Особняк Вересовых стоял на холме, словно окаменевший призрак прошлого, его готические окна-глаза смотрели на мир с немым укором.
Анна ненавидела это место. Слишком много скорби пропитало его стены, слишком много невысказанных тайн пряталось в его тёмных углах. Но после смерти младшей сестры, Лизы, она была вынуждена вернуться. Лиза умерла тихо, во сне, от «необъяснимого недуга», как сказал врач, но Анна чувствовала – это не было просто болезнью. В её последних письмах Лиза писала о холоде, о шёпоте в стенах, о тенях, которые танцевали в комнате по ночам.
Бабушка Елена, хозяйка особняка, встретила её с каменным лицом, изрытым морщинами, как старая карта забытых дорог. Её глаза, когда-то полные живого огня, теперь были тусклыми и полными глубокой, невыразимой печали. Она почти не говорила, лишь бродила по дому и изредка роняла фразы о «старых долгах» и «неизбежной расплате», которые Анна списывала на старческую деменцию.
Первые дни были пропитаны тишиной. Анна разбирала вещи Лизы, пытаясь найти хоть что-то, что объяснило бы внезапную смерть. В ящике прикроватной тумбочки она нашла дневник сестры. Почерк был неровным, страницы исписаны лихорадочно.
«Холод… Он проникает до костей, даже летом.
Шёпот… Я слышу его каждую ночь. Он зовёт меня, но я не понимаю, что он хочет.
Тени танцуют в комнате, они не похожи на обычные тени.
Они живые. Бабушка смотрит на меня так странно. Словно знает что-то, но боится сказать. Я боюсь, сестрёнка, Анна, без тебя тут страшно. Очень страшно. Мне кажется, я не одна в этом доме. И он хочет…»
Последняя запись обрывалась. Анна почувствовала, как по спине пробежал холодок, не от сквозняка, а от чего-то иного. С этого момента странности начались и для неё.
В пустой комнате Лизы иногда слышалась едва различимая мелодия – любимая колыбельная сестры. Старые деревянные полы скрипели, хотя никого рядом не было. Анна чувствовала, как чье-то невидимое присутствие скользит по коридорам, ощущая на коже ледяное прикосновение.
Ночью, проснувшись от кошмара, в котором Лиза звала её из кромешной тьмы, Анна увидела на стене своей спальни едва различимый символ, словно выцарапанный чем-то острым. Это был сложный, витиеватый узор, напоминающий переплетение корней или вен. Она сфотографировала его и начала искать информацию.
В местном архиве, куда она отправилась в поисках старых книг и документов, Анна познакомилась с Кириллом, молодым историком, увлечённым местными легендами и фольклором. Он был скептиком, но его аналитический ум и обширные знания оказались бесценными. Показав ему символ, Анна увидела, как его глаза расширились.
— Это очень похоже на руны запрещённых культов, практиковавшихся в этих местах несколько веков назад, – пробормотал он, изучая фотографию. - Они связаны с призывом или, скорее, с заключением договоров с чем-то древним, нечеловеческим. Демона или даже Дьявола.
Анна вздрогнула. Неужели кто-то в её семье заключил проклятую сделку.
Вместе они углубились в семейные архивы Вересовых, которые хранились в полузабытой библиотеке особняка. Среди пожелтевших писем и деловых бумаг они наткнулись на дневник предка их рода, Арсения Вересова. Его почерк был аккуратным, но содержание – чудовищным.
Арсений был талантливым, но безнадежно бедным человеком. Он мечтал о богатстве и власти, о том, чтобы вывести свой род из нищеты. Дневник подробно описывал его отчаянные попытки связаться с потусторонней силой. И, наконец, встречу с некой Сущностью из Бездны, Древним Хозяином.
Арсений заключил сделку: несметные богатства и процветание рода Вересовых на века в обмен на перворождённого от каждого поколения.
Пока по требованию Хозяина предоставляется первый ребёнок, род будет процветать и жить безбедно.
Анна почувствовала, как кровь стынет в жилах.
— Перворожденный… - прошептала она. - Лиза была второй дочерью. И она умерла. Необъяснимый недуг. Но почему она, а не я…?
Они продолжали листать дневник.
С каждым новым поколением появлялась запись о рождении первенца, а затем, спустя год, два или несколько лет, – короткая, сухая заметка о его безвременной кончине.
Имена, даты. Всё сошлось. Каждое имя – это жизнь, отнятая Сущностью, чтобы поддерживать процветание Вересовых.
Но затем Анна наткнулась на нечто ещё более ужасное. В конце дневника, под последней записью о смерти первенца предыдущего поколения, было пустое место, где должно было быть имя первенца её поколения. Но ниже, карандашом, едва различимо, было выведено её собственное имя: Анна.
— Но почему? Лиза умерла, она не была первенцем! – затараторила она, голос дрожал.
Кирилл нахмурился, перечитывая записи.
— Возможно, Хозяин не всегда забирает первенца.
В этот момент в библиотеку вошла бабушка Елена. Её глаза были полны ужаса.
— Вы нашли, да? Вы нашли… – её голос был лишь хриплым шёпотом. - Мы пытались, Анна. Мы пытались разорвать проклятие. Каждый из нас. Но оно слишком сильно. Оно не просто забирает жизнь. Оно забирает душу. И оно становится сильнее с каждой жертвой.
Бабушка рассказала, что каждое поколение пыталось найти способ избавиться от Хозяина, но все попытки лишь приводили к новым трагедиям. Лиза, по её словам, чувствовала приближение сильнее всех. А теперь, когда Анна узнала правду, Хозяин обратил свой взор на неё.
Слова бабушки подтвердились. Особняк стал живым кошмаром. Тени не просто танцевали – они сгущались, принимая очертания. Холод пронизывал каждую комнату. Анна слышала не просто шёпот, а отчётливый, леденящий голос, который звал по имени, обещая власть и богатства, если она покорится.
Иногда она видела Лизу – бледную, прозрачную, с глазами, полными невыносимой тоски, которая, казалось, пыталась предупредить её.
Анна и Кирилл, отбросив всякий скептицизм, лихорадочно искали способ разорвать проклятие. Они нашли упоминание о «Ритуале Разрыва», который требовал древнего артефакта – обсидианового кинжала, и должен был быть проведён в месте, где был заключен первоначальный договор. Этим местом оказалась скрытая крипта под особняком, о которой знала только бабушка Елена.
Крипта была выложена грубым камнем, воздух в ней был тяжёлым и затхлым. В центре стоял древний алтарь, на котором были высечены те же символы, что и на стене в комнате Анны.
Кирилл нашёл кинжал, спрятанный в нише. Его лезвие было чёрным, как ночь, и казалось, поглощало свет.
— Мы должны сделать это, Анна, – сказал Кирилл, его голос был напряжён, но полон решимости. - Разорвать эту связь. Раз и навсегда.
Они начали ритуал, следуя древним инструкциям. Кирилл читал заклинания на забытом языке, а Анна держала кинжал, чувствуя, как он пульсирует в руке. Холод в крипте сгустился, превращаясь в осязаемую, давящую массу. Из теней начали вытягиваться щупальца тьмы, пытаясь схватить их. Воздух наполнился воем и стонами, словно тысячи душ, запертых в стенах, кричали от боли.
Хозяин проявился – не как физическое существо, а как вихрь тьмы и отчаяния, огромная, безликая тень, которая угрожала поглотить их. Голос, теперь громкий и ужасающий, пронзил их разум, обещая муки и вечное забвение.
— Не поддавайся! – крикнул Кирилл, его лицо было искажено от напряжения. - Последний шаг, Анна!
Девушка, резко проведя лезвием кинжала по руке пролила несколько капель своей крови на алтарь. Затем, собрав всю свою волю, со всей силой вонзила обсидиановый кинжал в центр алтаря, прямо в главный символ.
Раздался оглушительный, нечеловеческий вопль, который, казалось, расколол саму ткань реальности. Крипта содрогнулась. Тень Хозяина забилась в конвульсиях, щупальца рассыпались в прах. Затем, с последним, затухающим стоном, она схлопнулась, исчезая в ничто.
Тишина.
Абсолютная, оглушающая тишина. Холод ушёл, и в крипте стало легче дышать. Анна и Кирилл смотрели друг на друга, их лица были бледны, но в глазах светилась надежда. Они сделали это. Они разорвали проклятие.
Они вернулись в особняк, который теперь казался светлее, уютнее. Бабушка Елена, увидев их, упала на колени и заплакала – на этот раз от облегчения.
— Свободны… Мы свободны… Спасибо тебе, Анечка. Твоя жизнь не была в опасности, но ты всё равно спасла наш род. - Со слезами на глазах причитала бабушка.
Анна раскрыла глаза от удивления и переглянулась с Кириллом.
— Что ты имеешь ввиду? Бабушка, я же перворождённая, я должна была погибнуть.
Елена закрыла лицо руками и замотала головой.
— Нет, деточка. Тебя удочерили. - Всхлипывала она. - Когда твоему отцу рассказали о проклятье, он собирался жениться на твоей матери. Они решили, попробовать обмануть Хозяина и взяли тебя новорождённую из роддома. От тебя отказалась совсем молодая девочка. Всё это держалось в строжайшем секрете. Они надеялись, что он заберёт тебя, а у них будет шанс воспитывать своих детей, не опасаясь проклятья. Но этого не произошло.
— Что? Что ты такое говоришь?! - дрожащим голосом воскликнула Анна.
Девушка бросилась к бабушке и подняла её на ноги, та рыдала и просила прощения.
— Они хотели принести меня в жертву вместо Лизы?!
Елена, всхлипывая, кивала.
— Да, но ничего не произошло. Ни через год, ни через 5 лет. И они решили, что попробуют родить ребёнка.
Анна в шоковом состоянии зажмурилась, стараясь осознать сказанное Еленой и сделала шаг назад.
— Время шло, - продолжила бабушка, - вы росли и ничего не происходило. Все уж было решили, что обошлось. Потому что никто в нашем роду не прожил так долго, ни один первенец. Но, когда тебе стукнуло 18 твои родители попали в аварию и мгновенно погибли. Это, наверное, была расплата за их обман.
Елена замолчала и глубоко вздохнула.
— Возможно, Хозяин решил, что постоянное ожидание гибели детей будет для них бОльшим наказанием, чем быстрая смерть дитя. И когда они уже решили, что всё обошлось, он их забрал.
Анна с пренебрежением посмотрела на бабушку, и молча развернувшись ушла.
— Спасибо тебе, Анечка! - услышала она ласковые слова от Елены, впервые за всю свою жизнь.
Прошли недели. Жизнь начала налаживаться. Анна больше не слышала шёпота, не чувствовала холода. Особняк Вересовых, казалось, вздохнул с облегчением. Они с Кириллом начали планировать своё будущее, мечтая о нормальной жизни, свободной от древних кошмаров.
Но однажды, когда Анна проснулась утром, она почувствовала тот самый холод. Он не был снаружи, он был внутри. Он проникал в её кости, замораживая душу изнутри. Она попыталась встать, но тело не слушалось.
Она услышала шёпот. Он был тихим, ласковым, но при этом абсолютно чудовищным. Он звал её по имени, но это был не тот голос, что раньше. Этот голос был её собственным.
Она взглянула в зеркало. Её глаза были широко распахнуты, но в них не было прежнего живого света. Они были тусклыми, пустыми, как у бабушки Елены. А вокруг зрачков, едва заметно, начала проступать тонкая, витиеватая вязь, напоминающая тот самый символ, который она видела на стене.
Ужас охватил, ледяной хваткой сжимая сердце. Она попыталась закричать, но из горла вырвался лишь хриплый, нечеловеческий звук, который эхом разнесся по комнате.
Проклятие не было уничтожено.
Оно было разорвано с предыдущим родом, чьей частью она никогда не являлась.
Оно было передано.
Капнув своей крови на алтарь, она приняла сущность Хозяина. Сущность не исчезла. Она не была изгнана из мира. Она просто нашла новый дом. Нового перворожденного. Того, кто осмелился бросить ей вызов.
Анна боролась, но тело уже не принадлежало ей. Разум девушки медленно погружался в ледяную тьму, а на её губах появилась жуткая, неестественная улыбка. Она чувствовала, как древняя, безграничная сила течет по её венам, как она становится частью чего-то гораздо большего, чем просто человек. Она стала хранительницей. Но не по своей воле.
Последняя мысль, промелькнувшая в сознании, была о Кирилле, о том, как он будет искать её, как он будет пытаться понять. Но она уже не могла ответить.
Дверь в комнату Анны медленно распахнулась, и из неё вышел Кирилл, обеспокоенный её долгим отсутствием. Он увидел девушку, стоящую посреди комнаты, с пустым взглядом и едва заметной улыбкой.
— Анна? Ты в порядке? – спросил он, протягивая руку.
Анна не ответила. Она лишь медленно подняла руку, и в глазах на мгновение вспыхнул древний, безразличный свет, который не принадлежал ей. Сквозь губы прозвучал шёпот, который Кирилл не понял, но который заставил его кровь стынуть в жилах.
Это был голос Хозяина. И он говорил о новой расплате. О новой жертве. О бесконечном цикле, который никогда не разорвётся.
Древнее проклятие Вересовых было разорвано. Но теперь, проведя ритуал, Анна будет создавать новых перворождённых, вселяя в них тёмные сущности.
Девушка, в своей трагической победе, стала новым воплощением Хозяина, новым перворождённым, навсегда привязанным к новой семейной тайне, и к вечной тьме.
А в вашей семье есть страшные мистические тайны? 🙃
Если Вам понравилось, пожалуйста, ставьте лайки, подписывайтесь и комментируйте. Буду рада услышать Ваше мнение. 😊 Спасибо за прочтение! ❤️
Предыдущий рассказ ⬇️
Другие рассказы ⬇️