Голова болела жутко. Юлия Владимировна кое-как сползла со сволочи дюшеса, проклиная того идиота, который придумал этот чертов диван, кое-как доковыляла до стола, поискала воду. Но стол был стерильно чист, белоснежная скатерть напоминала снежное поле зимой, аж искрило. Халат напоминал чехол на танк, субтильное тело Юлии им можно было обернуть раза три, она затянула его кое-как поясом, неуверенно взяла колокольчик, стоящий ровно посередине стола, позвонила. Марта возникла сразу, как будто стояла за дверью, ждала
- Доброе утро, Юлия Владимировна. Жду ваших распоряжений. Душ? Ванна? Бассейн? Чего вам сейчас больше хочется?
Юлия коснулась кончиками пальцев висков, Марта проплыла куда-то в сторону одного из буфетов, открыла дверцу, и что-то там сделала. И вот уже стояла около Юлии, держала в одной руке рюмку размером с наперсток, в ней плескалось что-то красное, а в другой - хрустальный узкий стакан. И в нем тоже была красная жидкость, вернее бордовая, страшная, и с больной головы Юлии показалось, что горничная решила напоить ее кровью.
- Вы только не противьтесь, дорогая. Алкоголя вы не почувствуете, там его капля. Но оживете разом, проверено.
Юлия сейчас, наверное, бы выпила и деготь, только бы эта нудная и мозжащая боль отпустила. Она кивнула, Марта выплеснула одну кровь в другую, жестом фокусника достала откуда-то бутылку с минеральной водой, долила стакан до краев. Протянула.
- А что это? Марта, вы сейчас похожи на ведьму.
Марта улыбнулась, вложила стакан в слабую руку Юлии, качнула головой - пей, мол.
- Не бойтесь, не кровь. Это гранатовый сок, кампари и вейн, водичка. Очень действенно, поверьте.
Юлия залпом выпила. Сразу, конечно, легче не стало, но то, что мозжило начало отступать, сморщиваться, и голова проясняться.
Марта забрала стакан, показала глазами на дверь.
- В бассейне сейчас двадцать один градус. Чуть проплывете, я вас завтраком накормлю. Как план?
Юлия плотнее закуталась в халат, покачала головой.
- Нет, спасибо. Я домой. Где мои вещи, и мне нужно такси. И где Наталья?
Марта покорно наклонила голову, сказала
- Без проблем, желание гостьи закон. А хозяйка на работе, ранним утром уехала. Ее такой дозой не пронять, да и дел у нее. А насчет бассейна зря.
Она вышла из комнаты, но быстро вернулась. В руках у нее было платье Юлии - выглаженное, в идеальном состоянии, и явно выстиранное белье.
- Все здесь. Туфли в прихожей и сумка там. Такси будет через десять минут - ехать не близко.
Юлия, одевшись, присела на пуфик. Ее просто глодала одна мысль - но спросить не хватало смелости. Она понимала, что вот сейчас уедет, и так никогда не узнает, того, что мучило ее последние пять лет. Но Марта подошла, села напротив, вгляделась в ее лицо, и глаза у нее были странные - остановившиеся, затягивающие, как у змеи.
- У него, Юлия, мотор заглох на середине реки, и лодка начала пропускать воду. Он кричал, но никто не ответил. А потом - ледяная вода, сердечный приступ, не спасли. Несчастный случай…
Юлия встала, взяла сумку и молча вышла. Такси уже стояло у крыльца.
…
Квартира бабки была похожа на склеп. Крошечная, как пенал, на пятом этаже отвратительного, провонявшего насквозь кошками дома. Внутри тоже пованивало, и даже не поцмешь чем. Чем-то стоялым, нафталином каким-то, грязными половицами, которые бабушка обожала вязать из разорванных на полосы тряпок, старушечьим телом и, что особенно было нетерпимым - канализацией. Юлия закрыла было за собой дверь, но Мария Петровна, та самая с длинным носом, протиснулась в щель, забегала, быстро-быстро заговорила.
- Ты, Юляша, не беспокойся. Квартиру можно отремонтировать, мебель старую выкинуть, пианино продать. И станет свободнее, можно будет дышать. Еще какой ремонт мы с тобой забабахаем - соседи от зависти удавятся. Не плачь, ну что ты.
Юленька кое-как сдержалась, чтобы не зарыдать в голос. Слезы просто обожгли горло, но не вылились, так и остались там, продолжая жечь. Она помолчала, налила из ржавого крана воды, глотнула. И только потом смогла хоть что-то произнести.
- У меня денег нет на ремонт, Мария Петровна. У меня на еду-то их нет. О чем вы.
Старушенция даже подпрыгнула. Она сейчас особенно стала похожа на крыску-Лариску, вернее на гибрид между крысой и ее хозяйкой.
- Как это нет? Ты что? Не знаешь? Сейчас!
Шапокляк Лариска шустро выскочила в коридор, бурча что-то делала в туалете, Юленьке совсем не хотелось туда идти, уж больно воняло. Но старуха уже выскочила, в руках у нее был чемоданчик.
- На! Я думала эта старая дура сказала тебе о нем. А она вон че - брык, откинулась молчком. Тут, думаю, хватит на ремонт. Всю жизнь копила, карга старая, даже в долг не давала. А гляди, пригодилось.
Когда Мария Петровна открыла чемоданчик, у Юлии даже челюсть отпала - столько денег она никогда не видела. А бабка, как ни в чем не бывало, щелкнула замком, толкнула ножкой, затянутой в толстый чулок чемодан в сторонку, сообщила
- На работу тебе завтра. Будем ездить вместе, тут конечная электрички, даже сможем сесть, ехать не шутка, почти час. Приказ о переводе на вечерний уже есть. А ремонт сделают, есть у меня ребятки. Да там на десять ремонтов хватит.
Юлия долго не могла уснуть. У нее чесалось все тело, она несколько раз включала свет - а вдруг клопы или тараканы. В туалет шла, прикрыв нос надушенным платком, а к утру поняла - в этой квартире она жить не будет.
…
Элеонора - мамин юрист, внимательно глянула на Юленьку, потрогала длинным когтем надутую нижнюю губу, вздохнула.
- Есть у меня риэлтор. И есть условие. Продать эту квартиру, этот хлев в опе мира сможет только мастер, ее контакты я направо - налево не раздаю. Тебе дам. Условие - мне пять процентов от сделки. Та коза ушлая, она десять возьмет, но без нее ты вечно останешься в том сортире. Звонить?
Юленька глянула на ее шевелящиеся, как розовые пельмени губы и кивнула
- Звоните.