— Ты же понимаешь — племянница. Мы же одна семья, — произнес Андрей, помешивая сахар в чашке так методично, словно отмерял каждое движение.
Я замерла у раковины, не выпуская из рук мокрую тарелку.
— О чем ты?
— О квартире. Ленке нужно жилье в Москве, она же поступила в университет. А мы можем снимать что-нибудь поменьше.
Тарелка выскользнула из рук и разбилась о кафельный пол.
— Подарить квартиру? Нашу квартиру?
— Не нашу, а мою, — поправил он, не поднимая взгляда. — Она на меня оформлена.
— По доверенности! Которую я тебе дала, когда мы женились!
— Доверенность — это доверенность. Юридически квартира моя.
Я присела на корточки, собирая осколки, чувствуя, как дрожат руки.
— Андрей, эту квартиру я покупала еще до нашего знакомства. В ипотеку. Семь лет выплачивала.
— А потом мы ее продали и купили эту, побольше. Вместе.
— Вместе? — я медленно поднялась. — Деньги от продажи моей однушки составили две трети стоимости. Ты доложил только треть.
— Не считай копейки, Марина. Речь идет о семье.
— О какой семье? О твоей племяннице, которая даже спасибо не говорит, когда я ужин готовлю?
Лена появилась в дверях кухни в наушниках, с телефоном в руках.
— А, вы про квартиру? Дядь Андрей уже сказал. Спасибо, тетя Марин. Это очень круто.
— Постой, — я повернулась к мужу. — Ты уже с ней обговорил?
— Я хотел убедиться, что она согласится, прежде чем тебе говорить.
— То есть со всеми посоветовался, кроме жены?
Лена фыркнула:
— Ну, дядь, ты попал. Я пойду к себе.
Она скрылась в комнате, которая раньше была моим кабинетом.
— Андрей, объясни мне, пожалуйста, логику. Мы отдаем квартиру, за которую еще три года платить ипотеку, а сами идем снимать?
— Логика проста. Лена будет ближе к нам. Под присмотром.
— Ближе? В нашей квартире? А мы где?
— Найдем что-нибудь рядом. Однушку.
— За мой счет, конечно.
— За наш.
— Наш — это когда решения принимаются вместе. А здесь ты уже все решил.
Андрей встал, подошел ко мне и взял за плечи.
— Мариш, ну что ты как маленькая? Семья — это не только мы с тобой. Это Лена, мои родители, твои...
— Мои родители умерли пять лет назад. И кстати, Лена — это дочь твоего брата, с которым ты не разговариваешь уже два года.
— Не разговариваю с ним, но девочка-то при чем?
— Девочка? Ей двадцать три! И она вполне может снимать комнату, как все студенты.
— На мои деньги?
— На стипендию и подработку. Как я в свое время.
Андрей отпустил мои плечи и отступил.
— Ты изменилась, Марина. Стала какой-то... расчетливой.
— А ты стал каким-то... чужим.
В этот момент в кухню заглянула Лена.
— Тетя Марин, а можно я завтра подруг приведу? Мы тут фотосессию хотим устроить для Инстаграма.
— В нашей квартире? — переспросила я.
— Ну да, она же теперь типа моя, — пожала плечами девушка.
Андрей кашлянул:
— Лен, мы пока еще обсуждаем детали...
— Какие детали? — она нахмурилась. — Ты же сказал, дело решенное. Я уже маме звонила, хвасталась.
Я почувствовала, как внутри что-то окончательно обрывается.
— Лена, иди к себе. Нам нужно поговорить.
— Да ладно, тет, не будь такой занудой. Я же не прошу ничего сверхъестественного.
— Иди. К себе.
В моем голосе прозвучало что-то такое, что девушка поспешно ретировалась.
— Видишь? — сказал Андрей. — Ты ее пугаешь. Она же ребенок.
— Ребенок, который считает мою квартиру своей, не спросив разрешения.
— Нашу квартиру.
— Мою квартиру, Андрей. Которую я купила на свои деньги.
— Документы говорят об обратном.
— Документы... — я прислонилась к столу. — Знаешь что? Давай эти документы и посмотрим.
— Зачем?
— Хочу освежить память. Где договор купли-продажи?
— В столе, в папке.
— Принеси.
— Мариш, не устраивай спектакль...
— Принеси документы, Андрей.
Он неохотно пошел в зал. Вернулся с синей папкой.
— Вот. Видишь? Собственник — я.
Я раскрыла папку и стала внимательно читать.
— Так... Здесь указано, что квартира приобретена за счет продажи предыдущего жилья собственника и семейных накоплений...
— Ну да.
— А вот это интересно, — я показала пальцем на строчку. — "Предыдущее жилье — однокомнатная квартира на улице Гарибальди, 23, принадлежавшая на праве собственности гражданке Петровой М.А."
— И что?
— А то, что согласно семейному кодексу, имущество, приобретенное до брака, остается собственностью того супруга, который его приобрел. А доходы от продажи такого имущества...
— Ты что, юридический справочник выучила?
— Позавчера звонила сестре. Она юрист, помнишь? Объяснила кое-что интересное.
Андрей помолчал, потом сказал:
— Даже если это так, квартира оформлена на меня. И доверенность у меня.
— Доверенность на управление имуществом, а не на его отчуждение. Это разные вещи.
— Марина, ты что, хочешь судиться с собственным мужем?
— Хочу понять, с кем я живу. С мужем или с мошенником.
Из комнаты донесся смех Лены и голоса — видимо, она кому-то рассказывала по видеосвязи о своем "новом жилье".
— Слышишь? — кивнула я в сторону звука. — Она уже всем рассказала. А меня никто не спросил.
— Она радуется. Что в этом плохого?
— То, что ее радость — это мое ограбление.
— Не драматизируй.
— Не драматизирую. Просчитываю. Квартира стоит сейчас около восьми миллионов. Моя доля, по самым скромным подсчетам, пять миллионов. Ты предлагаешь мне подарить пять миллионов девочке, которая даже тарелки за собой не моет.
— Она студентка, у нее учеба...
— У меня тоже была учеба, когда я эту квартиру покупала. И работа. И кредит, который я выплачивала сама.
— Но теперь мы семья!
— Семья — это когда решения принимаются вместе. А не когда один дарит имущество другого.
Андрей сел на стул и провел рукой по лицу.
— Хорошо. Что ты предлагаешь?
— Для начала — честный разговор. Без твоей племянницы, без эмоций. Ты действительно считаешь справедливым подарить мое имущество?
— Наше имущество.
— Мое. По закону и по справедливости.
— Но я же тоже вкладывался! Ремонт, мебель...
— На пятьдесят тысяч? При стоимости квартиры в восемь миллионов?
— Ты все считаешь...
— А ты хочешь, чтобы я была дурочкой, которая улыбается и кивает.
— Хочу, чтобы ты была женой.
— Жена — это не синоним слова "дура", Андрей.
В комнате стало тихо — Лена, видимо, закончила разговор.
— Ну и что теперь? — спросил муж.
— А теперь ты идешь к своей племяннице и объясняешь, что поторопился с обещаниями.
— А если я не хочу?
— Тогда я завтра иду к юристу и подаю на раздел имущества.
— Ты бы не решилась.
— Попробуй.
Мы смотрели друг на друга несколько долгих секунд.
— Знаешь что, Марина? — наконец сказал он. — Может, и правда стоит разделить. Ты мне опостылела со своими расчетами.
— Отлично. Значит, завтра подаем документы.
— Значит, завтра.
— Прекрасно.
— Отлично.
Он встал и пошел к выходу из кухни.
— Андрей, — окликнула я.
— Что?
— Лене скажешь сам или мне?
Он не ответил и вышел. Через минуту я услышала, как хлопнула входная дверь.
На следующий день я действительно пошла к юристу. Через неделю подала на развод и раздел имущества. Лена съехала к подруге, не попрощавшись. Андрей три месяца доказывал в суде, что имеет право на половину квартиры.
Не доказал.
Сейчас я живу одна в своей двухкомнатной квартире. Андрей снимает однушку на другом конце города. Лена учится в московском университете за счет родителей и живет в съемной комнате.
А я научилась главному: щедрость хороша только тогда, когда ты даришь свое. А когда под маской щедрости скрывается желание распорядиться чужим имуществом — это называется по-другому.
Что бы вы сделали на моем месте? Согласились бы отдать квартиру ради семейного мира или отстояли бы свои права?