Люба стояла у плиты, помешивая борщ, когда услышала знакомый звук ключей. Рома вернулся рано — обычно торчал в офисе до поздна, а тут не восемь еще. Живот мешал наклоняться к кастрюле, приходилось выворачиваться, как циркачке.
— Привет, — бросил он, даже не поцеловав. Прошел мимо на кухню, достал из холодильника пиво.
— Как дела? — поинтересовалась она, отставляя половник. — Устал?
— Нормально, — отмахнулся он, потянувшись к банке.
Она повернулась к нему. Что-то не то. Обычно Рома рассказывал про работу, жаловался на партнеров, строил планы. А сегодня молчит, смотрит куда-то мимо.
— Рома, — позвала она мягко. — Ты чего такой?
Он поставил банку на стол резко, пиво плеснуло.
— Люба, мне нужно тебе кое-что сказать.
Сердце кольнуло. Вот оно. То самое, чего боялась все эти недели. Он становился все более отстраненным, исчезал по вечерам, говорил что встречается с клиентами. Телефон прятал, как государственную тайну.
— Что случилось? — прошептала она, прижимая ладони к животу.
Рома откашлялся, избегая ее взгляда.
— Я влюбился.
Слова повисли между ними железной стеной. Люба моргнула, не понимая.
— Как это?
— В другую женщину. Я люблю другую.
Мир качнулся. Она схватилась за край стола, чтобы не упасть. Борщ продолжал булькать на плите, как ни в чем не бывало.
— Ты... что? — выдавила она.
— Прости, — произнес он, наконец посмотрев на нее. — Так получилось.
— Так получилось? — голос сорвался на крик. — У нас годовщина сегодня! Год как поженились! А ты мне... ты мне говоришь, что любишь другую?
Рома поморщился, словно она орала не вовремя.
— Люба, не кричи. Я не планировал.
— Не планировал? — она схватилась за живот. — А ребенка планировал? Седьмой месяц! Я на седьмом месяце!
— Знаю, — буркнул он, разглядывая пивную банку. — Поэтому и говорю честно. Не хочу врать.
— Честно? — рассмеялась она истерично. — Честно было бы сказать полгода назад! А не когда я уже как бегемот!
— Не преувеличивай.
— Преувеличиваю? — она подошла ближе, и он невольно отступил. — Кто она?
— Не важно.
— Важно! Скажи, кто она!
— Люба, успокойся. Подумай о ребенке.
Эта фраза добила ее окончательно. Подумай о ребенке. А он подумал, когда крутил роман на стороне?
— Убирайся, — прошипела она сквозь стиснутые зубы.
— Что?
— Убирайся отсюда. Сейчас же.
Рома поставил банку, вытер губы тыльной стороной ладони.
— Люба, давай поговорим завтра. Ты сейчас не в себе.
— Не в себе? — она схватила со стола солонку и швырнула в него. Промахнулась, соль рассыпалась по полу. — Я не в себе? А ты в себе, когда изменял беременной жене?
Он развернулся и пошел к выходу.
— Поговорим завтра, когда остынешь.
Входная дверь хлопнула. Люба осталась одна на кухне, среди разбросанной соли и недопитого пива. Борщ продолжал кипеть, наполняя квартиру запахом свеклы и предательства.
***
Люба не спала всю ночь. Лежала, уставившись в потолок, и прокручивала его слова. "Я люблю другую". Как можно было это сказать? Просто так, между делом, будто сообщил прогноз погоды.
Утром позвонила маме.
— Мам, Рома сказал, что любит другую, — выпалила она без предисловий.
Молчание. Потом мамин голос, осторожный:
— Доченька, а ты уверена, что правильно поняла?
— Мам, там было нечего понимать. Он прямо сказал.
— Может, поссорились? Ты знаешь. Мужчины иногда говорят глупости, когда злятся.
— Он не злился. Он был спокойный. Как будто покупки перечислял.
Мама вздохнула.
— Люба, ты беременная. Ребенку нужен отец. Поговори с ним еще раз, может быть...
— Мам!
— Что мам? Разводы сейчас как семечки щелкают. А потом всю жизнь одна с ребенком на руках. Подумай головой.
Люба положила трубку. Подумай головой. Все вокруг думают только о том, как ей сохранить брак любой ценой. А о том, что ее растоптали, никто не думает.
В обед набрала Олю, бывшую коллегу из офиса. Та всегда была в курсе всех сплетен.
— Оль, привет. Скажи, как дела в офисе? Кого взяли вместо меня?
— О, Любочка! Как животик? — защебетала Оля. — Взяли одну девочку, студентку. Рома сам ее привел, сказал, что знакомые порекомендовали.
Сердце екнуло.
— А как зовут?
— Аня какая-то. Молоденькая совсем, хорошенькая. Рома с ней много времени проводит, объясняет работу.
— Понятно, — прошептала Люба.
— А что? Что-то случилось?
— Нет, ничего. Просто интересно.
Повесив трубку, Люба села на диван и обхватила живот руками. Значит, вот кто она. Студентка Аня. Молоденькая и хорошенькая. Рома взял ее в офис и теперь "объясняет работу". Наверняка хорошо объясняет.
Вечером Рома не появился. И на следующий день тоже. Люба названивала ему, но он сбрасывал вызовы. В конце концов написала эсэмэску: "Где ты?"
Ответ пришел через полчаса: "Улетел в командировку. Вернусь через неделю."
Командировка. Люба усмехнулась горько. Перезвонила Оле.
— Оль, а Рома правда в командировке?
— Ну да, улетел позавчера. И Анечку с собой взял, говорит, нужна помощь с документами.
Все стало на свои места. Рома улетел в отпуск со своей новой пассией. А жене наврал про командировку. Замечательно.
— А куда улетели? — спросила Люба, стараясь держать голос ровно.
— В Сочи, кажется. Да, точно, Аня так радовалась, говорила, что первый раз на море полетит.
Люба медленно опустила телефон. Итак, пока она сидит дома с семимесячным животом, ее муж катается по морю с двадцатилетней студенткой. Которая радуется, что первый раз летит на море.
Тошнота подступила к горлу, но не от беременности. От ярости. Он даже не попытался что-то объяснить, извиниться, поговорить. Просто сбежал с любовницей, оставив беременную жену разбираться с ситуацией.
Люба поднялась с дивана и прошлась по квартире. Их семейные фотографии смотрели с полок, словно издевались. Вот они на свадьбе, счастливые. Вот в отпуске прошлым летом. А вот он уже с другой развлекается, пока жена дома мается.
Телефон зазвонил. Мама.
— Ну как, поговорила с Ромой?
— Он в командировке.
— Вот видишь! Значит, работает, деньги зарабатывает. На семью старается.
— Мам, он с любовницей поехал.
— Откуда ты знаешь? Может, действительно по делам?
— Знаю.
— Люба, не накручивай себя. Мужчины могут наговорить всякого, когда нервничают. А потом приходят и извиняются. Ты подожди, пусть вернется.
— А если не извинится?
— Извинится. Куда он денется? Ребенок же будет.
Люба стиснула зубы. Куда он денется. К двадцатилетней студентке денется, которая не знает, что такое растяжки и геморрой беременных.
Но мама была непреклонна:
— Главное, не делай глупостей. Потерпи. Родишь, все наладится.
Все наладится. Конечно. Она родит, а он будет дальше развлекаться с молоденькими. И она будет терпеть, потому что "ребенку нужен отец".
Люба легла на диван и закрыла глаза. Неделя. У нее есть неделя, чтобы решить, что делать дальше.
***
Рома вернулся из командировки во вторник, но домой не пришел. Люба узнала об этом от Оли, которая видела его в офисе. На следующий день она не выдержала. Села в такси и поехала разбираться. Живот уже мешал даже садиться в машину, но терпеть дальше было невозможно.
В приемной за ее бывшим столом сидела девочка. Светлые волосы собраны в хвост, розовая блузка, на столе стоял стакан с ромашками. Выглядела лет на восемнадцать.
— Здравствуйте, — произнесла Люба, входя. — Вы Аня?
Девочка подняла голову. Большие серые глаза, вздернутый носик. Хорошенькая, ничего не скажешь.
— Да, а вы...?
— Люба. Жена Романа Викторовича.
Аня побледнела, словно увидела привидение.
— Жена? — переспросила она дрожащим голосом.
— Именно. А вы кто такая будете?
— Я... я секретарь. Временно.
— Временно, — усмехнулась Люба, садясь напротив. — А в Сочи тоже временно ездили?
Аня сглотнула, нервно теребя ручку.
— Откуда вы знаете?
— Догадайтесь с первого раза. — отрезала Люба, складывая руки на животе. — Скажите-ка, милочка. А вы знали, что Роман женат?
— Нет. — прошептала Аня. — Он сказал, что свободен.
— Ага. А что ребенка ждем?
— Какого ребенка? — глаза девочки расширились.
— Вот этого, — Люба похлопала по животу. — Седьмой месяц пошел.
Аня обхватила себя руками, качая головой.
— Я не знала... Клянусь, я не знала! Он говорил, что разведен!
— Конечно говорил, — фыркнула Люба. — А что еще говорил? Что любит вас до безумия?
— Не нужно так...
— А как нужно? — голос Любы становился все громче. — Вы спите с чужим мужем, пока его жена дома мается!
В этот момент дверь кабинета открылась. Показался Игорь Семенович, партнер Ромы.
— Что здесь происходит? — нахмурился он.
— Знакомство. — произнесла Люба. — Игорь Семенович, познакомьтесь! Это новая пассия моего мужа. Аня.
Игорь Семенович моргнул.
— Простите, я не понимаю...
— Роман завел себе любовницу прямо в офисе, — продолжала Люба, входя в раж. — Пока я беременная дома сижу, он с этой малолеткой по курортам катается.
— Люба, — попытался остановить ее Игорь Семенович, — может, не стоит...
— Стоит! — отрубила она. — Знаете, что самое интересное? Оказывается, у Романа уже есть ребенок от другой женщины. Мальчик. Живет в Казани с матерью. Роман алименты платит уже четыре года.
Тишина повисла в кабинете свинцовой тучей.
— Откуда вы это знаете? — тихо спросил Игорь Семенович.
— Документы нашла дома. В его сейфе. Исполнительный лист. Дудкина Елена Валерьевна, алименты на содержание несовершеннолетнего Дудкина Артема.
Аня всхлипнула и выбежала из кабинета. Люба проводила ее взглядом.
— Вот так, Игорь Семенович. Ваш партнер оказался тем еще экземпляром, — заметила она, разглаживая платье. — Жен коллекционирует, как марки.
— Люба, это все очень неприятно, но...
— Неприятно? — рассмеялась она. — Да это просто замечательно! Человек, которому вы доверяете бизнес, врет направо и налево. Сначала скрыл первого ребенка, теперь второго заводит, а жену бросает на седьмом месяце беременности.
В приемную начали собираться сотрудники, привлеченные шумом. Люба обвела их взглядом.
— Знаете что, народ? — обратилась она ко всем сразу. — Если у кого-то есть молоденькие дочки, держите их подальше от Романа Викторовича. Он специализируется на студентках и беременных жен не бросает.
— Хватит! — рявкнул Игорь Семенович. — Немедленно покиньте офис!
— С удовольствием, — произнесла Люба, направляясь к выходу. — Только учтите — все документы у меня есть. И про алименты, и про эту девочку. Вдруг пригодятся.
Она вышла под изумленные взгляды коллег. На улице трясущимися руками поймала такси. Водитель посмотрел на нее с опаской.
— Домой, — бросила она, забираясь в машину.
За окном мелькали дома, люди, фонари. А в голове звучало только одно: все карты раскрыты. Теперь посмотрим, что скажет Роман, когда вернется из своего романтического путешествия.
***
Рома явился домой поздно вечером. Ключи звякнули в замке как железо о железо — звук войны. Люба сидела на диване, листала журнал, делая вид что читает.
— Ну и спектакль ты устроила. — бросил он, даже не здороваясь.
— Спектакль? — переспросила она. Не поднимая головы. — Я просто познакомилась с твоей новой пассией.
— Ты опозорила меня перед партнерами.
— А ты опозорил меня перед всем миром. — парировала она, захлопывая журнал. — Или ты думал, что я буду молчать?
Рома прошел к бару, плеснул себе виски. Руки у него не дрожали — железные нервы у человека.
— Про Артема откуда узнала? — спросил он, отпивая.
— Сама нашла. В твоем сейфе документы лежали как на ладони.
— Залезла в мои личные вещи.
— В наши общие вещи, — поправила она. — Или ты забыл, что мы женаты?
Рома усмехнулся.
— Не долго осталось. Завтра подам заявление.
Люба кивнула, словно ожидала этого.
— Подавай. Квартира останется мне?
— Останется. И доля в компании тоже. Считай компенсацией за моральный ущерб.
— Щедро, — заметила она сухо.
— Хватит тебе на жизнь. И ребенку.
Он допил виски, поставил стакан.
— Вещи заберу завтра. А пока переночую в гостинице.
— А твоя студентка?
— Уволилась сегодня же. Сказала, что не хочет быть разлучницей.
— Умная девочка.
— Умнее некоторых, — бросил он, направляясь к выходу.
— Рома, — окликнула его Люба.
Он обернулся.
— А мальчик твой... Артем... он знает про тебя?
— Знает. Каждые выходные встречаемся.
— Понятно, — кивнула она. — Значит, у нашей дочери будет старший брат.
— Дочери? — удивился он.
— На УЗИ сказали. Девочка будет.
Рома постоял, потом кивнул и вышел. Дверь закрылась тихо, без хлопка.
Люба осталась одна. В квартире стало тихо, только часы тикали на стене. Она погладила живот.
— Ну что, малышка, — прошептала она. — Будем жить вдвоем.
Роды начались через полтора месяца. Девочку назвали Машей. Рома приехал в роддом, привез цветы, постоял у кроватки минут десять. Сказал, что будет помогать деньгами. И ушел.
Люба не плакала. Слез как отрезало — все выплакала еще тогда, в ту первую ночь.
Рома иногда звонил, спрашивал как дела, переводил деньги. Женился на какой-то женщине постарше, без детей. Оля рассказывала, что та держит его в ежовых рукавицах, контролирует каждый шаг.
Машке исполнился годик. Люба сидела на детской площадке. Маша что-то мычала, показывая на собаку, которая пробежала мимо.
— Да, ав-ав, — кивнула Люба.
Она откинулась на спинку скамейки. Дочка сидела рядом, копошилась в песке, что-то строила своими пухлыми ручками.
— Знаешь что, дочь? — обратилась к ней Люба, словно нашла в малышке свою главную собеседницу. — Хорошо мы отделались, если честно. Знаешь, как мужики поступают с женщинами? Кого-то вообще на улицу выгоняют, детей не признают, алименты не платят. А нас папа оставил с квартирой, деньги переводит исправно.
Маша внимательно смотрела на нее, мыча что-то в ответ.
— Хотелось бы любви, конечно, — продолжала Люба, поправляя дочке шапочку. — Хотелось бы просыпаться рядом с человеком, который тебя действительно любит. Но хотя бы так. Хотя бы свобода и крыша над головой.
Напишите, что вы думаете об этой истории! Мне будет приятно!
Если вам понравилось, поставьте лайк.👍 И подпишитесь на канал👇. С вами был Изи.