Екатерина спускалась с четвёртого этажа с сумкой продуктов, когда услышала знакомый голос со второго. Валентина Петровна, её свекровь, стояла у двери своей квартиры и о чём-то оживлённо беседовала с соседкой тётей Люсей.
— А что поделаешь, — вздыхала Валентина Петровна, — молодые сейчас совсем другие. Вот моя невестка, например, весь день на работе пропадает, а внучка дома одна сидит. Покушать нормально не приготовит, всё полуфабрикаты да каши быстрого приготовления.
Екатерина замерла на площадке между этажами, прислушиваясь к разговору.
— Ой, а я думала, что она хорошая хозяйка, — сочувственно отвечала тётя Люся. — Всегда такая нарядная, ухоженная.
— На себя-то время находит, — с горечью в голосе продолжала свекровь. — А вот на ребёнка — нет. Знаете, вчера Машенька ко мне пришла, а она худенькая такая, говорит: "Бабушка, мама опять суп не варила, дала мне бутерброд на ужин".
"Ложь!" — мысленно возмутилась Екатерина. Вчера она специально приготовила куриный суп с домашней лапшой, а Маша съела целую тарелку и просила добавки.
— Да что вы говорите! — ахнула соседка. — А выглядит такой положительной женщиной.
— Выглядеть и быть — разные вещи, — философски заметила Валентина Петровна. — Я своему сыну говорю: "Серёжа, присмотрись получше, что у тебя дома творится". А он влюблённый, ничего не замечает.
Екатерина сжала ручку сумки так сильно, что побелели костяшки пальцев. Сердце колотилось от гнева и обиды. Как можно так откровенно лгать о человеке, который живёт этажом выше?
Она тихо поднялась обратно на четвёртый этаж и вошла в квартиру. Маша сидела за столом и рисовала в альбоме.
— Мама, а почему бабушка сказала, что ты меня плохо кормишь? — неожиданно спросила пятилетняя девочка, не отрывая взгляда от рисунка.
Екатерина застыла с пакетами в руках.
— Когда она это сказала?
— Сегодня, когда я у неё была. Она спросила, что я ела на завтрак, а когда я сказала про кашу, она покачала головой и сказала: "Опять каша, бедная моя девочка".
"Опять каша" — Екатерина вспомнила, как тщательно варила утром овсянку с яблоками и корицей, как украшала её ягодами, чтобы дочке было вкуснее.
— Маша, а что ещё говорила бабушка?
— Она сказала, что если мне дома плохо, я всегда могу к ней прийти поесть. И что она будет со мной заниматься, потому что ты всегда занята.
На следующий день Екатерина пошла забирать дочь из детского сада. В раздевалке их группы она столкнулась с воспитательницей Ольгой Михайловной — женщиной предпенсионного возраста, которая работала в садике уже больше двадцати лет.
— Екатерина Александровна, можно вас на минутку? — попросила воспитательница, подзывая её к себе.
— Конечно, — Екатерина почувствовала тревогу в голосе педагога.
— Видите ли, сегодня приходила бабушка Маши забирать её. И она рассказала мне... ну, в общем, некоторые вещи о домашней обстановке.
Екатерина напряглась.
— Что именно она рассказала?
Ольга Михайловна неловко помялась.
— Она сказала, что девочка дома недоедает. Что вы её часто ругаете и даже... ну, применяете физические наказания. Конечно, я понимаю, что воспитание — дело семейное, но мне как педагогу небезразлично...
— Валентина Петровна сказала, что я бью ребёнка? — Екатерина почувствовала, как кровь приливает к лицу.
— Она сказала, что иногда вы слишком строги. И что Маша боится вам рассказывать о своих проблемах в садике, потому что дома её накажут.
Екатерина посмотрела на свою дочь, которая мирно одевалась в шкафчике. Маша была упитанной, весёлой, никаких признаков запущенности или побоев на ней не было.
— Ольга Михайловна, посмотрите на мою дочь. Разве она выглядит как ребёнок, которого бьют и морят голодом?
Воспитательница внимательно оглядела Машу — розовые щёчки, блестящие волосы, качественная одежда.
— Нет, конечно... Просто бабушка так переживала, так убедительно рассказывала...
— Бабушка врёт, — твёрдо сказала Екатерина. — Я никогда не поднимала руку на дочь. И кормлю её хорошо, можете сами убедиться по тому, как она выглядит.
— Но зачем бабушке врать? — растерянно спросила Ольга Михайловна.
— Вот это я и собираюсь выяснить, — пообещала Екатерина.
В субботу вечером у них дома собралась компания — лучшие друзья Сергея и Екатерины. Дмитрий с женой Аней, Олег с подругой Светой. Они регулярно встречались раз в месяц, играли в настольные игры, обсуждали новости, просто общались.
Валентина Петровна имела привычку появляться во время таких встреч. Говорила, что "просто зашла внучку поцеловать на ночь", но задерживалась на час-другой, активно участвуя в разговоре.
— Ой, как хорошо, что вы собрались! — воскликнула она, появляясь в дверях гостиной. — А я как раз печенье испекла, сейчас принесу.
Екатерина мысленно поморщилась. Опять свекровь будет играть роль заботливой бабушки на публику.
— Не нужно, Валентина Петровна, — попыталась остановить её Екатерина. — У нас есть торт.
— Да что вы, магазинный торт и домашнее печенье — разные вещи! — отмахнулась свекровь и упорхнула на кухню.
Через несколько минут она вернулась с подносом ароматного печенья и села в кресло, явно настроившись на долгий разговор.
— Вы знаете, как тяжело быть бабушкой в наше время, — начала она, обращаясь к гостям. — Молодые родители такие занятые, на детей времени не хватает.
Екатерина напряглась, предчувствуя подвох.
— Вот я на Машеньку смотрю, — продолжала Валентина Петровна, — такая худенькая стала. Прихожу к ним, а она мне говорит: "Бабушка, мама сегодня опять не готовила, я бутербродом ужинала".
— Это неправда! — не выдержала Екатерина. — Маша никогда такого не говорила!
— Катя, успокойся, — мягко попросил Сергей, положив руку на плечо жены.
— Внученька не жалуется, конечно, — со вздохом продолжала свекровь. — Дети ведь не хотят расстраивать родителей. Но я вижу, что девочка недополучает внимания.
Аня, подруга Екатерины, удивлённо посмотрела на хозяйку дома.
— Катя, а что, правда проблемы с питанием? — осторожно спросила она.
— Никаких проблем нет! — Екатерина почувствовала, как начинает дрожать голос от возмущения. — Валентина Петровна выдумывает!
— Ну что вы, — обиделась свекровь. — Я же не со зла говорю. Просто переживаю за внучку.
— А ещё она рассказывает в детском саду, что я бью ребёнка! — не сдержалась Екатерина.
В комнате воцарилась неловкая тишина. Гости переглядывались, не зная, что сказать.
— Мам, ты что-то путаешь, — неуверенно произнёс Сергей. — Катя хорошая мать.
— Конечно, хорошая, — поспешно согласилась Валентина Петровна. — Я же не говорю, что плохая. Просто... иногда слишком строгая бывает.
После ухода гостей Екатерина не могла успокоиться. Она ходила по квартире, прокручивая в голове произошедшее.
— Сергей, ты слышал, что твоя мать говорила? — обратилась она к мужу.
— Слышал, — устало ответил он. — Но зачем ты так реагируешь? Мама просто волнуется.
— Волнуется? Она врёт нашим друзьям, что я плохо кормлю дочь! Рассказывает воспитательнице, что я бью ребёнка!
— Катя, успокойся. Наверное, мама что-то не так поняла...
— Что не так поняла? — Екатерина остановилась перед мужем. — То, что я каждый день готовлю? То, что никогда не поднимаю руку на Машу?
Сергей потёр переносицу — жест, который означал, что он не хочет продолжать этот разговор.
— Может, просто поговорим с мамой? Объясним ей...
— Объясним что? Что нельзя врать про свою невестку?
На следующий день Екатерина решила выяснить масштабы проблемы. Она специально задержалась после работы и зашла в продуктовый магазин во дворе, где обычно покупала продукты. За кассой работала Тамара Ивановна — женщина, которая знала всех жителей дома и была в курсе местных новостей.
— Екатерина, а у вас всё в порядке дома? — неожиданно спросила кассир, пробивая товары.
— А что, что-то не так? — насторожилась Екатерина.
— Да Валентина Петровна вчера заходила, рассказывала, что вы с работой совсем замотались. Говорит, внучку не успеваете как следует кормить.
"И сюда добралась" — подумала Екатерина с горечью.
— Тамара Ивановна, а что именно она говорила?
— Ну, что работаете допоздна, девочка часто одна дома остаётся. И что питается всякими перекусами, потому что некогда нормально готовить.
Екатерина расплатилась и вышла из магазина, чувствуя, как внутри закипает гнев. Значит, уже весь двор обсуждает её материнские качества благодаря стараниям свекрови.
В четверг Екатерина пришла в детский сад забирать дочь и увидела, что Ольга Михайловна разговаривает с другой мамой — Инной, чья дочка ходила в ту же группу.
— Да, представляете, — говорила воспитательница, — а бабушка так переживает. Говорит, что дома у девочки неблагополучная обстановка.
— Какая неблагополучная? — заинтересовалась Инна. — А внешне вроде нормальная семья.
— Ну, вы же знаете, как бывает. Снаружи всё прилично, а дома... Бабушка рассказывала, что мать очень нервная, может и ударить ребёнка.
Екатерина замерла в дверях раздевалки. Значит, теперь уже и другие родители знают про неё эту ложь.
— Ольга Михайловна, — твёрдо произнесла она, входя в раздевалку, — можно поговорить?
Воспитательница смутилась, поняв, что разговор был услышан.
— Да, конечно...
— Я хочу внести ясность. Всё, что рассказывает Валентина Петровна про нашу семью — ложь. Я хорошо кормлю дочь и никогда её не била.
— Но зачем бабушке врать? — растерянно спросила Инна.
— Потому что она не любит меня и хочет настроить против меня окружающих, — прямо ответила Екатерина. — И у неё это получается.
Вечером дома разразился настоящий скандал. Екатерина не выдержала и высказала мужу всё, что думает о его матери.
— Твоя мать рассказывает всем, что я бью детей и морю голодом! — кричала она. — Теперь весь двор считает меня плохой матерью!
— Катя, ты преувеличиваешь, — попытался успокоить её Сергей. — Мама не могла такого сказать.
— Не могла? А почему тогда воспитательница спрашивает меня про физические наказания? Почему продавщица в магазине жалеет мою голодную дочь?
— Может, мама что-то не так выразилась...
— Сергей, открой глаза! Твоя мать целенаправленно порочит мою репутацию! Она врёт всем подряд!
— Хватит! — повысил голос Сергей. — Это моя мать, и я не позволю тебе так о ней говорить!
— А я не позволю ей врать про меня! — ответила Екатерина.
На следующий день Екатерина приняла решение. Если свекровь хочет войны сплетен — она её получит.
Первым делом она спустилась к тёте Люсе на третий этаж.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она. — Можно с вами поговорить?
— Конечно, проходите, — пригласила соседка.
— Хочу вас предупредить о Валентине Петровне, — начала Екатерина. — Она рассказывает всем ложь про нашу семью.
— Да что вы говорите! — удивилась тётя Люся.
— Она всем рассказывает, что я плохо кормлю дочь и бью её. Это неправда. Зато правда то, что она ворует у нас продукты из холодильника.
— Ворует? — ахнула соседка.
— Регулярно. Приходит, когда нас нет, и берёт что понравится. Мясо, сыр, деликатесы. А потом угощает ими своих подруг и рассказывает, что это мы ей дарим от щедрой души.
Это была ложь, но Екатерина решила отвечать той же монетой.
— И ещё она роется в наших личных вещах, — продолжала она. — Читает мою почту, проверяет документы. А потом всем рассказывает наши семейные тайны.
Тётя Люся слушала с открытым ртом.
— Я бы на вашем месте не очень доверяла её словам, — посоветовала Екатерина. — Валентина Петровна большая выдумщица.
Следующим пунктом была Тамара Ивановна в магазине.
— Знаете, — доверительно сказала Екатерина, — Валентина Петровна, видимо, начинает забывать вещи. Возраст.
— Да что вы? — заинтересовалась кассир.
— А то. Придумывает всякие истории, путает факты. Сегодня одно рассказывает, завтра — совсем другое. Врачи говорят, что это первые признаки деменции.
— Ой, как жалко, — посочувствовала Тамара Ивановна. — А выглядит такой бодрой.
— Внешне да. Но внутри уже процессы идут. Поэтому не очень верьте тому, что она рассказывает. Больные люди могут придумывать что угодно.
В понедельник Валентина Петровна как обычно пошла забирать внучку из детского сада. Но в этот раз Ольга Михайловна встретила её не так радушно, как раньше.
— Валентина Петровна, — сказала воспитательница, — я хотела с вами поговорить про наши предыдущие беседы.
— Какие беседы? — не поняла свекровь.
— Про Машину маму. Видите ли, я присмотрелась к девочке внимательнее. Она прекрасно выглядит, хорошо питается, никаких признаков жестокого обращения нет.
Валентина Петровна почувствовала неладное.
— Я же не говорила о жестоком обращении...
— Говорили. И про недоедание тоже. Но ребёнок здоров и счастлив. Зато мне рассказали, что у вас могут быть проблемы с памятью.
— Что? — опешила свекровь.
— Возрастные изменения — это нормально. Но нужно быть осторожнее с высказываниями. Иногда пожилые люди путают реальность с фантазиями.
Валентина Петровна вышла из детского сада в полном недоумении. Что происходит? Откуда воспитательница узнала про проблемы с памятью?
Дома её ждал ещё один неприятный сюрприз. Позвонила тётя Люся.
— Валентина Петровна, а правда, что вы без спроса берёте продукты у детей?
— Что? — не поверила своим ушам свекровь.
— Ну, ваша невестка рассказывала, что вы приходите к ним и что-то берёте из холодильника...
— Я никогда... Это же глупость! — возмутилась Валентина Петровна.
— А ещё она говорила, что вы читаете их письма и роетесь в документах.
— Да что за чушь! — кричала свекровь в трубку. — Кто вам такое наговорил?
— Екатерина Александровна заходила, предупреждала, чтобы мы не очень доверяли вашим рассказам. Говорит, у вас проблемы с головой начались.
Валентина Петровна бросила трубку и поняла — началась война. Невестка решила отвечать тем же оружием.
Вечером Валентина Петровна поднялась на четвёртый этаж и постучала в дверь сына. Дверь ей не открыли, хотя свет в квартире горел.
— Серёжа, открой! — стучала она в дверь. — Я знаю, что вы дома!
Никого ответа. Тогда она достала ключи и попыталась открыть замок. Ключ не подошёл — замки поменяли.
— Серёжа! — кричала она уже во весь голос. — Что происходит? Почему вы поменяли замки?
Наконец дверь открылась. На пороге стояла Екатерина с каменным лицом.
— Валентина Петровна, что вам нужно?
— Мне нужно поговорить с сыном! И почему вы поменяли замки?
— Потому что не хочу, чтобы в мою квартиру входили без разрешения, — холодно ответила Екатерина.
— Это квартира моего сына!
— И моя тоже. А вы здесь больше не живёте.
Валентина Петровна попыталась войти, но Екатерина преградила ей путь.
— Пустите меня к внучке!
— Не пущу. Вы распускаете про меня сплетни, настраиваете против меня весь двор. Теперь расхлебывайте последствия.
— Какие сплетни? — попыталась оправдаться свекровь.
— Про то, что я бью ребёнка и морю голодом. Про то, что дома у нас неблагополучная обстановка. Думали, я не узнаю?
— Я же не со зла... Я просто переживала...
— Переживали? — Екатерина усмехнулась. — Теперь будете переживать по-настоящему. Потому что к внучке больше не попадёте.
— Серёжа! — закричала Валентина Петровна, пытаясь заглянуть в квартиру. — Сын, выйди ко мне!
Но Сергей не появился. Екатерина захлопнула дверь, оставив свекровь на лестничной площадке.
Сергей оказался в тяжёлом положении. С одной стороны — мать, которая плакала и требовала защиты от злой невестки. С другой — жена, которая категорически отказывалась общаться со свекровью.
— Серёжа, твоя жена совсем обнаглела! — жаловалась Валентина Петровна, поймав сына у подъезда. — Не пускает меня в дом, замки поменяла!
— Мам, а зачем ты рассказывала всем, что Катя плохо кормит Машу? — устало спросил Сергей.
— Я не рассказывала! Я просто... выражала беспокойство.
— А про то, что она бьёт ребёнка?
Валентина Петровна замялась.
— Я сказала, что иногда она бывает слишком строгой...
— Мам, ты понимаешь, что из-за твоих слов Катю могли неправильно понять?
— А что теперь, мне молчать, если я вижу, что внучке плохо?
— Внучке не плохо! — повысил голос Сергей. — Маша сытая, здоровая, счастливая! Ты придумываешь проблемы!
— Значит, ты тоже против меня? — заплакала Валентина Петровна. — Жена тебя настроила?
— Никто меня не настраивал. Просто я вижу, что происходит.
Дома Сергея ждал ультиматум от жены.
— Либо ты заставишь свою мать прекратить сплетни и извиниться публично, либо я с Машей уеду к маме, — заявила Екатерина.
— Катя, не ставь меня перед выбором...
— А твоя мать меня не ставила? Когда врала всем подряд? — Екатерина стояла с чемоданом у двери. — Я не буду жить в доме, где меня не уважают.
— Хорошо, — сдался Сергей. — Я поговорю с мамой.
Разговор с матерью не удался. Валентина Петровна категорически отказывалась признавать свою вину.
— Я не буду извиняться за то, что заботилась о внучке! — заявила она. — А если твоя жена не понимает материнской любви, это её проблемы!
— Мам, ты не заботилась, а распускала сплетни!
— Я говорила правду! Екатерина действительно мало времени уделяет ребёнку!
— Какую правду? Маша прекрасно выглядит!
— Внешне — да. А душевно? Девочка страдает от недостатка внимания!
Сергей понял, что переубедить мать невозможно. Она искренне верила в свою правоту и не собиралась ни в чём раскаиваться.
Тем временем Екатерина продолжала свою кампанию. Она рассказывала соседям, что свекровь страдает начальной стадией деменции, поэтому не нужно принимать всерьёз её слова. В детском саду она подробно объяснила ситуацию заведующей и попросила не допускать Валентину Петровну к ребёнку.
— Понимаете, у неё началось расстройство психики, — объясняла она. — Она может нести любую чушь. Я не хочу, чтобы это влияло на мою дочь.
Постепенно общественное мнение во дворе стало склоняться на сторону Екатерины. Соседи, которые знали её как спокойную, адекватную женщину, начали сомневаться в рассказах Валентины Петровны.
Через месяц Валентина Петровна оказалась в полной изоляции. Соседи относились к ней с подозрением, в детском саду её просили не приходить за внучкой, а сын разрывался между семьёй и матерью.
— Мам, может, тебе стоит просто попросить прощения у Кати? — предложил Сергей во время очередного визита к матери.
— За что просить прощения? — упрямо ответила Валентина Петровна. — За то, что я заботилась о внучке?
— За ложь, мам. За сплетни.
— Я не лгала! — вспыхнула она. — Я говорила то, что видела!
— Ты видела, как Катя бьёт Машу? — прямо спросил сын.
Валентина Петровна отвела взгляд.
— Не видела, но чувствовала...
— Значит, выдумывала. И теперь пожинаешь плоды.
Сергей ушёл, оставив мать в одиночестве с её упрямством. Он понимал, что компромисс невозможен — ни мать не хочет признавать вину, ни жена не готова прощать.
Прошло полгода. Валентина Петровна так и не увидела внучку. Екатерина держала оборону железной рукой — никаких встреч, никакого общения. В детском саду свекрови объяснили, что она не имеет права забирать ребёнка без письменного разрешения родителей.
Сергей мучился между двумя огнями. Мать требовала от него защиты и восстановления справедливости. Жена требовала, чтобы он окончательно выбрал сторону. Компромисс был невозможен.
— Ты так и будешь разрываться между нами? — спросила Екатерина однажды вечером.
— Я не знаю, что делать, — честно признался Сергей. — Это моя мать, Катя. Я не могу просто отречься от неё.
— А я не могу жить с человеком, который не защитил меня от клеветы, — ответила жена.
В результате Валентина Петровна осталась в изоляции — упрямая, непримиримая, считающая себя жертвой злой невестки. Екатерина добилась своего — свекровь больше не могла ей навредить, но цена победы оказалась высокой. Семья раскололась, отношения с мужем стали напряжёнными.
Сергей продолжал разрываться между матерью и женой, не в силах выбрать сторону. Маша росла, не понимая, почему бабушка исчезла из её жизни.
Никто из участников конфликта не был готов уступить. Валентина Петровна до конца считала себя правой, Екатерина — справедливо отомстившей. А между ними остался Сергей, который так и не смог решить главный вопрос своей жизни — кого любить больше: мать или жену.
Война сплетен закончилась полным разрывом отношений. И каждый остался при своём мнении, не желая признавать вину в том, что произошло.
