Современная школа переживает эпоху культурного и институционального сдвига.
Перед нами возникает не просто кризис, а момент перехода: от вертикального, централизованного образования к гибкой, проектной, субъектной модели.
Мы сталкиваемся с реальностью умирающей системы и проявлением новых форм мышления и жизни у подростков.
На основе опыта проведения проектных сессий, форсайт-игр и внедрения ИИ в образовательную среду, проявляется потребность системной трансформации школы — как инфраструктуры взросления, а не как фабрики оценки.
Многие чувствуют: школа больше не работает. Не как место знания. Не как институт социализации. Не как механизм подготовки к жизни. Но что именно умерло — и что рождается? Как быть педагогом в эпоху, когда класс умирает, а классность требует нового смысла?
Я говорю как человек, который преподаёт, фасилитирует, проектирует. И как человек, который видит, как подростки — оболтусы, бунтари, фантазёры — оказываются ближе к будущему, чем мы, педагоги. Эта статья — приглашение к разговору о том, что возможно, если начать слушать не только детей, но и мир, который они несут.
Старая система: признаки умирания
- Централизация против субъектности. Современные дети не воспринимают авторитет, построенный на должности или принуждении. Они требуют диалога, смысла, выбора. Школа же даёт инструкции, линейные курсы и наказания.
- Информационная избыточность. Ученик имеет больше доступа к знаниям, чем его учитель. И если педагог не сопровождает путь, а лишь транслирует — он теряет роль. Школа теряет свою монополию.
- Усталость института. Все роли выгорели: учителя перегружены, родители разочарованы, дети демотивированы. Тьюторство, как новая форма, путается в задачах между контролем и сопровождением.
- Потеря доверия. Ученик больше не верит, что образование готовит его к жизни. Даже в частной школе, даже при «лучшем», он чувствует фальшь. Он учится из страха, а живёт в телефоне.
Новое поколение: носители будущего
Подростки, которых я встречаю, не менее умны, чем поколения назад. Но они иначе устроены:
- У них фрагментное мышление, они думают в мемах, обрывках, форматах. Но это не слабость, а новая пластичность.
- Они интуитивно ощущают фальшь и «прошлость» речи взрослых.
- Они готовы быть глубоко вовлечены — если речь идёт о смысле, свободе и реальной задаче.
- Они живут в многослойной идентичности: ироничны, чувствительны, разочарованы и одновременно полны надежды.
Это не «проблемное поколение». Это поколение, которому дали инструменты, но не дали доверия.
Примеры новых моделей
Форсайт-игра «Образование 2050»
В частной школе была проведена 2-дневная форсайт-игра с подростками 7–10 классов. Участники:
- Разговаривали с собой из будущего (с помощью ИИ);
- Создавали мемы, проекты, модели новых школ;
- Презентовали доклады от имени великих (Ганди, Эйнштейн);
- Разработали реальные проектные инициативы
- Сформировали черновик будущей траектории
Несмотря на то, что участие было принудительным (вместо уроков), ко второму дню остались 12–13 участников, которые включились глубже, чем в классном обучении. Это говорит о потенциале форм, где подросток — не объект, а субъект проектирования.
Переход как надежда
Мы стоим перед выбором: доучивать детей в умирающей системе, или создавать новую, живую, адаптивную школу вместе с ними.
Переход неизбежен. И лучше быть его архитектором, чем жертвой.
Нам нужна школа как пространство субъективации, а не усреднения. Как инфраструктура взросления, а не центр контроля. Как культурный проект, а не просто услуга.
Если мы — педагоги, тьюторы, управленцы — не дадим подросткам пространство для настоящего взросления, они вырастут где-то ещё. В метавселенной. В чатах. Или в бегстве.
Но если дадим — они построят не просто школу будущего. Они построят мир, в котором можно дышать.
___________________________________
Телеграм канал Репетитор Оболтусов