Оксана стояла у плиты и готовила ужин на шестерых человек, когда услышала знакомый звук ключей в замке. Денис вернулся с работы, а значит, через пять минут в дом войдет и его мать — Антонина Ивановна жила в соседней квартире, но каждый вечер приходила к ним "проведать детей".
— Привет, дорогая, — Денис поцеловал жену в щеку. — Как дела? Что готовишь?
— Мясо с картошкой. Как мама просила.
— Отлично. Она уже звонила, спрашивала, не нужна ли помощь.
Оксана усмехнулась. Помощь от Антонины Ивановны заключалась в том, что она приходила и критиковала все, что делала невестка. Слишком пересолила, недоварила, не так нарезала, не те специи использовала.
— Мама, мама! — раздались голоса детей из коридора.
— Бабушка пришла! — радостно закричала пятилетняя Катя.
Антонина Ивановна вошла на кухню, как всегда безупречно одетая и причесанная, с сумкой полной гостинцев для внуков.
— Оксаночка, здравствуй, — сказала она тоном, которым обычно разговаривают с прислугой. — Ой, а что это у тебя за запах? Не пригорает ли что?
— Нет, все в порядке, — ответила Оксана, помешивая мясо.
— Дай-ка я посмотрю, — Антонина Ивановна подошла к плите и заглянула в сковороду. — Ой, милая, да ты же зажарила! Мясо должно томиться, а не жариться!
— Я готовлю по рецепту...
— По какому рецепту? Я тридцать лет это блюдо готовлю, знаю толк! Деня, скажи жене, что мясо нужно тушить, а не жарить.
Денис неловко пожал плечами.
— Мам, Оксана хорошо готовит...
— Хорошо, конечно, но можно же лучше! — Антонина Ивановна взяла ложку и попробовала подливу. — И соли маловато. Вот, добавь еще немного.
Оксана молча взяла солонку, хотя знала, что мясо и так достаточно соленое. Но спорить было бесполезно — в этом доме мнение свекрови было законом.
За ужином Антонина Ивановна традиционно занимала место во главе стола, раскладывая подарки внукам и рассказывая о том, как провела день.
— А вы знаете, что в магазине у дома новая продавщица? — говорила она, разрезая мясо. — Такая грубая девица! Я ей объясняю, что мне нужен творог поежее, а она мне — берите что есть!
— Представляю, — сочувственно кивал Денис.
— Хорошо хоть Оксаночка у нас воспитанная, — продолжала свекровь, бросив на невестку снисходительный взгляд. — Правда, дорогая?
— Конечно, Антонина Ивановна.
— Вот и хорошо. А то эта молодежь совсем распустилась. Ни уважения к старшим, ни понимания семейных ценностей.
Оксана ела и слушала, как свекровь излагает свои взгляды на жизнь. Уже семь лет их брака она каждый вечер выслушивала эти монологи, кивала в нужных местах и соглашалась со всем сказанным.
— Кстати, Денечка, — Антонина Ивановна повернулась к сыну, — я хотела с тобой поговорить. Наедине.
Денис и мать перешли в гостиную, а Оксана осталась убирать со стола. Сквозь тонкую стенку доносились их приглушенные голоса.
— ...соседка говорит, что Оксана в магазине была какая-то невеселая...
— ...может, устала, мам, работа, дети...
— ...я переживаю, Денечка, не заболела ли она чем... депрессией этой...
— ...да что ты, мам, все нормально...
Оксана поставила последнюю тарелку в посудомойку и прислушалась внимательнее.
— ...ты знаешь, как я к ней отношусь, — продолжала Антонина Ивановна. — Как к родной дочери! Но мне кажется, она стала какой-то... холодной.
— В каком смысле?
— Ну, раньше она всегда советовалась со мной. А теперь... вчера я предложила ей поехать выбирать платье Кате на утренник, а она говорит — сама справлюсь. Сама!
— Может, действительно хочет сама?
— Денис, женщине нужна поддержка в таких вопросах! Опыт старшего поколения! А она отталкивает меня.
Оксана тихо прошла в спальню и закрыла дверь. Так она и знала — любое желание самостоятельности трактовалось как неуважение к свекрови.
Через полчаса в спальню зашел Денис.
— Мама переживает за тебя, — сказал он, садясь на кровать.
— В каком смысле?
— Говорит, ты стала замкнутой. Не общаешься с ней, как раньше.
— Я с ней общаюсь каждый день.
— Но не так, как раньше. Не советуешься, не делишься планами.
Оксана посмотрела на мужа.
— А я должна делиться всеми планами с твоей мамой?
— Не должна, но... Оксана, ты же знаешь, как она к тебе относится. Она искренне переживает.
— Переживает или контролирует?
— Что за слова? — Денис нахмурился. — Мама тебя любит, заботится о тебе.
— Заботится? Денис, она каждый день критикует то, как я готовлю, убираю, одеваю детей. Каждое мое решение подвергается сомнению.
— Она просто хочет помочь. У неё больше опыта.
— Опыта в чем? В том, как жить моей жизнью?
Денис встал и прошелся по комнате.
— Оксана, не нужно так. Мама — пожилой человек, ей нужно внимание, общение.
— Общение — да. Но не контроль над нашей семьей.
— Какой контроль? Она же не вмешивается в серьезные вопросы.
— Не вмешивается? А кто решил, в какой садик отдавать Катю? Кто выбирал врача для Максима? Кто планирует наш отпуск?
— Мы все решаем вместе...
— Мы? Или ты с мамой решаете, а мне сообщаете результат?
Денис сел обратно на кровать, выглядя растерянным.
— Оксана, что с тобой происходит? Семь лет мы жили нормально, а теперь ты вдруг недовольна всем.
— Семь лет я молчала. Приспосабливалась. Делала вид, что мне нравится жить по указке твоей мамы.
— По указке? Ты преувеличиваешь.
— Правда? Тогда скажи мне, когда в последний раз ты поддержал мое мнение против маминого?
Денис молчал.
— Когда в последний раз ты сказал маме, что я взрослая женщина и могу принимать решения самостоятельно?
— Зачем говорить такие вещи? Это же твоя свекровь, она...
— Она что? Имеет право на мое беспрекословное послушание?
— Она заслуживает уважения!
— Уважение — это одно, а подчинение — другое.
Денис встал и подошел к окну.
— Знаешь что, — сказал он, не оборачиваясь, — может быть, проблема не в маме, а в тебе?
— В каком смысле?
— В том смысле, что ты стала эгоисткой. Думаешь только о себе, а не о семье.
— О семье? — Оксана почувствовала, как внутри поднимается злость. — Я думаю о нашей семье — о тебе, обо мне, о детях. А твоя мама думает о своих интересах.
— Мама думает о наших детях! О том, чтобы они выросли правильно!
— А я, по-твоему, не думаю?
— Думаешь, но у тебя нет такого опыта, как у неё.
— Опыта чего? Воспитания детей? Денис, она вырастила одного ребенка — тебя. И то с такими результатами, что ты в тридцать пять лет не можешь принять ни одного решения без маминого совета.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что я говорю. Ты маменькин сынок, который боится расстроить мамочку.
Денис резко повернулся к ней.
— Оксана, ты переходишь границы.
— Какие границы? Границы правды?
— Границы приличия! Мама для меня священна!
— А я? Твоя жена? Мать твоих детей? Я для тебя кто?
— Ты... ты тоже важна, конечно...
— Не чувствую. Каждый раз, когда у нас с твоей мамой разногласия, ты встаешь на её сторону.
— Потому что она старше! Мудрее! У неё больше жизненного опыта!
— И поэтому она всегда права?
— Не всегда, но... чаще, чем ты думаешь.
Оксана села на кровать, чувствуя усталость.
— Денис, скажи мне честно. Кто для тебя важнее — я или твоя мама?
— Это неправильный вопрос. Нельзя сравнивать мать и жену.
— Можно. Когда приходится выбирать.
— А зачем выбирать? Мы же семья!
— Семья — это когда интересы супругов стоят на первом месте. А у нас интересы твоей мамы важнее моих.
Денис сел рядом с ней.
— Оксана, попробуй понять. Мама одна. У неё нет больше никого, кроме нас.
— У неё есть свои интересы, подруги, увлечения...
— Но мы — её главное. Её смысл жизни.
— И поэтому мы должны жертвовать своими интересами ради её смысла жизни?
— Не жертвовать, а учитывать. Она же не требует ничего особенного.
— Не требует? Денис, она требует полного контроля над нашей жизнью!
— Контроля... Всё ты преувеличиваешь. Мама просто любит нас.
— Любит или владеет нами?
Денис встал и снова прошелся по комнате.
— Знаешь что, Оксана? Мне кажется, у тебя проблемы с восприятием семейных отношений.
— В каком смысле?
— В том смысле, что ты не понимаешь, что значит быть частью семьи. Семья — это не только права, но и обязанности.
— Какие обязанности?
— Уважать старших. Учитывать их мнение. Поддерживать семейные традиции.
— А мои права? Право на собственное мнение? На самостоятельные решения?
— Ты имеешь право на мнение. Но окончательное решение принимаем мы с мамой.
— Мы с мамой? — Оксана почувствовала, как мир вокруг неё рушится. — Значит, я не входу в это "мы"?
— Входишь, конечно. Но мама — глава семьи. Старшая. Мудрая.
— А твоя жена — кто?
Денис остановился и посмотрел на неё.
— Твоя мама для меня важнее, чем ты думаешь, — сказал он тихо.
Эти слова прозвучали как приговор. Оксана поняла то, что подозревала уже давно, но боялась признать.
— Важнее меня? — спросила она.
— Не важнее. По-другому важна. Она дала мне жизнь, воспитала, пожертвовала всем ради меня...
— А я? Что я для тебя сделала?
— Ты... ты родила мне детей, ведешь дом...
— То есть, я выполняю функции. А мама — это святое.
— Не упрощай.
— А как ещё понимать твои слова?
Денис сел на край кровати, не глядя на жену.
— Оксана, мама не вечная. Ей уже шестьдесят восемь. Сколько ей осталось? Десять лет? Пятнадцать? А ты молодая, у тебя вся жизнь впереди.
— И поэтому пока она жива, я должна терпеть её контроль?
— Ты должна быть терпеливой. Понимающей.
— А если я не хочу быть терпеливой? Если хочу жить своей жизнью?
— Тогда ты эгоистка.
Оксана встала и подошла к шкафу. Достала сумку и начала складывать вещи.
— Что ты делаешь? — испугался Денис.
— Еду к маме. На несколько дней. Подумать.
— О чём думать?
— О том, хочу ли я и дальше быть третьей лишней в своей собственной семье.
— Оксана, не устраивай драму. Мы же нормально разговариваем.
— Нормально? Ты только что сказал мне, что твоя мама важнее меня.
— Я не это сказал!
— Именно это. И знаешь что? Я с тобой согласна.
— Что?
— Твоя мама действительно для тебя важнее. Важнее меня, важнее наших детей, важнее нашего брака. И если так, то мне здесь нет места.
— Оксана, не уходи. Давай поговорим...
— Мы семь лет говорим. Точнее, я говорю, а ты защищаешь маму.
Она застегнула сумку и направилась к двери.
— Куда ты? А дети?
— Детей забираю с собой. Им тоже нужно отдохнуть от бабушкиного воспитания.
— Ты не имеешь права!
— Имею. Я их мать.
— А я их отец!
— Тогда докажи это. Стань отцом, а не бабушкиным помощником.
Оксана вышла из спальни и начала собирать детские вещи. Катя и Максим недоуменно смотрели на мать.
— Мама, куда мы едем? — спросила Катя.
— К бабушке Тане. Погостим немного.
— А папа?
— Папа останется с бабушкой Тоней. Им нужно поговорить.
Когда они уезжали, в окне квартиры стояли Денис и Антонина Ивановна. Оксана не оборачивалась.
У матери она прожила месяц. Каждый день Денис звонил, просил вернуться, обещал, что всё изменится. Но когда Оксана спрашивала, готов ли он поставить границы в отношениях с матерью, разговор заходил в тупик.
— Я не могу выбирать между тобой и мамой, — говорил он.
— А я не могу жить, не имея права голоса в собственной семье, — отвечала она.
В конце концов Денис сделал выбор. Не словами, а действиями. Он остался с мамой.
А Оксана подала на развод.
— Ты же понимаешь, что разрушаешь семью? — спросил он при последней встрече.
— Я не разрушаю семью. Я выхожу из семьи, где для меня не было места.
— Место было...
— Место прислуги. Место младшей невестки, которая должна беспрекословно слушаться свекрови.
— Это не так...
— Именно так. И знаешь что, Денис? Я не виню тебя. Ты искренне считаешь, что так правильно. Но я больше не согласна жить по этим правилам.
Через год после развода Оксана вышла замуж за мужчину, который считал, что в семье главными должны быть супруги, а не их родители. У них родился ребёнок, которого воспитывали они сами, без вмешательства бабушек.
А Денис так и остался жить с мамой. Антонина Ивановна была довольна — сын снова принадлежал только ей.
Правда, внуков она видела теперь только по выходным. Но это было не так важно. Главное — сын остался с ней.
И Оксана поняла: иногда, чтобы обрести настоящую семью, нужно покинуть ложную.
Спасибо читателям за активность! Поддержите автора лайком и подписывайтесь, будем встречаться чаще.
Ещё больше интересных историй о жизни для вас: