1 июня 1967 года, день, когда Ми-10К впервые оторвал свою жопу от земли. И, черт возьми, это был не просто полет, а настоящий праздник для тех, кто в вертолетах видит не только железо, но и душу.
Ми-10К – это не какой-то там пузатый транспортник, это мать его кран с винтами, который мог таскать грузы, от которых у других вертолетов глаза на лоб лезли. Представь: махина весом под 40 тонн, с длиннющими лапами-стойками, чтобы под брюхом цеплять танки, ракеты или, бери выше, целые дома. И вот в этот день, в 67-м, эта громадина впервые сказала: "Похер, я могу летать!"
Начнем с того, что Ми-10К – это не просто вертолет, а плод гениальности КБ Миля, которое решило, что раз уж есть Ми-10, то надо его доработать до уровня, чтобы он мог не только грузы таскать, но и делать это с таким размахом, что все ахнут. Ми-10К это как Ми-10, только с улучшенной кабиной, где мог сидеть оператор и смотреть вниз, как ястреб, следя за грузом, и с движками, которые не чихали, даже когда под брюхом болталось что-то весом с танк Т-55. В тот день, когда он взлетел, это было не просто испытание, а вызов всем законам физики. Ну, типа, "смотрите, я таскаю 15 тонн и мне пох, что там думают инженеры конкурентов!"
А за штурвалом этой махины был сам Алфёров – летчик-испытатель с нутром как титан, потому что садиться за штурвал такой хрени, которая еще толком не обкатана, это не просто смелость, это уже какой-то космический уровень пофигизма, граничащий с уверенностью и преданностью делу. В тот день, говорят, на аэродроме было жарко, не только от солнца, но и от напряга. Все знали: если эта штука взлетит и не развалится, то это будет прорыв. И она, мать ее, взлетела! Без всяких там "ой, у нас движок заглох" или "автоматика неисправна". Ми-10К показал, что он не просто вертолет, а настоящий воздушный кран, который может поднять и поставить куда угодно хоть пушку, хоть модуль для стройки.
Но не думай, что все было так гладко, что аж тошно. Испытания – это всегда нервы, пот и, возможно, пара крепких словечек, когда что-то идет не по плану. Ми-10К, хоть и был крут, но требовал доработок. Управляемость, устойчивость, вся эта хрень с подвеской грузов – это не просто "прицепил и полетел". Инженеры сутками не спали, чтобы этот зверь не только летал, но и делал это красиво. И, знаешь, оно того стоило. Этот вертолет потом таскал все, что только можно: от военной техники до буровых установок в Сибири. Он был как тот чувак, который на шашлыках таскает ящики с пивом из машины, пока другие только языком чешут.
А теперь вдумайся: 1967 год, мир только отходит от Карибского кризиса, холодная война в самом соку, а тут Советы выкатывают машину, которая может в поле поставить целый командный пункт или перекинуть танк через реку. Это был не просто вертолет, а такой себе средний палец всем, кто сомневался в мощи советской авиации. Ми-10К стал легендой не потому, что он был идеальным, а потому, что он делал то, что другим и не снилось. И 1 июня 1967 года, когда Алфёров поднял его в небо, это день, когда он вписал себя в историю так, что до сих пор, когда говорят про воздушные краны, все вспоминают эту махину.
