Продолжаю открывать новые имена в советской литературе. В поиске, что бы еще почитать о библиотеке и библиотекарях нашла неизвестную для себя писательницу – Магдалину Зиновьевну Дальцеву.
Есть у нее сборник « Хорошие знакомые», а там повесть « Всего полгода».
Алеша недобрал баллы на вступительные экзамены в Иняз и мама быстро устроила его по знакомству в большую московскую библиотеку.
Был он долговязый, узкоплечий, с широко расставленными светло-карими глазами, густой черной челкой, коротко подстриженной на лбу, с худыми, по-щенячьи большими руками и ногами. Последние годы его мучило сознание своей исключительности и в то же время неполноценности.
В библиотеке Алеша ожил, его определили в отдел рассылки, подбирать книги по спискам и отправлять на периферию. Ему приходилось связываться со всеми отделами, общаться с самыми разными людьми, очень непохожими на тех, кого он знал до сих пор.
Чего стоил один Молочков, который мог часами говорить о Томасе Манне, о дружбе Марлен Дитрих с Хемингуэем, о ранних экспрессионистах немецкого кино.
Заведующая библиотекой пообещала перевести его в другой отдел. Там будет интереснее.
Алешу удивило такое обещание. Никто дома не заботился о том, чтобы парню было интересно. Главное слово было – «надо».
В подвале, в отделе хранения - целый цветник девушек. Алеша держался приветливо, но осторожно, так как побаивался начальницу отдела хранения Киру Климентьевну:
неистовая старуха, командовавшая там всеми. Быстроглазая, колючая, в белом вязаном платке, намотанном на голове тюрбаном, чтобы скрыть накрученные на бигуди волосы, она с первой же встречи накричала на Алешу.
Войдя в тесное помещение, он споткнулся о кипу книг, приготовленных для выдачи. Книги рассыпались, а старуха закричала:
— Левее! Смотрите, куда ступаете! Que diable t’en porte! — и заломила руки.
А дальше повествование идет от лица других сотрудников библиотеки:
Настя, мечтает об архитектурном институте, но побоялась идти на стройку маляром.
Стоять на выдаче тяжелее всего. Приходится метаться то в подсобку, то на стремянку, то шведский текст попадется, ни черта не разберешь. Сверху торопят: «Не задерживайте требований». Хочется крикнуть, как буфетчица в столовой: «Вас много, а я одна». А попробуй огрызнись, бабка прочтет нотацию: «Помните, что мы для людей, а не люди для нас. Библиотека — сектор культурного обслуживания». Культурного! А стремянку заменить не могут, — того и гляди, ноги переломаешь.
Леля, собирая сына в детский сад, не может не думать о муже.
утром в библиотечном подвале было почти так же тихо, как ночью дома. Тишина всегда пугала Лелю. Тихо, — значит, что-то случилось… Тихо было, когда Никита лежал в кори, в сорокаградусном жару, а они с Семеном стояли у кроватки, страшились поглядеть друг на друга. Тихо было и сегодня утром, когда он вернулся. Молчали оба. Первый раз не ночевал дома.
Заведующая отделом хранения, «бабка» - Кира Климентьевна
Никто не знал, что Кира Климентьевна училась в институте благородных девиц. В анкетах она писала, что окончила «среднее учебное заведение». По ее представлениям, более позорно и опасно быть институткой, чем великой княжной. Сирота, дочь погибшего на японской войне флотского офицера, она училась на казенный счет в екатеринодарском институте.
Молочкова бросила жена, без всяких объяснений:
Новогоднюю ночь, вот уже третий год подряд, Молочков проводил один… Он купил бутылку кислого вина, яблок, банку рыбных консервов, вывалил все на письменный стол и улегся на диван с книжкой неизвестных ему современных английских поэтов…
Раздались два звонка. Это к нему. Ошибка?
Очень интересно было увидеть события с разных сторон, понять мотивы, на первый взгляд, неожиданных поступков героев повести.
Писательница сумела в небольшом произведении коснуться самых разных тем: отцы и дети; одиночество; семейная жизнь и любовь.
А еще, видишь Москву 60 -70-х.
Зима была необыкновенно теплая в этом году. Они часто выходили гулять по вечерам. Шли к набережной по тихой пустынной Ордынке. Она жила на Ордынке, и теперь это была лучшая улица в Москве. Даже вывески — аптека, районная музыкальная школа, продмаг, притаившийся за палисадником, — все был продолжением уюта ее дома.
Рыхлый кофейный снег рассыпался под ногами, оплывали фонари жидким желтым туманом, редкие машины насквозь прохватывали пыльными лучами черные сучья лип, рассаженных вдоль тротуаров. Мерно, как часы, стучала капель у одноэтажного посольского особнячка.
Как далека была эта Москва от света и шума улицы Горького и Нового Арбата, всего, что еще так недавно Алеша, полусахалинский, полуподмосковный мальчик, с жадностью разглядывал и не мог наглядеться.
Конечно, мне было интересно читать о библиотеке: работе отделов и сотрудниках.
Об этой библиотеке тоже можно сказать, как далека она от того, какая библиотека сегодня!
С утра в отделе хранения все было тихо-мирно. Нинка расставляла новые книги по стеллажам, Лика и Наденька заполняли карточки. Настя помогала Федору Ивановичу разбирать газеты, Инка придумывала для всех общественные нагрузки, Леля при этом оказалась пожарником, пришлось изучать инструкцию, как эвакуировать библиотеку в случае воздушной тревоги. Даже бабка сидела спокойно, писала квартальный отчет.
А, вот, пример читательских запросов, которые приходилось вытаскивать девчонкам из подвального отдела хранения:
Пернатые Испании» «Техника бальзамирования египетских фараонов», «Византийская юриспруденция и ее влияние на средневековое законодательство», подшивки «Юманите» за пятьдесят шестой год, «Новейшие ЭВМ», «Прогрессивные партии Перу….
Заметила, что герои пришли в библиотеку самыми разными жизненными дорогами, много случайных людей. Но нельзя не отметить начитанность, знание иностранных языков и вообще, высокую читательскую культуру, не только среди библиотечных работников, но и других персонажей повести:
Вот какая мама себя здесь узнает?
Дверь открыла Настина мать — и, увидев Алешу в черной, туго подпоясанной болонье, сказала?
— О, Жюльен Сорель! Вылитый. И сутаны не надо.
О писательнице М.З. Дальцевой найдено на просторах интернета совсем немного: даты жизни 20.07.1907-27.09.1984 и то, что Магдалина Зиновьевна Дальцева - супруга писателя писателя Атарова Николая Сергеевича (тоже мне неизвестного). Но в открытом доступе есть еще несколько книг в авторстве Дальцевой. И я подумываю их полистать.
Повесть понравилась не только основной темой, но и описанием героев, легким и красивым языком повествования и динамикой событий. Как будто посмотрела советский фильм!
Друзья мои, с Общероссийским днем библиотек!
Всем интересных книг и собеседников!
