Нечасто, поди, за свою историю здание на Гоголевском видело столь огромный наплыв публики, какой случился в день этого вернисажа. Но главное: в мире искусства, тем более современного, выставки такого грандиозного масштаба — события вообще штучные, уникальные. Как, собственно, и их авторы.
Борис Асафович Мессерер и сам похож на сложный и неповторимый узор. Какой получается при взгляде на осколки цветного стекла, многократно отражённые зеркальными стенками калейдоскопа в лучах яркого света, преломлённого многочисленными блестящими поверхностями.
Широко известный как театральный художник и сценограф, он выпустил ещё и несколько книг. Например, альбом «Театр Бориса Мессерера», в который вошли воспоминания автора о выдающихся деятелях культуры, с которыми ему довелось работать на протяжении творческой жизни. Или чудесную романтическую хронику «Промельк Беллы», посвящённую жене — поэтессе Белле Ахмадулиной.
Помимо этого, Борис Асафович является также педагогом; президентом Ассоциации художников театра, кино и телевидения Москвы; академиком РАХ; членом Союза художников СССР, Союза театральных деятелей РФ и Союза кинематографистов РФ.
Что же касается его деятельности в сфере именно изобразительного искусства, то здесь спектр жанров, в которых он работает, вообще не имеет границ: станковая живопись и скульптура, акварели и офорты, графика и портреты, пейзажи и натюрморты, макеты и инсталляции… Всё это представлено на выставке «Калейдоскоп времени», которая и открылась вчера, 2 июня, в Москве.
В экспозицию вошло немногим более 150 работ. Это до обидного мало, чтобы полностью оценить творческие поиски художника, начавшиеся ещё в конце 1950-х. Однако, для демонстрации всего созданного даже столь значительной выставочной площади, как у ММОМА на Гоголевском, оказалось недостаточно.
Впрочем, самые важные вехи жизненного пути автора здесь, конечно, представлены. Это и период его раннего творчества. И время его новаторских экспериментов, противостоящих официальному советскому искусству «развитого социализма». И нонконформистские работы 1970-х...
Отдельный зал отдан театральному периоду творчества Мессерера. Вот уж где поистине калейдоскоп красок и форм. Просто ослепительно.
Не зря все эти работы окружены полутьмой. Иначе глаза могут не выдержать.
Балет сопровождал жизнь Бориса Асафовича с детства. Ведь он — сын танцора, балетмейстера и хореографа Асафа Мессерера и актрисы немного кино, ставшей впоследствии художником по костюмам, Анель Судакевич. А также двоюродный брат прославленной Майи Плисецкой.
Конечно, нельзя не упомянуть завораживающие портреты Беллы. «В интерьере» и так называемый «Красный».
Это просто мистика. Куда бы вы ни смотрели, стоит повернуться — и ваш взгляд неминуемо оказывается прикован к этому поразительному лицу.
Небольшое, но ёмкое биографическое панно из личных фотографий раскрывает некоторые подробности жизни художника.
Ну, а напоследок хочу обратить ваше внимание на масштабный пространственный объект Бориса Мессерера «Мельница. Реквием по Венедикту Ерофееву».
Лопасти ветряка сделаны из конторских счётов, косточки которых при повороте перемещаются, издавая ритмичный звук, похожий на метроном. Основанием мельницы служит стол, тесно заставленный бутылками, без которых невозможно представить себе период застоя. Однако, все они превращены автором в подсвечники. А сам стол — в своеобразный «алтарь».
Целиком же эта инсталляция становится мощным художественным символом атмосферы поздних советских лет. Аллегорией хрупкости творческих душ, их надлома, опустошения и — в конечном итоге — жертвы.
Неудивительно, что устроители выставки расположили этот арт-объект в главном, самом большом зале особняка Нарышкиных. А церемонию открытия провели непосредственно рядом с ним…
В марте этого года Борису Асафовичу исполнилось 92 года. Но ему по-прежнему есть что сказать современникам. Если, конечно, они сами захотят это услышать и будут достаточно чутки.
Выставка открыта до 31 августа 2025 года. Адрес: Москва, Гоголевский бульвар, 10, строение 1.
Вероника Маанди
Фото автора
P. S. Симптоматично: здесь же, на Гоголевском, 10/1, два года назад мне довелось увидеть выставку, статью о которой я озаглавила «Сердечная достаточность». А текст начала со слов: «Давно не встречались мне столь нормальные — в смысле здоровые, разумные, гармоничные и самодостаточные — художники».
В принципе, сегодняшний обзор я тоже могла бы и начать, и озаглавить так же. Если бы у этой выставки не было своих, ещё более многозначных, смыслов, образов и ассоциаций.