Андрей Николаевич часто ездил в служебные командировки. Жена не спрашивала куда, понимала, служба. Мог он уехать на месяц, полгода, год. Где был и что делал — не рассказывал. Привозил милые безделушки-сувениры, иногда заграничные, отшучивался. Но жена, глядя на парадный китель с орденами, который висел в шифоньере и надевался крайне редко, понимала — муж выполняет ответственную государственную работу. Никогда не сообщал, куда едет, но тут особенный случай.
В зоне его новой ответственности находился маленький шахтёрский городок, в котором проживала тёща. Виделись они редко. В последний раз они заезжали к ней, когда ехали на море, ещё в 2009, а после все было некогда. А там и вовсе Андрея Николаевича объявили в соседнем государстве врагом, объявили в розыск и обложили своими смешными санкциями.
Но всё изменилось, когда на юго-востоке власть в свои руки взяли местные активисты. Туда же потянулись на помощь различного рода люди, от патриотов до искателей приключений, и людям в погонах, вроде Андрея Николаевича, теперь можно снова заглянуть к тёще, раз уж так совместилось — служба и тёща.
— Собирай гостинцы для мамы, буду рядом, постараюсь заскочить, — предупредил Андрей Николаевич жену за ужином.
— Андрей, ты бы заодно поговорил с ней, — попросила жена. — Она в соцсетях всякую ерунду пишет, про бандитов каких-то, беспредел, страшилки всякие рассказывает, мне уже перед родственниками неудобно. Пусть прекращает, я ей много раз говорила — перестань, а она не слушает, опять за своё. А тебя послушает, она тебя любит.
— Ладно, поговорю, — пообещал Андрей Николаевич, помешивая ложечкой чай.
Через несколько дней он уже был в этом шахтёрском городке и поднимался на третий этаж с увесистыми пакетами продуктов из Столицы. Тёща обрадовалась, быстро накрыла на стол, но когда зашёл разговор о записях в соцсетях — лицо её омрачилось.
— Андрей, ты меня знаешь, молчать я не привыкла, если вижу безобразие — всегда выскажу. И правду всегда скажу. Об этом в городе все знают. Ох, и получала я за это из управления образования, когда была директором школы... Но и тогда не прогибалась. А сейчас тут просто ужас какой-то творится.
— Что за ужас? — спросил Андрей Николаевич.
— Объявился в городе один мужчина, называет себя казачьим атаманом Грицианом. Он со своими дружками затерроризировал весь город. Прохода от него нет. Каждую торговую палатку обложил налогом "на справедливость", как он выражается. Каждый таксист ему платит. Заехал в город с грузом — плати, выехал из города с грузом — плати. Не будешь платить — бросят в тюрьму. Будешь возмущаться — бросят в тюрьму. В магазинах берут всё бесплатно, любую вещь, которая понравится, и никто не смеет возразить. А сам эшелоны с углём на запад отправляет, с кем-то там договорился, мне машинист сказал по секрету, в соседнем подъезде живёт.
— А вы ничего не путаете? — спросил Андрей Николаевич.
— Гуманитарку сюда из России присылают, эти всю себе забирают, пируют каждый день, — продолжала тёща. — Вчера соседа Гришу Нечитайло забрали, он с ними поругался. Кума говорит, Василия Степановича избили, за то, что багажник открывать отказался. У подружки моей стайку разорили и поросят забрали. Вот такие времена настали у нас, Андрей.
— Погодите, но есть же глава администрации, милиция, в конце концов... Вы пробовали обращаться?
— Да пробовала! А что глава, он сам их боится. Пытался первое время возмущаться, бросили его на сутки в яму, с тех пор помалкивает. А народная милиция с этим атаманом старается не ссориться, он в городе всё контролирует.
Весь вечер Андрей Николаевич провел в беседах с местными жителями, собирал информацию, жалобы, а когда в голове сложилась вся картина (а она соотносилась с той, что ему озвучили на инструктаже) — связался с Москвой и поговорил с начальством, несмотря на поздний час. Руководство разрешило действовать по ситуации. А утром Андрей Николаевич отправился в местную комендатуру.
Когда четыре белых внедорожника подъехали к комендатуре, это вызвало интерес у вооруженных зевак, которые были одеты кто во что горазд, но все были с автоматами и карабинами. Андрей Николаевич вышел из первой машины, кивнул им и зашёл в комендатуру.
В здании было душно, по коридорам бродили подвыпившие вооруженные люди, из кабинетов раздалась громкая музыка, пьяные крики, а из некоторых — крики отчаяния и ужаса. Андрей Николаевич быстро нашёл атамана Грициана.
— Чарочку дорогому гостю! По нашему казачьему обычаю! Побратаемся! Наслышан о приезде, ждём!
— А что за праздник сегодня?
— А у нас теперь каждый день праздник! Заслужили, настрадались. Ну и по поводу высокого гостя...
— Спасибо, вынужден отказаться. Не пью и вам не советую.
— Ах, вот ты какой карась, обидеть меня решил, — нахмурился атаман. — Нет, не сработаемся мы с тобой, не выйдет. А чего тогда пожаловал, коль пить не желаешь? Пшёл тогда отсюда, а если сам не уберёшься — тебя из окошка выбросят.
— Ну это вряд ли, — улыбнулся Андрей Николаевич. И сразу перешёл к делу: — Жалуются на вас, Грициан Петрович, говорят, данью коммерсантов местных обложили, добро чужое забираете, людей зазря пытаете.
— А кто жалуется? Покажи мне хоть одного! Враги и жалуются! А ты что, врагов сюда защищать приехал? А мне сказали помощник прибыл, будет помогать, а ты вот какой... Ты мне сразу не понравился. Лицо у тебя подозрительное, умное какое-то, не нашего пошиба, интеллигентишко.
— Ошиблись ваши информаторы, Грициан Петрович, я новый советник этого сектора.
— Ах, советником, значит, к нам? Тогда придётся сработаться, иного выхода у нас нет. С предшественником твоим проблем не было. Он от рюмочки никогда не отказывался, нормальный мужик. Не то что ты, язвенник. А ругать нас не за что! Всё в ажуре! Оборону держим, на вылазки выходим, планы по шпионам и диверсантам перевыполняем!
— Какие планы? Кто их вам спустил?
— А я не нуждаюсь в чужих указаниях, — заявил Грициан. — Сам своим братцам планы спускаю, они исполняют. Я здесь власть, если ты ещё не понял.
— Это кто вас уполномочил быть здесь властью?
— Чудак-человек! А, это ты наверное захватывал отделения полиции и управления службы безопасности, чтобы забрать оружие для революции? Или ты брал штурмом солдатские казармы и оружейки? А, это ты наверное терял товарищах в атаках и на блок-постах?! Если не ты, то какое право имеешь такие вопросы задавать?
— Работа у меня такая, вопросы иногда задавать, — ответил Андрей Петрович.
— Так я тебе популярно объясню, как становятся властью. Пока ты в Москве тирамису кофейком запивал, мы тут в грязи барахтались, эту власть добывая. Кто сила — тот и власть. В этом городе я сила. Я его освободил и он мой по праву победителя! А кто в этом сомневается — любого сотру в порошок. У меня в отряде триста бойцов тут, понял?! И ещё две тысячи по республике стоят на позициях! Кто посмеет против меня пойти?
— Ничего вы так и не поняли, Грициан Петрович, — мягко улыбнулся Андрей Николаевич и сменил тему: — Где у вас находятся арестованные?
— Где где, в Караганде! — рассмеялся Грициан. — Которые не в расход пущены, те в подвале сидят, ждут своей очереди! Зато в городе ни одной диверсии нет, заметь!
— Пошли в подвал, показывайте своё хозяйство.
— А в подвал к нам без пропуска не ходят, секретное место! Ну да ладно, с моего разрешения можно, пошли. Возьмем только с собой моего помощника, он у меня за контрразведку и следствие отвечает.
Атаман вызвал помощника, добродушного вида громилу по фамилии Левченко. Он тоже был навеселе. Втроём они спустились в подвал, прошли мимо вооружённой охраны на входе, зашли в коридор. По пути выяснилось, что у ответственного за контрразведку и следствие нет не то что высшего юридического или военного образования, а и вовсе никакого нет. До всех этих событий он работал охранником в магазине.
— Как же вы ведёте следствие? — удивился Андрей Николаевич.
— Да я их сразу чую, — ухмыльнулся помощник атамана. — С первого взгляда понимаю, враг это или нет. Да и признаются все на допросах!
— У него попробуй не признайся! — расхохотался атаман. — Кулаки видел? То то же.
Они шли по тускло освещённому коридору, по обе его стороны находились железные двери камер.
— У вас находится Григорий Нечитайло, местный житель. Был задержан за спор с вашим патрулём. Где он?
— Да бис его знает, — пожал плечами помощник атамана и крикнул: —Нечитайло, ты где?! Отзовись, вражина!
— Здесь я, — откликнулись из одной камеры.
— Я его забираю, — сказал Андрей Николаевич.
— Валяй, у меня таких полно, — пожал плечами атаман. — Я сегодня добрый.
— А это кто? — спросил Андрей Николаевич, заглянув в глазок камеры. В камере на цепях висел человек.
— Кто это? — спросил атаман у помощника.
— Шпион вроде, — неуверенно ответил тот. — На той неделе поймали.
— И давно он в цепях висит?
— Да с самого начала. Дерзкий оказался. Адвоката требовал. Но мы не жестим. Два часа он висит башкой вниз, но в остальное время вот так. Признаться — он признался, а выдавать военную тайну не хочет. Говорит, не знает ничего. Я его уже бить устал.
— Откройте камеру, — потребовал Андрей Николаевич.
Помощник недоуменно хмыкнул и полез в карман за связкой ключей.
Парень был без сознания.
— Снимите его, — потребовал Андрей Николаевич. — И приведите в сознание. Но только не бить.
— Эй ты, шпион, а ну очухивайся давай! — тормошил помощник атамана парня, хлопая его по щекам. Затем набрал воды в кружку из бака и плеснул в лицо.
Тот постепенно пришёл в себя.
— Вы кто? — спросил Андрей Николаевич.
— Доброволец я, из Питера, — едва шевеля губами ответил парень.
— Как здесь оказались?
— Приехал из России... на помощь... На блок-посту спросил, где можно записаться... Меня задержали и сюда...
— Документы есть?
— Паспорт и военник, отобрали... у них...
— Этого я тоже забираю, — решил Андрей Николаевич. — Найдите его документы и личные вещи. Забираю Нечитайло и этого парня.
— Э, нет, — улыбнулся атаман. — Если тот просто местный дурачок, то этот — шпион! Другой калибр. А кому нужен шпион? Правильно, другому шпиону. Вот ты и выдал себя, советник. Я сразу понял, что с тобой что-то не так. Левченко, арестуй этого шпиона! А завтра шлёпнем его, как проснёмся.
— Атаман, у него взвод вооружённой охраны с собой, кажись, спецы — громко прошептал помощник. — Когда они его хватятся — нас тут как курят передавят.
— Я пошутил, — сказал, улыбнувшись Грициан: — Весёлый я человек, советник. Скажи, Левченко? Так и быть, забирай своих бедолаг и проваливай, пока я не передумал!
Уже в машине Андрей Николаевич сказал своему заместителю:
— Саша, этого атамана Грициана и его помощника Левченко нужно ликвидировать. Сегодня, и под мою ответственность. Меня отвезёте в гостиницу и возвращайтесь, займись этим вопросом. Только без шума, аккуратно. Пусть пойдут воды попить и утонут в ковшике. Или куском жареного мяса подавятся. Или сердце прихватило. Ну или что-нибудь в этом духе. В общем, обставить надо как несчастный случай на производстве. Сам сориентируешься как и что, не мне тебя учить. Операция, разумеется, секретная.
— Сделаем, товарищ генерал!
— После ликвидации останетесь тут, в городке. Отряд разогнать, бойцов отфильтровать, нормальных — в другие подразделения, виновных — под следствие. Завтра сюда прибудет следственно-оперативная группа и прокурор республики. Будете их сопровождать. При оказании сопротивления со стороны бойцов атамана — ликвидировать. Завтра сюда будут заходить уже другие подразделения для несения службы.
— Сделаем, Андрей Николаевич!
— Всех людей из тюрем выпустить. Пора с махновщиной тут заканчивать. Заигрались они здесь в царьков. Будем наводить порядок и приводить в чувства. Нас сюда для того и прислали, чтобы перегибы на местах подчищать. Потому что, когда наравне с основной массой порядочных и добросовестных мужиков заводятся вот такие — это нужно пресекать.
2025г. Андрей Творогов
Финансово поддержать автора вы можете на карту редактора канала: Сбер 2202 2032 5656 8074 . Все поступающие средства (донаты) мы передаём, а автор сердечно благодарит своих спонсоров, ему даже малая толика вашей поддержки в радость и в пользу, помогает творчеству.