Имя Николая Касаткина не гремит в первых рядах русских художников, но именно его кисть стала голосом тех, кого редко замечала академическая живопись: рабочих, шахтёров, крестьян, женщин и детей из низов.
Выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества и ученик Перова, он сознательно выбрал путь "демократического реализма",
отвергая пафосные сюжеты ради правды жизни. Его картины не просто
бытовые зарисовки, а социальные хроники, где каждая деталь говорит о
тяжёлом труде, надежде и достоинстве простого человека. Его живопись не кричит о страданиях или лишениях. Она есть результат внимательного взгляда, наблюдающего внимательно и прямолинейно.
Немного расскажу о жизни художника, а в промежутке между абзацами будут его наиболее известные произведения.
Николай Алексеевич Касаткин родился в декабре 1859 года в Москве, в семье
художника-литографа.
С 1873 по 1883 год Николай занимался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у Перова и Прянишникова, великих мастеров, заложивших в русское искусство идею: живопись должна говорить о живых.
В двадцать четыре года Касаткин написал «Нищих на церковной паперти» — и получил за неё большую серебряную медаль и звание художника (к сожалению, репродукцию этой работы не нашла). А потом вошёл в Товарищество передвижников. Среди множества авторов, романтизирующих крестьянский быт, Касаткин выделялся почти журналистским подходом. Его интересовала не атмосфера, а факт. Он словно говорил: «Посмотрите, как на самом деле выглядит страна. Не в сказках. В подвалах. В прачечных. На шахтах».
Шахты, кстати, стали его особой темой. В 1890-х он поехал на Донбасс.
Вдохновением стали не уголь и дым, не достижения промышленного
строительства, а лица тех, кто добывал уголь и вдыхал его пыль. Он пишет
“Шахтёрку” — женщину с усталым взглядом и фонарём в руках. Ни капли
романтики. Только физическая правда. Или “Сбор угля бедными на
выработанной шахте” — буквально: люди, которые возвращаются в
отработанную шахту, чтобы наскрести остатки. Касаткин никого не жалеет,
не опускается до жалоб. Его позиция в честности.
В 1894—1917 годах Касаткин работал педагогом в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Сохранились интересные воспоминания Якова Минченкова. Николай Алексеевич был его преподавателем.
Сам преподаватель – Касаткин, по внешности ничего художественного из
себя не представлявший. Встретив в другом месте, я скорее бы почел его
за банковского служащего. Небольшого роста, с короткой – клинышком –
бородкой, с глазами слегка навыкате и короткими волосами. Деликатная
улыбка, в движениях осторожность. От всей фигуры веяло особой
корректностью... Картины моего учителя мне тоже понравились, они казались мне свежими и сильными по краскам.
Благодаря Минченкову можно узнать немного о личной жизни художника.
Действительно, семья Касаткина состояла чуть ли не из тринадцати
человек, и для содержания ее Николаю Алексеевичу приходилось преподавать
в училище живописи, заведовать рисовальной школой у Сытина и давать
уроки в институте, где учились его дочери. При этом нужно было еще
выкраивать время для работы над картинами.
Касаткин был большим поклонником творчества Льва Николаевича Толстого. Они были знакомы лично. Писатель приходил в гости к художнику. Более того, одна из родственниц Толстого работа у Касаткина в качестве воспитательницы его детей.
Художник и сам всю жизнь работал. Преподавал в Училище живописи, делал иллюстрации для издательства Сытина, сотрудничал с музеями и редакциями. Был невероятно вовлечённым в общественную жизнь художником: не отстранённый гений, а человек, которому не всё равно. После революции он не сбежал от новой власти.
Он с жаром берется за свои любимые темы, которых много видит в
современности, теперь ничто не мешает ему в работе над ними, — вспоминал Минченков. — И если сразу не появилось у него значительных картин большого охвата, то лишь потому, что он старался побольше набрать материала из быстро несущихся явлений общественной жизни и не мог задержаться надолго на одном каком-либо моменте. По справедливости ему первому было присуждено звание Народного художника Республики. И важно, что это звание совмещалось с тем знаменем, которое нес Николай Алексеевич, – знаменем
передвижничества.
В 1923 году Касаткин стал первым в истории Народным художником РСФСР. На тот момент ему было 64 года. Это признание не за «служение искусству», а за
искусство, которое никому не служило. Даже в последние годы он не ушёл в
отдых или архив. Поехал в Англию, чтобы писать портреты британских
шахтёров. Опять не парадных, не политически выгодных. Просто тех, кто
копает землю и молчит.
Последнюю картину “Сигида” Касаткин написал в год смерти. Произведение посвящено Карийской трагедии. На ней девушка (реальный прототип Надежды Сигиды), которую охранники ведут с экзекуции... Показывая эту работу зрителям Николай Алексеевич внезапно пошатнулся и рухнул на пол. Сердце не выдержало. Художнику было семьдесят лет.
Николая Алексеевича не стало 17 декабря 1930 года в день открытия выставки, где «Сигида» была впервые представлена. Почти символично. Он умер в относительной безвестности, несмотря на звание первого Народного художника СССР.
Понравилось творчество художника?
Спасибо за внимание. Буду благодарна вашим лайкам.