РОСТОВСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ: к теме упражнений по благоустройству
Археологии в Ростове не везет. Систематических планомерных раскопок как не было, так и нет. Все какое-то «спасательное». Либо и вовсе без раскопок удается обходиться.
Фрагмент воспоминаний Ильи Морозова о его пути в музей, опубликованных в рамках проекта «О времени и о себе» в 2012 году:
«Моя родина - небольшой городок в центре России, знаменитый своей древностью и святынями русской национальной культуры.
Город - на берегу большого озера.
Невдалеке от берега - остров, излюбленное место отдыха в летнее время. Осенью, как охолодает вода - он пустеет, и под неярким солнцем волны бесконечно моют белый песок пляжа.
Я люблю здесь бывать в это время и искать встречи с чудом. Я встречаю его почти каждый раз и узнаю, хотя оно всегда меняет свой образ.
Это - старинные круглые свинцовые пули в прибрежном песке, а рядом - серебряная екатерининская монета. В другой раз - это древний кремневый нож - тонкая пластинка, которая и сейчас великолепно режет, или - наконечник стрелы. Или бронзовая подвеска, которую потеряла, купаясь, как и я, местная красавица из племени меря девять веков тому назад...
Эти встречи со столетиями бывают всегда неожиданными, и ни одна не похожа на другую.
Отсюда, с двухкилометрового расстояния от берега, открывается еще одно диво - кремль Ростова Великого. Он напоминает драгоценный камень, а зелень, вода и небо - оправу из яшмы и лазури.
В совершенно тихую погоду он отражается в воде, как в зеркале. И если поменять местами отражение и оригинал - легко спутать.
Чудо можно видеть и в ненастный день. Бывает - к концу дня разойдутся тяжелые тучи, и в образовавшееся окошко по кремлевским зданиям ударит солнышко. И тогда он вспыхнет и засияет на темном фоне неба в коротком феерическом видении...
Поздним вечером, когда гаснет заря, необычно выглядит с озера Яковлевский монастырь.
На светлом небе четко рисуется его ансамбль - причудливое соединение ажурных башен, колокольни и маковиц, который точно повторяет неподвижная вода.
Если подняться на кровлю церкви Спаса на Песках - открывается еще одно зрелище: равнина озера, пойма реки Ишни, а за ниточкой шоссе, за полями и деревьями - старинная деревянная церковка. Отсюда, с высоты птичьего полета, открывается такой родимый простор, что захватывает дух, а знакомые с детства места преображаются до неузнаваемости.
Мне хочется еще одного. С озера, подальше от берега, услышать настоящие колокола знаменитой соборной звонницы. Здесь звон этот, усиленный и смягченный водой и расстоянием, приобретает силу и красоту необычайную. И - без ревущих и фыркающих моторов, которые отравляют воздух и режут уши и от которых надо напрягать голос, чтобы быть услышанным соседом...
* * *
Все началось с того, что солнечным утром разглядел семилетний мальчик в прибрежной воде острова с темными ямочками розовый черепок. А рядом - второй. Так встретился я с каменным веком.
Позднее у меня сложилась целая коллекция из кремневых осколков, отщепов и темных глиняных черепков с ямочными углублениями.
Предметом моей гордости был настоящий топор из диорита. Мог ли я тогда думать, что та первая находка определит мое призвание - и будущую работу сотрудника музея?
Много позднее, уже взрослым, я отнес собранную в детстве коллекцию в городской краеведческий музей. Директор музея - пожилой рыхлый мужчина с толстым носом, с неопределенно-рыжими волосами и такими же глазами - вяло взглянул на мои сокровища.
“А - ямочно-гребенчатая керамика... Много ее у нас. Оставьте, спасибо!”. И равнодушно сгреб мой каменный век в ящик письменного стола.
Так произошла моя первая встреча с работником музея, в котором позднее я стал работать сам...»