверяя, не исчезла ли я. Потом я носила ему полотенце, засовывала в стиральную машинку его грязные вещи, натирала его разбитые об деревянный пол коленки мазью, а он сидел, как ребёнок, и круглыми глазами смотрел на меня. Наконец, я утолкла его спать, и он, уставший, уснул за 5 минут. А я смогла принять спокойно душ. «Да, нелегко мне будет с таким дитятей!». Оставалась одна надежда, что через какое-то время он отойдёт от шока.
Утром я проснулась от навязчивых поцелуев. Володя отошёл от шока и решил разбудить меня самым приятным образом. Я, смеясь, отпихнула его и накрылась с головой одеялом. Он стал щекотать меня и тоже залез под одеяло. Я хохотала до коликов в животе, но настойчивый звон будильника напомнил, о том, что пора вставать.
В ванной он не оставлял меня в покое. Чтобы он успокоился, я выдала ему щётку, специально мною для него купленную, и заставила чистить зубы. А сама ушла на кухню разогревать чай. Он со щёткой во рту потащился за мной. Во время завтрака продолжалось то же самое, и я всё-таки опоздала на первую лекцию. Но мне повезло – преподаватель тоже опоздал, я вошла прямо перед ним.
После лекций я зашла в магазин, и закупила кое-какой еды. Теперь у меня жило вечно голодное создание – мужчина. До вечера я готовила ему и первое, и второе, не зная, что он захочет, и учила уроки.
Вова пришёл тоже поздно, но весь взбудораженный и с цветами. Он вручил их мне, а затем поехал в общежитие за своими вещами, и через полчаса ввалился ко мне с полными чемоданами. Мы оттащили их в кладовку, договорившись, что завтра я их разберу – он опять работал. Вова работал почти всю неделю, у него был только один выходной, и он всегда выпадал на разные дни. Получается, что виделись мы с ним только ночами. А раньше это был единственный выходной в неделю.
Весь возбуждённый, Владимир скакал по квартире, как мальчишка. Я махнула на него рукой и пошла на кухню разогревать ему еду. Поужинав, я опять загнала его купаться, и потом – спать. Когда он уснул, я ушла в ванную и встала под душ. Греясь в струях воды, я думала, что если он так и будет пребывать в радостном состоянии от переезда, забудет про любовь между нами. Я и сама уже стала про неё забывать, оставалось какое-то ребячество. Я погрелась под тёплой водой и поплелась в кровать. Вова вовсю сопел и видел уже десятый сон. Так непривычно было спать с кем-то в одной кровати, но мне пришлось привыкать. Целую неделю он отключался, лишь только его голова касалась подушки. Его изматывал этот ритм жизни - с утра учёба, потом работа до ночи. Я не представляю, как он жил до этого в общежитие. Пока он спал, я разглядывала его всего. Он очень похудел за эти два года, и в местах, где кости выпирали сильнее, на коже виднелись синяки. Я натирала его всего кремами и мазями и стала замечать, что постепенно синяки бледнели. Все его вещи я отстирала, погладила и разместила в шкафу за моими, чтобы вдруг приехавший отец не заметил их. Недели через три он отоспался и стал даже со мной общаться по вечерам. Однажды в пятницу у него был выходной на работе, и он, встретив меня после института, повёз по магазинам и накупил всего, что я подобрала. Мы отвезли вещи домой, а потом поехали в кино.Наши отношения стали совсем взрослыми и серьёзными. Вроде обычная жизнь: я готовила, стирала, убирала. Но это не напрягало меня, я делала это с радостью, потому что я делала это для своего любимого. Он приходил вечером и радовался супу, вермишели, чистым рубашкам и простыням. Его радовало всё, что я делала для него, потому что я делала это с любовью. Наша совместная жизнь была такой лёгкой и радостной. Правда, часто мне было очень грустно без него, потому что он постоянно пропадал на работе, а я проводила вечера одна. В то же время его занятость помогала мне. Когда приезжал отец с проверкой, мне некого было прятать. Я кормила отца супом и вообще всем, что у меня было, и отец уезжал довольным. А вечером приходил мой Вовочка, и я ухаживала за ним. Когда он засыпал, я подолгу разглядывала его, слушала его дыхание и стук сердца, натирала его синяки и ссадины. И когда заканчивался очередной учебный год, для меня было целым испытанием оставить его одного, так как мне нужно было на каникулы ехать к родителям. А те отправляли меня на море, и я страдала без Володи. Лучше бы я была в душной Москве, но с ним. После моего третьего курса Володя окончил институт, и, защитив диплом, тоже ездил к родителям. На работе ему дали недельный отпуск. Мама не узнала его и просила мне передать от неё огромное спасибо за заботу о сыне. Его родители знали, как обстоят наши дела в Москве, но держали всё это в строжайшем секрете.
После окончания института Володя остался в Москве, так как мне предстояло учиться ещё 2 года. Но теперь он только работал, и сначала я подумала, что он будет свободнее. На самом же деле теперь он стал ездить на гастроли и пропадал по месяцу. Мне стало совсем тоскливо, и когда он возвращался, мы просто отрывались: запирались в квартире и были только вдвоём. Мы ни с кем не общались, никто нас никуда не приглашал, да мы и не просились. У нас была постоянно только одна цель - побыть наедине, вместе. Мы никогда не надоедали друг другу, так как редкие совместные минуты не позволяли нам даже наговориться.
Для того чтобы не сходить с ума во время его гастролей, я нашла подработку - стала переводить литературные тексты на английский и с него, редактировала и писала рецензии на произведения. Это было прекрасным опытом работы.
Однажды, я в то время уже училась на последнем курсе, Володя завёл серьёзный разговор.
- В этом году ты заканчиваешь своё обучение. Что же ты собираешься делать дальше?
- У тебя есть конкретные предложения?
- Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Выходи за меня замуж, - он присел рядом и склонился надо мной, -Давай поженимся, - он пристально смотрел мне в глаза и ждал ответа.
- Ты думаешь, я могу быть против?
- Я надеюсь, ты согласна.
- Конечно, согласна. Только как я сообщу это своим родителям?
- Я боюсь, что тебе придётся ничего им не говорить.
- Да, я знаю.
Я задумалась над его словами: это была моя мечта - брак с Вовой и ребёнок от него. Уже несколько лет я думала об этом.Он поцеловал меня, и я очнулась от своих мыслей. В его руке было колечко, и он надел мне его на правую руку:
- Теперь ты обручена со мной. Ты моя.
- Я и так всегда была твоей. Эти условности придумали люди, чтобы удерживать друг друга обещаниями. А нас с тобой соединяют далеко не обещания и тем более не условности.
- Я люблю тебя, - прошептал он мне и опять поцеловал.
Был январь. Скоро мне предстояло сдавать государственные экзамены и защищать диплом. В институте мне предложили продолжить обучение защитой кандидатской, и я согласилась. В сентябре я должна была вернуться в Москву, а пока нужно было съездить к родителям. Мы с Вовой договорились ехать вместе, только на разном транспорте - он на своей машине, а я на поезде, чтобы мои родители ничего не заподозрили.