Четыре года назад Виктор узнал, что жена никогда его не любила. Все эти годы он жил с этой мыслью, пытаясь понять, что важнее: пылкие чувства или верность длиною в жизнь?
Дым из банной трубы плыл над участком, смешиваясь с пьянящим ароматом цветущей черемухи. Виктор размеренно колол дрова. Поленья послушно разлетались на аккуратные половинки. Из колонки лился хрипловатый голос Цоя, напоминая о временах их с Полиной молодости.
На веранде стояла миска с маринованным мясом. Обычная майская суббота. Виктор предвкушал, как после бани они устроятся во дворе под старой яблоней, будут пить морс и говорить обо всем на свете, пока готовятся шашлыки. Все, как всегда, привычно и уютно.
Музыка оборвалась на полуслове.
— Витя, зайди в дом. Нам нужно серьезно поговорить, — голос Полины звучал непривычно глухо.
Он медленно воткнул топор в чурбак и поднял глаза к небу. В последнее время жена была сама не своя: то рассеянная, то задумчивая. Часто замолкала на полуслове, будто собиралась что-то сказать, но в последний момент передумывала.
Память неожиданно вернула его на четыре года назад, в тот душный летний день, когда он случайно услышал разговор, перевернувший его жизнь...
Стояла невыносимая жара. Окна нараспашку, занавески едва колышутся от редких порывов ветра. К Полине приехала единственная подруга Катя. Виктор собирался на рыбалку, но поссорился с приятелями и вернулся домой раньше обычного.
Женские голоса доносились с кухни. Он хотел окликнуть жену, но что-то его остановило. Может, непривычно серьезный тон Полины или то, как дрогнул ее голос:
— Я никогда не любила Виктора. Если честно, я вообще никого никогда не любила.
— Как это — никого не любила? — возмутилась Катя. — А все эти парни в молодости? Помнишь, как за тобой ухаживали?
— Красиво ухаживали, да. Цветы, комплименты, подарки... — Полина невесело усмехнулась. — Только ответить взаимностью я им не могла. Не чувствовала того, о чем в книжках пишут, что в фильмах показывают. Никаких бабочек в животе, головокружения от счастья. Ничего.
Виктор застыл у двери. Ноги словно приросли к полу. В висках стучало.
— А за Виктора почему вышла?
— В двадцать шесть решила — хватит. Не хотела старой девой остаться, чтобы на меня пальцем не тыкали. Виктор надежный, добрый. Любовь свою делом показывает. Я чувствую его заботу и стараюсь отвечать тем же. Уважаю его, верна ему. Понимаешь, воспитание такое. Да и другого человека рядом представить не могу. Вместе дом построили, детей вырастили...
— Может, это и есть настоящая любовь? Тихая, спокойная? — Катя говорила мягко, будто убеждала саму себя.
— Не знаю... — Полина вздохнула. — Виктор всегда называл меня холодной королевой. Ждал, когда растает лёд. А я... Наверное, в следующей жизни научусь любить по-настоящему.
— Тебе всего сорок девять! Какая следующая жизнь? О чём ты говоришь? — возмутилась подруга.
— Ой, давай лучше про твой любимый сериал расскажи. Там хоть чувства кипят...
Виктор осторожно отступил от двери. Сердце билось где-то в горле. Он никогда не слышал от жены признаний в любви, но она всегда была рядом. Не повышала голоса, берегла его покой, заботилась о детях. Каждое утро встречала с горячим завтраком, к вечеру всегда успевала закончить все дела, чтобы посидеть рядом.
Когда он возвращался с ночной смены, дома пахло свежей выпечкой.
— Витя, ты голодный, наверное? Я пирожков напекла, с зелёным луком и яйцом, как ты любишь.
— Полина, ну зачем в такую рань вставала?
— А я и не ложилась. Все равно спокойно не спится, когда ты в ночь.
В командировки собирала сумку так, будто готовила его в дальний путь — все продумано до мелочей.
— Вот, возьми термос с чаем. И бутерброды я завернула. В поезде такие цены, зачем переплачивать?
— Что бы я без тебя делал...
— Делал бы что-нибудь, — отмахивалась она. — Я же должна о тебе заботиться.
Должна? Неужели она отношения принимает как должность? Может, она ошибается? Принимает спокойное счастье за холодность? Ведь когда он болел, она не отходила от постели. Когда случались неприятности на работе, молча садилась рядом, клала руку на плечо и становилось легче.
— Все наладится, — говорила тихо. — Ты же у меня умный, сильный. Справишься.
И он верил. Потому что она верила в него больше, чем он сам.
С того дня, как услышал её разговор с подругой, он начал присматриваться к жене внимательнее. Старался разнообразить их будни: театр, кино, путешествия. Полина улыбалась, благодарила.
— Витя, ну куда опять деньги тратишь? — качала она головой, разглаживая новое платье. — У нас же ремонт в следующем месяце.
— Ничего, заработаем.
— Знаю, что заработаешь. Только здоровье нужно беречь.
А когда он затеял строить баню, она первая поддержала:
— Правильно, хватит по чужим париться. Свой должен быть.
Каждые выходные выходила во двор, приносила чай с пирогами:
— Передохни немного. Вон как устал.
Только он все чаще ловил на себе её задумчивый взгляд. Иногда она замирала посреди разговора, будто собираясь что-то сказать. И эти паузы с каждым днем становились все длиннее...
И вот теперь, глядя на закрытую дверь дома, Виктор почувствовал, как внутри все сжалось. Неужели за эти четыре года она встретила того, кто растопил ее лед?
Он медленно поднялся на крыльцо. Половицы привычно скрипнули под ногами. В доме пахло свежезаваренным чаем. Полина сидела за столом, уставившись в одну точку.
— Витя, — Полина заметно волновалась, теребя край скатерти. — Присядь.
Он опустился на стул. Руки предательски дрожали, и он спрятал их под столом. За двадцать семь лет брака он впервые испытывал такой страх.
В висках стучало. Четыре года он готовился к этому разговору, представлял его тысячи раз. Как она скажет: «Прости, я встретила другого». Или: «Нам нужно расстаться, дети уже взрослые». А может: «Я хочу пожить для себя».
В этот момент она была такая родная и такая чужая одновременно. Сколько раз за эти годы он всматривался в её лицо, пытаясь уловить тень того самого чувства, о котором она говорила подруге?
— У нас будет внук, — вдруг выпалила Полина. — Светлана беременна.
Виктор замер, не веря своим ушам. Напряжение последних минут вдруг отпустило, сменившись тёплой волной облегчения.
Он рассмеялся и крепко обнял жену.
— Я переживала, не знала, как тебе сказать, — оторопела она, — Они же даже не расписаны.
— Распишем! Куда паренёк денется от такой красавицы?
— Ты чего радуешься? А если бросит? Вот молодежь пошла... — ворчала она, прижавшись к его груди.
В глазах Виктора защипало, но Полина этого не видела.
— Не бросит. Любит он её.
— Откуда ты знаешь? — Полина отстранилась, вытирая глаза краем фартука. — Сейчас такое время... Все несерьезные какие-то.
— Я же вижу, как он на неё смотрит. Как я на тебя все эти годы, — Виктор поймал ее взгляд. — Помнишь, как мы познакомились?
— В Доме культуры на танцах, — она слабо улыбнулась. — Ты еще два часа под дождем простоял, ждал, чтобы меня проводить.
— И ни разу не пожалел об этом.
За окном снова заиграла музыка, видимо, кто-то включил колонку во дворе. Та самая песня Цоя.
— Ладно, пойду шашлыки готовить, — Виктор поднялся. — А ты не переживай. Хороший парень, не бросит.
Так и вышло. Сыграли скромную свадьбу, а через полгода родился внук. Виктор часто вспоминал тот летний разговор и свои страхи. Может, Полина и правда не умела любить так, как в книжках пишут. Зато построила с ним настоящую семью — крепкую, надежную. А теперь вот и внука нянчит, светится вся, когда его на руки берет.
Говорят, любовь у каждого своя. У них с Полиной она оказалась тихой, без лишних слов. Такая и выстояла — через годы, сомнения, усталость. А что еще нужно для счастья?
Благодарю за прочтение, лайки, донаты и комментария!
Читать ещё: