— Мам, познакомься — это Оля.
Я оторвалась от салата оливье и посмотрела на девушку, которая стояла рядом с моим Димой. Худенькая, в простой серой кофточке, волосы собраны в хвостик. Улыбается робко, руки сложила перед собой.
— Очень приятно, — сказала я, вытирая ладони полотенцем. — Кем работаете?
— Я... учительница начальных классов.
— А. Понятно.
Дима подтолкнул её к столу, помог сесть. Я разложила тарелки, наблюдая краем глаза, как она осторожно берёт вилку, как благодарно кивает на каждое моё предложение добавки.
— Долго знакомы? — спросила я, подливая борщ.
— Полгода уже, — ответил Дима, и по его голосу было понятно — серьёзно настроен.
Оля покраснела и опустила глаза. Типичная реакция. Я таких видела сотни за свою карьеру завуча — скромные мышки, которые боятся лишний раз рот открыть.
— В какой школе работаете? — продолжила я расспросы.
— В двадцать третьей, — тихо ответила она. — Веду второй класс.
Я кивнула. Обычная районная школа, ничего особенного. Зарплата копеечная, перспектив никаких. А мой сын — врач-кардиолог, в хорошей клинике, квартира в центре, машина. Мог бы найти кого-то поинтереснее.
— Родители как? — спросила Оля вежливо.
— Родители в порядке, — ответила я сухо. — Дима рассказывал о ваших?
— Мама работает бухгалтером, папа — слесарь, — сказала она ещё тише.
Картина прояснялась. Простая семья, простая девочка, простые запросы. Зацепилась за успешного мужчину и теперь держится изо всех сил.
После обеда, когда они ушли, я сразу позвонила подруге Тамаре.
— Привёл невесту, — сказала я без предисловий.
— Ну и как?
— Учительница начальных классов. Серая мышь полная. Говорит шёпотом, улыбается виновато. Я думала, он кого-то поинтереснее найдёт.
— А может, хорошая девочка?
— Тамара, я тридцать лет в школе проработала. Знаю этот тип. Ни характера, ни амбиций, ни стержня. Сидит на уроках, тетрадки проверяет, домой бежит. А Диме нужна поддержка, понимаешь? Партнёр по жизни, а не обуза.
— Может, ты слишком строго судишь?
— Я реалистично сужу. Он врач, у него ответственность, стресс, сложные решения каждый день. А она что? Азбуку с детьми читает. Какая тут поддержка?
Вечером Дима позвонил.
— Как тебе Оля? — спросил он сразу.
— Девочка милая, — ответила я дипломатично.
— Но?
— Никаких "но". Просто... ты уверен, что это твой человек?
— А что не так?
— Дима, ты образованный мужчина, у тебя карьера, положение. А она... ну, простая учительница. Вы из разных миров.
— Мама, причём тут это?
— При том, что в семье должно быть равенство. Интеллектуальное, социальное. А тут...
— Тут я влюблён, — отрезал он. — И хочу, чтобы ты это приняла.
После разговора я долго сидела на кухне, пила остывший чай. Может, я действительно слишком придираюсь? Но материнское сердце не обманешь — что-то мне в этой Оле не нравилось. Слишком тихая, слишком незаметная. Дима заслуживает женщину поярче, поувереннее в себе.
Через неделю они опять пришли. Оля принесла домашнее печенье, извинялась, что простое. Помогала на кухне, мыла посуду, благодарила за каждую мелочь. Идеальная невестка, казалось бы.
Но меня это раздражало ещё больше. Где характер? Где собственное мнение? Она со всем соглашалась, на всё кивала, улыбалась этой своей застенчивой улыбкой.
— Оля, а что думаете о новых методах обучения? — спросила я за столом.
— Ну... всё меняется так быстро, — ответила она неопределённо. — Стараюсь идти в ногу со временем.
— А конкретно? Какие методы применяете?
— Разные... традиционные в основном.
Дима заметил моё выражение лица и поспешно перевёл разговор. А я подумала: ну вот, даже о своей работе толком рассказать не может. Что это за учитель такой?
Когда они снова ушли, я окончательно убедилась — не подходит она моему сыну. Тихоня, без огонька, без амбиций.
Дима-то думает, что влюблён, а потом что? Быт заест, однообразие, скука. Он поймёт, что ошибся, но будет уже поздно.
Надо что-то делать, пока не зашло слишком далеко.
— Мама, ты холодно с Олей общаешься, — сказал Дима через две недели, когда зашёл один.
— Я с ней вежлива, — ответила я, ставя перед ним тарелку с котлетами.
— Вежлива, но холодно. Она это чувствует.
— А что ты хочешь? Чтобы я прыгала от радости? Дима, ты мог бы найти кого-то поинтереснее. Ту же Светку Морозову помнишь? Она экономист, умница, характер есть.
— Света вышла замуж три года назад.
— Ну так есть же другие. А эта твоя Оля... Дима, она же пустое место. Даже о работе своей толком рассказать не может.
— Не всем нужно рассказывать о работе.
— Нужно! Особенно когда работа — это призвание. Я всю жизнь в школе, знаю таких учителей. Сидят отсидку, зарплату получают, а детям что дают? Ничего.
Дима отложил вилку.
— Мама, я не собираюсь с тобой это обсуждать.
— А зря. Потому что я вижу дальше тебя. Ты влюбился, а голову выключил. А потом что? Она родит, уйдёт в декрет, сидеть будет на твоей шее. И что у вас будет общего? О чём разговаривать?
— О том же, о чём разговаривают все нормальные семьи.
— Дима, ты врач! У тебя интересная работа, ответственность, люди от тебя зависят. А она азбуку преподаёт. Вы из разных весовых категорий.
— Хватит, — он встал из-за стола. — Я не позволю тебе так говорить о человеке, которого люблю.
— А я не позволю сыну совершить ошибку!
После этого разговора мы почти неделю не общались. Потом он позвонил, голос официальный:
— Мама, в субботу приходи в школу "Феникс" на Пушкинской. Там праздник, Оля будет выступать. Хочу, чтобы ты её увидела в деле.
— Зачем мне смотреть, как твоя учительница с детьми песенки поёт?
— Просто приди. Увидишь — поймёшь.
В субботу я всё-таки пошла. Думала, хоть посмотрю, что за школа такая. Здание красивое, ремонт свежий, в холле цветы и картины. Родители при галстуках, дети нарядные. Не районная школа точно, а что-то частное.
В актовом зале меня встретила женщина в деловом костюме:
— Вы к нам на праздник? Проходите, пожалуйста, места свободные есть.
Я села в четвёртом ряду. На сцене дети пели, танцевали, читали стихи. Всё прилично организовано, видно, что готовились серьёзно.
— А теперь слово предоставляется нашему директору, — объявил ведущий. — Ольге Валерьевне Соколовой!
Я подняла голову и обомлела. На сцену поднималась Оля. Но не та тихая мышка, которую я знала. В строгом тёмном платье, волосы убраны в элегантную причёску, спина прямая, походка уверенная.
— Дорогие родители, уважаемые коллеги, — начала она, и голос у неё был совсем другой. Сильный, чёткий, властный. — Сегодня наша школа отмечает пятилетие...
Я слушала и не могла поверить. Эта женщина говорила о новых методиках, о международных программах, о планах развития. Цифры, факты, перспективы. Зал слушал внимательно, кто-то делал записи.
— Мы не просто учим детей, — продолжала Оля, — мы готовим их к будущему, которое требует гибкости, креативности, умения принимать решения...
После выступления к ней подходили родители, что-то обсуждали, благодарили. Она со всеми была вежлива, но держалась с достоинством. Руководитель, а не подчинённая.
Дима подошёл ко мне:
— Ну как?
— Почему она не сказала, что директор? — выдавила я.
— А зачем? Чтобы ты сразу начала выяснять, как молодая девчонка такую должность получила? Искать подвохи?
Оля увидела нас и подошла. Но теперь я смотрела на неё другими глазами. Даже походка у неё была другая — уверенная, деловая.
— Как вам понравилось? — спросила она спокойно.
— Хорошо организовано, — ответила я. — А почему... почему вы не сказали, кем работаете?
— Сказала. Я учительница. Это моя главная профессия. Директор — это просто должность.
— Но всё-таки...
— Ольга Валерьевна, — подошла женщина с документами, — вас журналисты ждут на интервью.
— Сейчас, — кивнула Оля. — Извините, мне нужно идти.
Мы с Димой остались одни.
— Почему она молчала? — спросила я.
— Потому что хотела, чтобы ты узнала её как человека, а не как должность. Но ты сразу записала её в неудачницы. Потому что услышала "учительница" и решила, что знаешь всё.
— Я... я не думала...
— Мама, у неё своя школа. Она создала её с нуля пять лет назад. У неё под руководством тридцать учителей и триста детей.
Она зарабатывает больше меня. И при этом она говорила правду — она учительница. Потому что продолжает вести уроки, потому что это её призвание.
Дома я долго сидела на кухне, пила чай и думала. Как же я ошиблась. Как же я была несправедлива.
На следующий день я позвонила Оле:
— Можно к вам зайти? Поговорить нужно.
— Конечно, — ответила она. — Приходите.
Я пришла с букетом хризантем и домашним медовиком. Оля встретила меня в обычной домашней одежде, но теперь я видела в ней ту женщину со сцены.
— Прости меня, — сказала я сразу. — Я была неправа. Я судила, не разобравшись.
— Всё нормально, — ответила она. — Я понимала, откуда это идёт. Вы хотели лучшего для сына.
— Но я была несправедлива. Я была... снобом, наверное.
Оля поставила чайник, достала красивые чашки.
— Знаете, — сказала она, разрезая медовик, — я специально не говорила о своей должности. Хотела, чтобы вы меня полюбили просто за то, какая я есть. Но получилось наоборот.
— Получилось, что я показала себя с худшей стороны.
— Не с худшей. С человеческой. Любая мать переживает за сына.
— А ты не злишься?
— На что? На то, что у Димы заботливая мама? — она улыбнулась. — Я рада, что он не один. Что есть кто-то, кто о нём думает.
— Теперь нас двое, — сказала я. — Кто о нём думает.
— Теперь нас двое, — согласилась она.
Мы пили чай, и я рассказывала ей о Диме-ребёнке, а она слушала внимательно и смеялась над смешными историями. И я думала: хорошо, что у моего сына такая женщина. Сильная, умная, но при этом добрая.
Учительница в самом лучшем смысле этого слова
Читайте от меня:
Спасибо за прочтение, мои дорогие!
Подписывайтесь и пишите как вам моя история! С вами Лера!