Люда иногда смотрела на Бориса и думала: господи, откуда у нее столько терпения взялось?
В молодости-то каким был! Высокий, статный, с усами щёточкой — прямо офицер какой-то. А теперь? Теперь ходит, пыхтит, на диван падает с воздыханием:
— Ох, Людка, спина болит... — Ох, Людка, давление скачет... — Ох, Людка, молодость-то где?
— Там же, где и моя, — отвечала Люда. — В прошлом веке.
Подруги её прозвали Бориса «хронически усталым медведем». И правда — он даже чай себе заварить считал подвигом. А тут вдруг что-то изменилось.
Стал Борис прихорашиваться. Представляете? Человек, который двадцать лет ходил в одной рубашке, вдруг начал рассматривать себя в зеркале! Усы подстригать, одеколоном брызгаться, джинсы новые купил.
— Боря, — говорит ему Люда, — ты чего как петух распушился?
— Да так, — отвечает, смущается. — Хочется выглядеть... моложе.
Моложе! Ей-богу, смех да и только.
А потом стал задерживаться на работе. Каждый день. То проект горит, то совещание, то ещё что-то важное.
— Людочка, — говорит вечером, — не жди меня сегодня. Дела накопились.
И вид такой... виноватый, но довольный. Как кот, который сметану слизал.
Люда сначала не поняла. Думала: кризис среднего возраста, мужчины все через это проходят. Вон, у Верки муж тоже бацилла молодости укусила — мотоцикл купил. Ездит теперь, рычит, соседей пугает.
— Пройдёт, — успокаивала себя Люда. — Все дураки в этом возрасте становятся.
Но не прошло. Стало хуже.
Борис начал философствовать.
— Людка, — говорит он ей за ужином, — а ведь жизнь одна. — Одна, — соглашается Люда. — И слава богу.
— Нет, ты не понимаешь! — горячится он. — Одна жизнь — и надо её прожить! По-настоящему!
— А что, мы до сих пор понарошку жили?
Борис махнул рукой и ушёл курить на балкон. А Люда осталась с тарелками и нехорошим предчувствием.
И вот вчера...
Приходит Борис с работы торжественный, как на парад. Сумку спортивную принёс.
— Людмила, — говорит официально. — Нам надо поговорить.
Людмила! Не Людка, не Людочка — Людмила! Люда сразу поняла: дело дрянь.
— Садись, — говорит. — Слушаю.
А Борис встал посреди комнаты, руки за спину заложил, как генерал перед строем:
— Я принял решение. Ухожу от тебя.
Люда чуть со стула не свалилась:
— Куда уходишь?!
— К Насте. Она молодая, красивая, полна жизни! — Борис аж покраснел от пафоса. — Мне надоело жить в музее! Хочу страсти, молодости, перемен!
Люда молчала. Смотрела на этого... героя-любовника перед собой и не знала — плакать или смеяться.
Настю эту она знала. Из бухгалтерии, двадцать шесть лет, длинные ноги, короткая юбка. Из тех, что в интернете каждый завтрак выкладывают.
— Боря, — сказала она осторожно, — а ты уверен?
— Уверен! — рявкнул он. — Впервые за много лет я чувствую себя живым!
И пошёл собирать вещи. Запихал в сумку трусы, носки, зубную щётку. Взял любимую кружку с надписью «Лучший папа в мире».
На пороге остановился:
— Не держи зла, Людмила. Просто я заслуживаю счастья.
Хлопнул дверью. И ушёл.
А Люда осталась сидеть посреди квартиры с одной мыслью: как же это смешно!
Борис и страсть. Человек, который пульт от телевизора потерять боится, вдруг решил стать Дон Жуаном.
Что ж, посмотрим, чем всё это кончится.
Первые размышления
Люда сидела в опустевшей квартире и всё никак не могла взять в толк: а что, собственно, произошло?
Борис ушёл.
Она представила себе эту картину: Настя — длинноногая, в коротких юбочках, с айфоном новеньким. И рядом Борис — в растянутой футболке, с животиком, который уже давно перевалил за «слегка округлившийся».
— Боже мой, — сказала она вслух и фыркнула.
Что они будут делать вместе? О чём разговаривать?
Настя постоянно что-то в телефоне щёлкает — селфи делает, сторис выкладывает. А Борис... Борис до сих пор кнопочный телефон носит! Говорит, надёжнее.
— Представляю, как он ей селфи делать будет, — прыснула Люда. — Пальцем тыкать в экран: «А это кнопочка какая?»
И почему-то стало смешно.
Звонок подругам
К вечеру не выдержала — позвонила Верке.
— Веркa, ты сидишь? — спросила сразу.
— Сижу. А что случилось?
— Борис от меня ушёл.
Тишина. Потом:
— Как ушёл?! Куда?!
— К молодой коллеге. Заявил, что хочет страсти и молодости.
Верка секунду молчала, потом взорвалась хохотом:
— Твой Борис?! Страсти захотел?! Людка, ты серьёзно?
— Серьёзнее некуда. Сумку собрал, речь торжественную произнёс про «новую жизнь» и все такое…
— Подожди, подожди! — Верка захлёбывалась от смеха. — А очки свои он взял?
Люда обернулась — на тумбочке лежали знакомые очки в футляре.
— Нет, — сказала она. — Забыл.
— Забыл очки! — проорала Верка. — Герой-любовник, блин! Как он там без очков-то жить будет? Настю от шкафа отличать?
И тут Люда окнчательно расхохоталась.
Импровизированные «поминки»
Через полчаса у Люды собралась вся компания: Верка, Лида из соседнего подъезда и Тамара с работы.
Принесли вина, сыра, конфет — устроили настоящие «поминки по Борису-любовнику».
— Ну рассказывай подробно! — потребовала Лида, наливая всем по бокалу. — Как он это... провернул?
Люда пересказала торжественную речь Бориса, изображая его позу и интонации. Подруги слушали, периодически взрываясь хохотом.
— «Надоело жить в музее»! — повторила Тамара. — А что, мы экспонаты что ли?
— Людка, — сказала Верка, вытирая слёзы смеха, — а ты представляешь, как он с ней по клубам ходить будет?
— О боже... — Люда закрыла лицо руками.
— Музыка громкая, молодёжь скачет. А он стоит с кружкой пива и кричит: «Что?! Я не слышу!»
— Или в спортзал с ней пойдёт! — подхватила Лида. — Представляете? Борис на беговой дорожке!
— Пять минут — и скорую вызывать! — заржала Тамара.
Бытовые реалии
— А самое смешное, — сказала Люда, уже повеселевшая, — что он даже яичницу себе не умеет жарить. Всегда я готовила.
— Ага, — кивнула Верка. — А теперь что? Настя ему будет завтраки в постель подавать?
— Настя? — хмыкнула Люда. — Она питается протеиновыми коктейлями и салатными листьями. Он с голода помрёт.
— Или в «Макдоналдс» каждый день таскаться будет, — предположила Лида.
— Представляете: сидит он с ней в кафе каком-нибудь модном, — мечтательно произнесла Тамара. — Она селфи делает, а он спрашивает: «А борщ у вас есть?»
Все захохотали снова.
— Людк, а огурцы кто закатывать будет? — спросила Верка ехидно. — Он же у тебя мастер был по заготовкам.
— Огурцы! — Люда аж подпрыгнула. — Ну точно! Что он там у Насти делать будет? Она же городская девчонка, у неё банок-то небось нет!
— Зато есть доставка еды, — философски заметила Лида.
— За которую он разориться может, — добавила Тамара. — Настя-то привыкла к ресторанам.
— А музыку он какую слушает? — вдруг спросила Верка.
— «Любэ» и «Машину времени», — ответила Люда. — Иногда Розенбаума включает.
— А она?
— Ну это она точно не слушает.
— Вот представляю романтический вечер, — проговорила Тамара театрально. — Свечи, вино. Настя включает свой плейлист, а Борис: «Выключи эту какофонию! Давай лучше про десантников послушаем!»
— А еще он говорил «Зачем мне этот интернет, я и так всё знаю!», — кивнула Люда. — А Настя живёт в интернете.
— То есть она будет его заставлять позировать для фотографий? — ужаснулась Тамара.
— Боже мой, — прошептала Люда, представив эту картину.
И опять все рассмеялись.
Финальные размышления
— Людка, — сказала Верка, когда смех стих, — а ты не переживаешь совсем?
Люда задумалась. Переживает ли? Странно, но нет. Обидно — да. Неприятно — конечно. Но не больно.
— Знаешь, — сказала она честно, — скорее любопытно. Интересно, сколько он там продержится.
— Ставлю на неделю, — сказала Лида.
— Я на три дня, — добавила Тамара.
— А я думаю, завтра прибежит, — засмеялась Верка. — Как только первый коктейль вместо ужина получит.
И все снова захохотали.
Люда поняла: ей действительно смешно. И совсем не страшно.
Первые сигналы
На следующий день, когда Люда ещё завтракала, телефон запищал. Сообщение от Бориса.
«Людмила, как дела? Как ты там?»
Люда фыркнула. Вчера он был «герой-любовник», а сегодня интересуется, как она там. Не ответила.
Через час — снова:
«У Насти дома непривычно. Она не завтракает. Говорит, фигура».
— Ага, — прокомментировала Люда вслух. — Начинается.
«Забыл дома очки. Плохо вижу».
Люда читала и хихикала. Ну точно — всё как подруги предсказывали!
Тренировки и селфи
Вечером Борис прислал длинное сообщение:
«Людмила, у молодёжи странные привычки. Настя каждые пять минут фотографирует еду. И меня заставляет позировать. Говорит, для интернета. Я не понимаю, зачем еду фотографировать — её же есть надо."
Люда показала сообщение Верке по телефону.
— Еду фотографирует! — заржала Верка. — Людка, он же у тебя тарелку за две минуты опустошал!
— И про инстаграм! — добавила Люда. — Он же до сих пор не знает, как фотки в телефоне смотреть!
Через три дня сообщения стали отчаянными:
«Настя включила дома музыку. Рэп какой-то. Я попросил Розенбаума — она сказала, что это 'совок'. Люд, что такое 'совок'?»
Люда уже не просто хихикала — она хохотала в голос.
Но самое смешное началось с едой:
«Людмила, Настя не готовит. Вообще. Говорит, есть доставка. Но там всё острое или сладкое. Хочется нормальной картошки с мясом. Сегодня весь день были авокадо-тосты. Авокадо! Людмила, что это вообще такое? И почему так дорого?"
Люда аж заплакала от смеха, читая это.
«Купили протеин в банке. Противная белая мука. Настя говорит, пить после тренировок. Я попробовал — чуть не стошнило. Хочется нормального чая с печеньем».»
«Настя хочет, чтобы я бегал по утрам. В спортивном костюме. Людмила, я же в спортивном костюме только на дачу езжу!»
А потом началось совсем весёлое:
Настя выложила фото с тренировки. Настя подписала: '»Мой зайчик качается».
Под фотографией люди пишут смайлики.
— «Мой зайчик качается»! — Верка катается по полу. — Людка, сохрани это сообщение! Это же золото!
На пятый день пришло сообщение, которое Люду окончательно добило:
«Людмила, я не могу больше. Настя говорит, что я несовременный. Что мне надо 'апгрейдиться'. Что это за слово такое? Я же не компьютер! Можно я вернусь? Хочу борщ и порядок! Настя меня загоняла!»
— «Хочу борщ и порядок»! — простонала Люда, держась за живот от смеха. — Это же надо так сказать!
Стихотворное творчество
Вечером приехала Тамара со свежими новостями:
— Девочки! Я сочинила оду нашему герою-любовнику!
И торжественно продекламировала:
«Ушёл наш Боря к Насте молодой, Сказал: 'Хочу я страсти и любви!' А через три дня стал совсем седой, И просит: 'Людка, борщик принеси!»
Все хохотали так, что соседи начали стучать в стену.
— Тамарка, ты талант! — восхищалась Верка. — Ещё сочини!
— Есть ещё один стих:
«Хотел он современным быть, А стал как зайчик в соцсети. Авокадо-тост не смог забыть, И плачет он теперь в ночи!»
Люда поняла: завтра Борис точно приползёт домой. Измученный, голодный и растерянный.
И она уже не злилась. Ей было просто безумно смешно.
Каждый день - новая интересная история. Подписывайтесь, чтобы не пропустить!
Рекомендую почитать: