Ольга стояла перед знакомой дверью своей квартиры, перебирая в пальцах холодный металл ключа. Уже десять минут она безуспешно пыталась открыть замок, пробуя разные положения - вверх зубцами, вниз, с легким нажимом вправо. Механизм будто окаменел, не реагируя ни на какие манипуляции. Капли дождя, оставшиеся на ее пальто после вечернего ливня, медленно стекали на пол прихожей, образуя маленькие лужицы.
"Может, замок засорился?" - подумала она, доставая телефон, чтобы позвонить Максиму. Но в этот момент дверь внезапно распахнулась с такой силой, что создала поток воздуха, заставивший Ольгу непроизвольно моргнуть.
В дверном проеме, залитом желтым светом люстры, стоял Максим. Его обычно аккуратно подстриженные волосы были взъерошены, а на щеках горели красные пятна гнева. Он дышал тяжело, будто только что пробежал марафон, а его пальцы судорожно сжимали дверной косяк.
"Я... не могла открыть..." - начала Ольга, но ее голос застрял в горле, когда она увидела, как его глаза сузились до щелочек.
"Забирай свои вещи", - его слова падали как тяжелые камни. "Сегодня же. Сейчас же". За его спиной Ольга мельком увидела разбросанные по полу вещи - ее любимую вазу, подаренную матерью, лежавшую в осколках у стены.
"Почему?" - ее вопрос повис в воздухе, хотя где-то глубоко внутри она уже знала ответ.
Максим сделал шаг вперед, и Ольга почувствовала запах его одеколона, смешанный с резким запахом пота. "Ты действительно спрашиваешь?" - он говорил сквозь стиснутые зубы, и Ольга видела, как дрожит его нижняя челюсть. "После всего, что я для тебя сделал? После того, как принял твоего сына как своего?"
Ольга почувствовала, как по ее щекам текут горячие слезы. Они оставляли соленые дорожки на ее губах, когда она пыталась что-то сказать. В этот момент из глубины квартиры раздался детский голос:
"Мама? Ты пришла?" - маленький Миша появился в коридоре, потирая сонные глаза. Его пижама с машинками была помята, а волосы торчали в разные стороны.
Максим резко повернулся: "Иди спать, Артем!" - его голос прозвучал слишком резко, и мальчик испуганно отпрянул.
Два часа спустя Ольга сидела на краю кровати в их - теперь уже бывшей - спальне, складывая вещи в чемодан. Ее руки дрожали так сильно, что она трижды роняла стопку белья. На комоде стояла их свадебная фотография - Максим в строгом костюме, она в кружевном платье, оба улыбаются в камеру. Теперь стекло фотографии было треснуто.
За стеной она слышала, как Максим ходит по гостиной, его шаги были тяжелыми и неровными. Иногда доносился звук падающего предмета - он явно что-то швырял в стену.
Пока она складывала вещи, перед глазами всплывали воспоминания. Тот день, когда она впервые встретила Игоря - он стоял у киоска с мороженым, покупая эскимо для своих дочек. Как он тогда улыбнулся ей, случайно встретившись взглядом...
Потом больничный коридор, где врач показывал ей снимки сердца Миши. "Клапан не полностью развит", - говорил он, проводя ручкой по затемненному участку на рентгене.
И тот вечер, когда Максим впервые пришел к ним домой, принеся огромного плюшевого мишку для маленького Артема. Как светились глаза сына, когда он обнимал эту игрушку...
Телефонный звонок Кате дался Ольге нелегко. Она набирала номер три раза, каждый раз сбрасывая вызов в последний момент.
"Нам нужно поговорить", - наконец выдавила она из себя, когда подруга ответила.
Через сорок пять минут Катя стояла на пороге новой квартиры, держа в руках бутылку дорогого красного вина. Ее каштановые волосы были уложены в идеальную укладку, а маникюр сиял свежим лаком.
"Это я рассказала Максиму", - сразу сказала она, ставя вино на стол. Ее голос звучал спокойно, почти деловито.
"Ты что, совсем совесть потеряла?" - Ольга вскочила со стула, опрокинув чашку с остывшим чаем. Коричневая лужа медленно растекалась по светлому паркету.
Катя лишь подняла бровь: "А ты? Когда соблазняла женатого мужчину? Когда использовала Максима, зная, что никогда его не полюбишь?"
За стеной послышался шум - это проснулся Миша. Ольга автоматически сделала шаг к детской, но остановилась, понимая, что сначала должна закончить этот разговор.
"Его жена пыталась покончить с собой, Оля", - Катя говорила тихо, но каждое слово било как молотком. "Она лежала в психиатрической клинике три месяца. А их девочки до сих пор ходят к психологу".
Когда Катя ушла, хлопнув дверью, Ольга опустилась на пол, прислонившись спиной к холодной стене. Из детской доносилось ровное дыхание спящего Миши. На кухне капал кран - тик-так, тик-так - словно отсчитывая последние минуты ее прежней жизни.
Она достала телефон и бесцельно листала галерею. Вот они с Максимом на море - он держит на плечах смеющегося Артема. Вот ее дипломная работа - и Максим рядом, гордо улыбаясь. А вот... последнее фото с Игорем, сделанное тайком две недели назад. На нем он обнимает ее за талию, а она смеется, запрокинув голову.
Ольга долго смотрела на это фото, затем медленно удалила его, как и все остальные, связанные с Игорем. В тишине квартиры раздался лишь мягкий звук подтверждения удаления.
За окном начинался рассвет. Первые лучи солнца пробивались сквозь жалюзи, рисуя полосы света на опустевших полках, где еще вчера стояли их семейные фото. Где-то в городе проехала машина, кто-то громко засмеялся на улице. Жизнь продолжалась.
Но для Ольги все только начиналось.