За офисы в новеньком офисном здании в центре города боролись все местные серьёзные компании.
И вот сбылось.
Директор Петр Семёнович въехал в новый офис. Он всегда гордился порядком в своей компании.
Строгая дисциплина, идеально разложенные папки, каждый винтик на своем месте.
Но уже с момента переезда этот порядок расшатывал один человек – Василий Прошкин.
Василий не был злым.
Не был ленивым.
Он был катастрофой.
Ходячим стихийным бедствием в помятом костюме.
Он спотыкался на ровном месте, проливал кофе на важные документы. Иногда даже на те, которых ещё не существовало, ломал принтеры одним взглядом, и умудрялся застревать в лифте на полдня.
Его присутствие создавало вокруг себя ауру лёгкого хаоса, от которой у Петра Семеновича дёргался глаз.
Поначалу Пётр Семёнович старался выяснить, как этот Василий появился у него в компании. Но никто не знал. Даже начальник отдела кадров не помнила, как его приняли на работу. Он просто появился и всё.
— Всё! Хватит! – решил Петр Семёнович после того, как Василий, пытаясь повесить календарь, уронил его на голову главному бухгалтеру, вызвав временную амнезию у последнего. – Этот Прошкин должен уйти!
Попытка №1: Классическое увольнение
Петр Семёнович вызвал Василия к себе в кабинет. Подготовил приказ, ручку и валерьянку, успокаивать дёргающийся глаз.
— Василий, присаживайтесь, – начал Петр Семёнович, стараясь звучать строго, но справедливо. – Мы должны поговорить о вашей... эффективности.
Василий сел, задел локтем стопку бумаг, и они с шумом посыпались на пол.
— Ой, извините, Петр Семёнович! Я сейчас!
Он начал собирать бумаги, ползая по полу. В этот момент раздался оглушительный грохот – на улице проехала фура, и от вибрации с полки Петра Семёновича свалился старинный глобус, прямо на стол, задев чернильницу. Фонтан синих чернил окатил приказ об увольнении, сделав его совершенно нечитаемым.
— Ну вот... – пробормотал Василий, поднимая глобус. – Кажется, приказ испортился. Я могу принести новый?
Петр Семёнович молча смотрел на синее пятно, чувствуя, как дёргается уже второй глаз.
Попытка №2: Увольнение с подстраховкой
На следующее утро Петр Семёнович пригласил начальника отдела кадров, суровую даму по имени Инга Аркадьевна.
Они вдвоем сели напротив Василия. Приказ лежал перед ними уже в непромокаемом файле.
— Василий Прошкин, – начала Инга Аркадьевна ледяным тоном. – На основании статьи такой-то и пункта такого-то...
Внезапно в кабинете погас свет. Полностью. Послышались крики из коридора.
— Что происходит?! – воскликнул Петр Семёнович.
— Кажется, короткое замыкание, – спокойно ответил Василий из темноты. – Я как раз вчера пытался починить кофеварку в столовой, там что-то искрило...
Через пять минут свет включили. Инга Аркадьевна поправила очки, Петр Семёнович перевёл дух.
Приказ в файле был цел.
— Так вот, на основании... – снова начала Инга Аркадьевна.
И тут из динамика в коридоре раздался громкий, искаженный голос: «Внимание! Внимание! Всем покинуть здание! Обнаружена угроза пожара! Внимание!»
Началась паника. Все вскочили. Василий, спотыкаясь, первым выбежал из кабинета, увлекая за собой Петра Семёновича, который пытался схватить приказ. В общей суматохе приказ был вырван из рук Инги Аркадьевны и втоптан в грязь толпой эвакуирующихся.
Позже выяснилось, что «угроза» сработала случайно, уборщица нажала кнопку экстренного оповещения, пытаясь вытереть пыль с пожарного датчика.
Попытка №3: Увольнение по собственному желанию (принудительное)
Петр Семёнович решил, что раз нельзя уволить, надо заставить уволиться самому.
Он начал давать Василию самые невыносимые задания.
Перебрать архив за все годы существования компании, отмыть фасад здания зубной щёткой, составить отчет о влиянии фаз луны на продажи скрепок.
Василий, к удивлению, брался за всё с энтузиазмом.
Архив он, конечно, перепутал, но случайно нашёл там давно потерянный договор на крупную сумму.
Фасад он не отмыл, зато забрызгал его чистящим средством так, что под определённым углом на нем проступил портрет великого литератора – это стало местной достопримечательностью.
Отчёт про Луну он написал, и хотя он был полон абсурда, один из менеджеров, прочитав его, внезапно придумал гениальную маркетинговую кампанию, основанную на «космической энергии скрепок».
Все попытки сделать жизнь Василия невыносимой оборачивались странной, необъяснимой удачей для компании.
Попытка №4: Крайние меры
Петр Семёнович начал подозревать неладное. Он консультировался с юристами, экстрасенсами, даже бабкой-шептуньей из соседней деревни.
Юристы пожимали плечами, хладнокровно советуя, просто подписать приказ.
Экстрасенсы чувствовали «сильные флуктуации энергетического поля» вокруг Василия.
Бабка-шептунья сказала.
— Не трогай его, сынок. Он тут не просто так. Высшими силами он тебе дан. Офис у вас новый, раньше там мануфактура была, затем завод. Он всегда там работал. Место его держит.
— Всегда работал? Место держит? – прошептал Петр Семёнович, чувствуя, как холод пробегает по спине.
Но выйдя от бабки, он сплюнул через левое плечо, списав на то, что она сумасшедшая, и вернулся восвояси.
Он решил действовать радикально. Подкараулил Василия вечером, когда тот остался последним в офисе.
— Василий, – сказал Петр Семёнович, сжимая кулаки. – Мы должны поговорить. Начистоту.
Василий кивнул, вытирая пыль с компьютера, и случайно выдернул шнур питания.
— Ты... ты не можешь уволиться? – осторожно спросил Петр Семёнович, глядя ему прямо в глаза.
Василий моргнул.
— Почему не могу, Петр Семёнович? Если Вы приказ подпишете, конечно, могу.
— Но я пытался! Четыре раза!
— Правда? А я думал, вы меня вызывали по другим вопросам. То документы собирали, то свет тушили, то от землетрясения спасались, то от тревоги бежали... А потом про Луну спрашивали. Вы такой занятой! – искренне удивился Василий.
Петр Семёнович понял. Василий не просто неуклюжий. Он слепой к попыткам его уволить. Или что-то необъяснимое делает его слепым и создаёт эти препятствия.
В этот момент из стены за Василием раздался странный скрежет, а потом из вентиляционной решетки выпала старая, пожелтевшая бумажка. Василий поднял её.
— Ой, что это? – прочитал он вслух. – Договор найма... Прошкин Василий Игнатьевич... пункт 7б... Нанимаемый обязуется вносить элемент живого, непредсказуемого Хаоса в рутинную деятельность конторы, дабы уберечь её от застоя и привлечь внимание высших сил к её скромному существованию. До тех пор, пока сей элемент присутствует, контора будет процветать, а Нанимаемый – оставаться на своем посту, невзирая на любые попытки прервать его служение... Подпись... какая-то закорючка и дата... 1887 год? Петр Семёнович, это какая-то шутка?
Петр Семёнович смотрел на бумажку, потом на Василия, потом на вентиляционную решётку, из которой, казалось, веяло чем-то очень старым и пыльным.
Он вспомнил слова бабки-шептуньи: «Место его держит». Он вспомнил все необъяснимые события, все катастрофы, оборачивающиеся удачей.
Он медленно опустился в кресло.
— Нет, Василий, – сказал Петр Семенович устало, но с какой-то новой, странной обреченностью. – Это не шутка. Это судьба. Видимо, не я тебя нанимал, не мне и увольнять…
С тех пор Петр Семёнович перестал пытаться уволить Василия. Он смирился. Более того, он начал использовать элемент живого Хаоса.
Когда нужно было срочно найти нестандартное решение проблемы, он просто пускал Василия в соответствующий отдел. Василий гарантированно что-то ломал, путал или проливал, но в результате этого контролируемого (или почти контролируемого) бедствия всегда рождалось что-то неожиданное и часто гениальное.
Василий Прошкин так и остался работать в компании – неуклюжий, непредсказуемый и абсолютно неувольняемый.
А Петр Семёнович, глядя на него, иногда тихонько вздыхал, периодически нервно смеялся, а иногда даже начинал верить, что где-то там, в высших сферах, действительно есть кто-то, кому очень нравится смотреть, как Василий Прошкин проливает кофе. И пока ему нравится, компания будет процветать.
А у вас в окружении есть такие фантастические люди? 😁
Ставьте лайки, подписывайтесь оставляйте комментарии ❤️ Спасибо за прочтение! 😊❤️
Предыдущий рассказ ⬇️
Другие рассказы ⬇️