Результаты Первой Мировой заставили многих военных теоретиков пересмотреть роль Флота. Опыт подводной войны показал, что небольшие подводные лодки способны наводить ужас не только на конвои, но и на линейные соединения. Возникший в 1922 году Вашингтонский морской договор резко ограничил количество и тоннаж линкоров и крейсеров, но никак не регламентировал подводные лодки. Это создало лазейку, которой и воспользовались адмиралтейства: державы начали экспериментировать с постройкой больших субмарин с увеличенной дальностью и мощным вооружением, способных действовать в океане на равных с надводными рейдерами.
Франция, стремясь укрепить свое положение на море в условиях договорных ограничений, решила построить нечто невероятное. В 1927 году была заложена серия из трех «артиллерийских подводных лодок» (sous-marin de bombardement), вооруженных крейсерскими орудиями – подразумевалось использование артиллерии по морским и береговым целям. Единственный представитель серии «Сюркуф» был спущен на воду 18 октября 1929 года и вошел в строй в 1934-м. Лодка получила имя в честь легендарного капера Наполеоновской эпохи Робера Сюркуфа, что символично: Франция фактически создавала «подводного корсара» для океанских рейдов. И хоть сразу после появления такой подлодки в силу вступил Лондонский Договор, ограничивающий тоннаж и максимальный калибр орудий для подлодок, для этого француза сделали исключение.
«Сюркуф» по праву считался самой большой подводной лодкой своего времени, фактически гибридом подводной лодки и крейсера. При длине около 110 метров и ширине 9 м его водоизмещение достигало 3300 тонн в надводном положении (более 4200 т в подводном). Два дизельных двигателя фирмы Sulzer общей мощностью 7600 л.с. обеспечивали ему скорость до 18–19 узлов на поверхности; под водой два электромотора (3400 л.с.) позволяли развивать до 8–9 узлов хода. Солдиная дальность плавания – до 10000 морских миль на экономичном ходу (около 18500 км при 10 узлах), а автономность до 90 суток, позволяла «Сюркуфу» действовать вне баз по несколько месяцев, что открывало перспективы для нападений в удаленных районах Атлантики и даже за пределами Европы.
Два 203-мм орудия (калибр, равный пушкам тяжелого крейсера) в герметичной башне имели дальнобойность до 26–27 км. Это, теоретически давало подлодке шанс выйти победителем в дуэли, скажем, с эсминцем – при условии внезапности нападения и сохранения возможности быстро погрузиться после залпа. Помимо главного калибра, субмарина несла неплохое зенитное вооружение: две 37 мм автопушки и четыре пулемёта калибра 13,2 мм Торпедное вооружение включало 12 аппаратов: восемь — калибра 550 мм и четыре — 400 мм, с боезапасом в 14 и 8 торпед соответственно. Интересно то, что крупные торпедные аппараты размещались в поворотных установках вне корпуса и могли использоваться лишь в надводном положении.
Фактически Франция пыталась создать универсального охотника — лодку, способную скрытно атаковать конвой торпедами из-под воды, а затем добить цели артиллерией, оставаясь недосягаемой для мелкокалиберных пушек, которыми вооружались транспортники.
Кроме военного потенциала, «Сюркуф» имел и ярко выраженное пропагандистское значение: он строился как символ возрождающейся мощи французского флота. Пресса охотно подхватила образ «самой большой подлодки мира». «Сюркуф» неоднократно демонстрировался на военно-морских парадах и совершал визиты в иностранные порты, производя неизгладимое впечатление на потенциальных союзников и противников.
В момент вступления в строй «Сюркуф» не имел себе равных. Ни одна другая страна не создала ничего подобного в межвоенный период (лишь у Англии были подобные творения, но они создавались ещё во время Первой Мировой и к моменту спуска «Сюркуфа» на воду, они все были или отправлены на слом или потонули). Считалось, что благодаря сочетанию скрытности и огневой мощи «Сюркуф» способен в одиночку держать в страхе целые конвои и противостоять эскортным силам противника, действуя там, где не смогут линкоры и крейсера.
Однако реальность решила добавить свою чашку дегтя в это ведро с медом, и то, что великолепно смотрелось на бумаге, оказалось тем ещё кошмаром для механиков. Огромные размеры и высокая надстройка делали лодку крайне неустойчивой. Даже при умеренном волнении мореходность оставляла желать лучшего. Время на экстренное погружение превышало две минуты, что делало её лёгкой мишенью для авиации — в отличие от обычных подлодок, которые уходили под воду за 30–40 секунд. Также оказалось невозможным реализовать стрельбу из полупогружённого положения: герметизация башни оказалась недостаточной, и любая попытка повернуть её в таком положении вызывала протечки. Добавим к этому чудовищную сложность обслуживания: каждый узел был нестандартным, что осложняло как ремонт, так и эксплуатацию. Как мы видим, у французов получилась двоякая машина: с одной стороны, это технический шедевр, опередивший время, с другой – этот шедевр оказался инженерным кошмаром.
Вторая мировая война застала «Сюркуф» далеко от родины. В момент объявления войны лодка находилась во Французских Антильских колониях, в районе Мартиники. уже новый 1940 подлодка встречала уже во Франции. К 1940 году она вернулась во Францию, но участие в боевых действиях ограничилось патрулированием: реальных успехов подлодка не добилась. Весной того же года она встала в сухой док в Бресте на ремонт. Там её и застало немецкое наступление. Когда танковые части противника уже подходили к Бресту, лодка в аварийном состоянии покинула порт – с одним работающим двигателем и неспособная погрузиться. Тем не менее, лодка пересекла Ла-Манш и достигла Плимута, а затем была переведена в Девонпорт.
Великобритания, не желая, чтобы французские корабли подчинялись прогерманскому правительству Виши, 3 июля 1940 года провела операцию «Катапульта», чтобы не допустить захвата французских кораблей немцами. Английский десант взял под контроль находившийся в Девонпорте линкор «Париж» и попытался захватить «Сюркуф», но французский экипаж оказал ожесточённое сопротивление: прямо в кубриках завязалась перестрелка. В ходе короткого боя были жертвы с обеих сторон. Это окончательно подорвало доверие между союзниками. Из 150 человек экипажа лишь 14 остались служить у де Голля. Перед уходом моряки саботировали оборудование и уничтожили документацию, оставив лодку в плачевном состоянии.
Новый экипаж, собранный Свободной Францией, оказался плохо подготовленным. Моральный климат был тяжёлым, доверие к англичанам — подорванным, а техническое состояние лодки — плачевным. «Сюркуф» быстро стал обузой, неисправности, сложности в управлении, недостоверные сведения о действиях экипажа (в том числе слухи о стрельбе по союзным кораблям) подрывали боевую ценность субмарины.
В начале 1942 года, несмотря на массу технических неисправностей, британское командование решило отправить подлодку «Сюркуф» в южную часть Тихого океана — к французской колонии Таити, чтобы усилить её оборону на случай японского наступления. На фоне недоверия к экипажу и плачевного состояния корабля это решение вызывало скепсис даже у самих англичан. В одном из донесений прямо указывалось, что «Сюркуф» не представляет боевой ценности и скорее опасен, чем полезен. Однако политические соображения взяли верх. Предполагалось, что даже в полурабочем состоянии лодка сможет дойти до Таити и хотя бы использовать свои крупнокалиберные орудия в береговой обороне. Французскому экипажу даже намекнули: если лодку и спишут, то на месте, а моряки пригодятся на суше.
12 февраля 1942 года «Сюркуф» вышел из Бермуд с курсом на Панамский канал. На борту находилось около 130 человек, включая троих британцев. Из-за неисправного электромотора лодка могла двигаться только в надводном положении, следуя безопасным проливам между Кубой и Гаити. Прибыть в порт Колон она должна была утром 19 февраля. Но этой цели так и не достигла. Связь с подлодкой прервалась в ночь с 18 на 19 февраля — она исчезла в водах Карибского моря севернее Панамы. Официально де Голль объявил, что лодка погибла вместе с экипажем, но причины катастрофы породили множество версий. Согласно наиболее признанной из них, французская субмарина столкнулась с американским транспортом SS Thompson Lykes, который якобы протаранил неопознанный подводный объект — возможно, «Сюркуф». Однако свидетельства были противоречивы, а характер повреждений судна слишком лёгок для удара о столь тяжёлую лодку.
Вторая версия, получившая распространение уже в послевоенное время, гласит, что «Сюркуф» стал жертвой «дружественного огня» — атаки американской авиации. Известно, что 19 февраля вблизи Панамского канала патрульные самолёты действительно потопили неопознанную подводную цель. Документы 6-й бомбардировочной группы ВВС США указывают, что крупная субмарина была атакована и уничтожена глубинными бомбами. Однако ни одна немецкая лодка в тот период в районе не пропала, что заставило некоторых историков считать, что под огонь попал именно «Сюркуф», ошибочно принятый за U-boat. Эту версию в мемуарах поддерживал и адмирал Пол Офан. Несмотря на косвенные подтверждения, официально США не признали причастность к гибели французской лодки.
Существуют и более конспирологические теории: от саботажа британской разведки, якобы опасавшейся перехода «Сюркуфа» к Виши, до гипотезы о попытке части экипажа угнать лодку на Мартинику. Некоторые исследователи даже предполагают, что подлодка выжила после столкновения или атаки и дрейфовала, прежде чем быть уничтоженной. Впрочем, документальных подтверждений этим версиям нет. Как бы то ни было, спустя несколько дней после исчезновения «Сюркуфа» местные жители Панамы находили тела моряков в форме — вероятно, членов экипажа. Место гибели оценивается в районе с координатами 10°40′ с. ш., 79°32′ з. д., на глубине около 3000 метров. Поиски обломков так и не увенчались успехом: экспедиции не проводились, а архивы ВМС США по этому делу до сих пор остаются частично засекреченными.
Память о «Сюркуфе» и его 130 погибших моряках увековечена на мемориалах в Шербуре и Гриноке. Но до тех пор, пока корпус лодки не будет обнаружен, её последняя миссия остаётся одной из самых загадочных историй Второй мировой.
