Елена сразу почувствовала: что-то не так. Андрей стал приходить домой с красными глазами и дрожащими руками. Муж, которого она привыкла видеть спокойным и уравновешенным, вдруг сделался нервным – постоянно проверял телефон, вздрагивал при каждом звонке. За долгие двадцать лет рядом она научилась читать его, как открытую книгу. Но сейчас перед ней стоял совершенно другой человек – чужой, пугающе незнакомый.
Первые тревожные звоночки прозвучали три недели назад. Андрей начал задерживаться после работы – без видимых причин. Стоило Елене позвонить ему в офис, секретарша неизменно говорила:
– Он уже ушёл.
А потом появились эти странные звонки. Кто-то звонил, молчал в трубку, а Андрей, увидев незнакомый номер, всякий раз бледнел.
– Что происходит? – однажды не выдержала Елена. Был вечер, Андрей только что в очередной раз со злостью швырнул телефон после странного сообщения.
– Ничего особенного, – пробормотал Андрей, и голос у него предательски дрогнул. – Просто... проблемы на работе.
Она знала мужа со студенческой скамьи. Помнила его уставшим, раздражённым после неудач, даже злым на начальство. Но чтобы страх – такой, настоящий, почти животный – в его глазах? Никогда. Это был не просто стресс. Это была паника.
В ту ночь Елена долго ворочалась, прислушиваясь к тяжелому дыханию Андрея рядом. Около трёх утра он встал, едва скрипнула кровать, и ушёл вглубь квартиры. Едва слышно донёсся до неё шёпот – кто-то звонил ему, Андрей говорил глухо, торопливо, почти умоляюще. Но слов разобрать не удалось. Только интонация кольнула в сердце тревогой: отчаяние, мольба.
На следующее утро, едва Андрей ушёл, Елена решилась на попытку навести порядок в его кабинете. Обычно муж сам разбирался в бумагах, но теперь на столе царил невообразимый хаос. И среди бумаг – листок, на котором чётким, женским почерком были выведены телефон и крупная надпись: «50 000 $». Почерк аккуратный, с замысловатыми завитушками. Она, не раздумывая, сфотографировала записку.
Почерк будто был знакомым. Эти завитки, манера писать цифры... Где она это уже видела? Вспомнить так и не удалось.
Вечером Елена попыталась поговорить:
– Андрей, если у тебя проблемы, надо решать их вместе. Я твоя жена. Разве мы не клялись – в горе и в радости?
Он посмотрел на неё долго, пристально. На миг ей даже показалось, что Андрей вот-вот раскроется, всё расскажет – такая надежда мелькнула в его взгляде. Но что-то внутри него словно сжалось, и он только покачал головой:
– Всё в порядке, Лена. Не волнуйся. Сложности на работе – это пройдёт.
– Андрей, мы двадцать лет вместе. Ты правда думаешь, я не вижу, когда ты врёшь?
– Я не вру, – отводя глаза, прошептал он. – Просто не хочу тебя нагружать.
Ночью Елена притворилась спящей, когда Андрей снова поднялся и вышел из комнаты. Теперь она осторожно пробралась к двери гостиной и стала слушать, затаив дыхание.
– Пожалуйста, дай мне ещё немного времени, – шептал Андрей кому-то в трубку. – Я найду деньги, мне нужна неделя... Нет, Елена ничего не знает. Я не могу ей рассказать, ты же понимаешь…
Сердце Елены колотилось так, будто собиралось выскочить из груди. Всё подтвердилось: дело действительно в деньгах — и, судя по всему, немалых. Кто-то грозился открыть ей некую правду…
Утром Елена не выдержала — и, дрожащими пальцами набрав номер с той самой записки, прижала трубку к уху. Ответила женщина. Голос молодой, уверенный, даже чуть насмешливый:
— Алло?
— Здравствуйте… — растерялась Елена. — Это… я по поводу Андрея Волкова.
Пауза затянулась. Секунда, другая — и вдруг в трубке раздался холодный, едкий смех:
— А, вот и жена объявилась. Как занятно. А я уж думала, он так и не расскажет тебе правду.
— Что происходит? Чего вы хотите от моего мужа?
— Того, что он мне должен. Пятьдесят тысяч долларов. Он прекрасно знает, за что.
— За что?! Объясните мне! Если это про деньги, мы можем всё обсудить — нормально, по-человечески.
Но женщина лишь насмешливо хохотнула, теперь уже громче:
— По-человечески? Милая моя, твой муж не так прост и цивилизован, как тебе кажется. Спроси-ка у своего «драгоценного» мужа, что он вытворял два года назад… У вас — неделя.
— Подождите! — взмолилась Елена, но в ответ уже звучали короткие гудки.
Остаток дня она металась по квартире, не в силах собраться с мыслями. Пятьдесят тысяч долларов… Это же почти все их сбережения — деньги, что так долго собирали на дачу, на будущий отпуск в Европе. Но если Андрею действительно угрожает опасность…
Она садится за компьютер, лихорадочно начинает считать финансы. Депозиты, накопительные счета, акции — всё, что Андрей собирал за эти годы. Набиралось примерно сорок тысяч. Десяти не хватало. Можно было бы продать машину… или взять кредит под залог квартиры…
Весь день Елена провела, бегая по банкам. Менеджеры удивлялись такой спешке, но Елена твердила одно и то же: деньги нужны срочно, для операции родственника за границей.
Вечером она встретила мужа прямо у порога:
— Мне звонила какая-то женщина. Говорит, ты должен ей пятьдесят тысяч.
Андрей побледнел и, будто силы его оставили, буквально осел на стул в прихожей.
— Откуда у тебя её номер? — наконец выдавил он из себя.
— Неважно. Гораздо важнее другое: что за история? Только не надо снова про «проблемы на работе».
Он закрыл лицо ладонями. Елена увидела: его плечи сотрясает дрожь.
— Лена, я влип… По-настоящему влип. У этой женщины — компромат на меня. Документы… если это всплывёт, мне конец. Карьере конец.
— Какие документы?! — Голос Елены едва не срывается. — Что за компромат?
— Взятки… Она показала копии — с моими подписями, печатями. Всё выглядит до жути правдоподобно. Грозится отправить их твоему брату в прокуратуру, если не заплачу.
Брат Елены и правда работал прокурором. Если всё это доберётся до него… Андрей не только потеряет работу. Последствия будут куда страшнее.
– Но ты ведь не брал взятки? – Елена смотрела прямо в глаза мужу, не отводя взгляда.
– Конечно нет! – Андрей вскинул голову, в его голосе звенело отчаяние. – Лена, клянусь тебе, я за всю свою карьеру ни разу не взял ни копейки! Но эти бумаги… Они так сделаны, что сам не сразу понял, что это подделка. Все выглядит почти идеально.
Сомнений у Елены не было. За столько лет совместной жизни Андрей ни разу не солгал ей в чем-то важном. Честность – его главный принцип, порой даже слишком строгий. Она знала это лучше всех.
– Кто эта женщина? Как она вообще тебя нашла?
– Не знаю, – Андрей смотрел в пол, будто его что-то мучило. – Может быть, кто-то из коллег, у кого есть доступ к внутренним документам…
– Мы заплатим, – сказала Елена твёрдо, даже неожиданно для себя. – У нас есть сбережения. Если не хватит – продадим квартиру, переедем в съемную. Или возьмём кредит, неважно.
– Лена, нет… Я не могу позволить тебе жертвовать всем из-за меня.
– Ещё как можешь. Мы – семья. Вместе, помнишь? И в радости, и в горе. И в богатстве, и в бедности. Разве не так клялись?
На глаза Андрею навернулись слёзы:
– Я не заслуживаю тебя, Леночка…
– Заслуживаешь. И мы вместе выберемся из этой передряги.
Дальше дни промчались, будто в тумане. Елена обзвонила всех знакомых из банков, узнала цены на быструю продажу квартиры, пересчитала все их сбережения и акции. Пыталась и сама что-то выяснить про таинственную женщину — но та не брала трубку, исчезла.
Тем временем Андрей становился всё молчаливей. Он почти не ел, плохо спал и раз за разом повторял одно и то же:
– Прости меня, что втянул тебя в это…
– Может, в полицию обратиться? – однажды предложила Елена.
– Нет! – он почти закричал. – Если она всё-таки передаст эти бумаги в прокуратуру, пока будет идти проверка, меня точно отстранят. А доказать, что бумаги липа, будет очень сложно…
– Тогда, может, наймём частного детектива? Узнаем, кто эта женщина, что ей нужно?
– Времени уже нет, Лен. Она дала неделю, а завтра — последний день.
И вот — назначенный срок. Андрей должен был встретиться с шантажисткой. Местом был выбран небольшой уютный ресторанчик в центре — не слишком людно, но и не уединённо: никто не решится устроить там скандал. Елена осталась дома. Всё внутри неё сжималось от ужаса и тревоги. Она приготовила деньги — пятьдесят тысяч долларов в тугом конверте: всё, что у них было, плюс деньги из кредита, который, казалось, будет вешать на них якорем еще долгие годы.
Она стояла у окна и молча молилась, чтобы всё обошлось… Чтобы Андрей вернулся домой. И чтобы этот жуткий кошмар, наконец, закончился.
Андрей вернулся поздно. На его лице не было ни облегчения, ни счастья — только смешанные чувства: вина, стыд, и… что-то вроде надежды. Елена поняла: что-то случилось, и это был не просто день выплаты.
– Что произошло? Ты заплатил? – голос её дрожал, как натянутая струна.
Андрей устало снял пальто, опустился на край дивана:
– Лена, присядь… Мне нужно тебе рассказать. Это будет нелегко. Для нас обоих.
Мир замер. Сердце Елены пропустило удар.
– Эта женщина… Виктория. Мы… У нас был роман. Два года назад.
В голове зазвенело, словно кто-то ударил кастрюлькой по вискам. Елена вцепилась обеими руками в спинку стула — иначе бы рухнула на пол.
– Роман? – только и смогла прошептать.
– Да. Она работала в соседнем офисе, познакомились на корпоративе… Всё продолжалось четыре месяца. Потом я одумался, понял, что совершаю ужасную ошибку, и ушёл от неё.
– Четыре месяца, – эхом повторила Елена. – Четыре месяца ты жил двойной жизнью…
– Лена, прости меня… Я сам не понимаю, что на меня нашло. Кризис среднего возраста? Тот год был ужасным — ты помнишь? Мы почти не разговаривали, ты постоянно занималась больной мамой…
– Не смей! – Елена резко обернулась. – Не смей прикрываться чужой бедой! Не оправдывай измену моими трудностями!
– Ты права. Это была только моя ошибка. Никаких оправданий.
По комнате прокатилась тишина. Елена ходила взад-вперёд, словно пытаясь согреться или убежать от услышанного.
– И что она хотела… тогда?
– Виктория просила, чтобы я ушёл к ней. Говорила, что любит меня, что мы «созданы друг для друга». Но я отказался. Сказал, что люблю тебя. Признал: всё, что между мной и ею, — ошибка.
– То есть… теперь она мстит? – в голосе Елены уже звучало что-то иное: усталость, опустошение.
– Да. Не было никаких компрометирующих документов. Никаких взяток, никакого компромата. Всё это — ложь. Виктория просто хотела навредить мне, заставить страдать. И использовала тебя, понимая, как ты готова жертвовать всем ради меня…
– Значит, я зря собиралась продавать квартиру? Зря влезла в долги? – горький смешок.
– Когда я пришёл к ней в кафе и рассказал, как ты готова ради меня на всё… Как поддерживаешь, даже не зная всей правды… Она долго молчала. А потом просто сказала: «Я проиграла».
– Что это значит? – Елена не отрывала взгляда от окна, за которым уныло накрапывал дождь.
– Это значит… что, несмотря на мою измену, между нами — что-то настоящее. То, чего у меня с ней не было и никогда не будет. Она объяснялась в любви, но ведь это было не про любовь, а про страсть и обман.
Елена стояла, глядя на мокрое, размытое стекло:
– Знаешь что, Андрей… Я была готова отдать всё — дом, свободу, привычное благополучие, – лишь бы заслужить твои откровенность и защиту. Но теперь мне интересно: а ты сам готов начать всё сначала? Без вранья, без недомолвок — честно?
Андрей осторожно подошёл ближе, остановился за спиной. Он не стал её трогать.
– Да. Если ты дашь мне шанс… Я не жду прощения, и не уверен, что вообще его заслуживаю. Но…
Елена медленно повернулась:
– Один шанс, Андрей. Только один. И никаких больше секретов. Впереди хоть тысяча проблем — говоришь мне обо всём, ладно?
Он кивнул, а в глазах заискрилась новая — взрослая, честная — надежда.
– Обещаю.
– И мы идём к семейному психологу, – твёрдо добавила Елена, вытирая слёзы со щёк. – Нужно понять, почему ты вообще решил, что измена лучше честного разговора со мной. Я хочу это понять – для нас обоих.
– Я согласен. На всё, – Андрей кивнул без тени сомнения.
Виктория, сама того не желая, подложила мину под себя. Она хотела разрушить их семью, доказать себе, как просто Андрей может предать жену. Но вышло наоборот: теперь оба увидели, на что готовы ради друг друга. Дальше будет нелегко – перестраивать доверие, снова учиться говорить правду… Но фундамент, оказалось, куда крепче, чем им казалось раньше.
Прошёл месяц. Обычный будний день, торговый центр, Елена выбирала новую сумку. И вдруг – взгляд зацепился за знакомое лицо. Викторию она узнала сразу: нашла фото в телефоне мужа, когда тот честно, шаг за шагом, показал ей всю переписку. Примерно так, как обещал.
Виктория увидела её и сама подошла, не скрываясь:
– Значит, всё-таки простила? – голос мягкий, почти неуверенный.
– Нет, – Елена смотрела прямо, спокойно, без злости. – Я только учусь прощать. Это долгий процесс, не за один день. Но вам, если честно, простить сложнее всего. Вы ведь сыграли не только с ним – вы играли и со мной.
Виктория отвела взгляд, уголки губ морщилось от неудобства.
– Я хотела, чтобы он понял, что теряет…
– Андрей и так это знал, – перебила её Елена, – поэтому и порвал с вами. Остался со мной.
Быть может, впервые Виктория смотрела на неё не как на соперницу, не как на «препятствие», а как на живого человека – женщину с историей.
– В каком-то смысле… спасибо, – произнесла Елена и вдруг почувствовала, что слова сами ложатся на язык. – Именно ваша месть показала нам, что у нас крепкая любовь. Что вместе мы можем пройти любые испытания. Спасибо – теперь я знаю.
Виктория смотрела долго, растерянно, но почти с уважением:
– Вы… вы действительно его любите, – сказала она глухо.
– Да. И он любит меня. А доверие – мы его отстроим. Главное, остаться в настоящем, а не цепляться за прошлое. Простите, но вы для нас теперь только воспоминание.
Она развернулась и пошла к выходу, оставив Викторию стоять среди ярких витрин и запаха кофейни, с этим новым знанием в глазах. Не месть, не гнев, а способность прощать и быть счастливой – вот лучшая победа. Вот то, чего никогда нельзя отнять.