Часть 2
Как только Ирина заикнулась матери о том, что выходит замуж, та чётко обозначила позицию:
- У нас жить негде. Квартира маленькая, сама знаешь. Нам с тобой и вдвоём тесно.
- Мам, мы у нас и не планировали, - поморщилась Ира.
- А что у него? Квартира большая? - заинтересовалась женщина.
- Нормальная, мам. Места хватает, - уклонилась Ирина от прямого ответа.
Ничего больше её мать не заботило. А что такого? Девка взрослая, пусть устраивает свою жизнь как считает нужным.
Едва речь зашла о знакомстве с Иваном Максимовичем, как она замахала руками:
- Нет, нет, нет. Ты уж меня, Ирина, избавь. Мне лишние люди в моей жизни без надобности.
- Как хочешь, настаивать не буду, - равнодушно пожала плечами Ирина.
Отношения с мамой всегда были формальными, без души и искреннего интереса. Мать почти перестала обращать на Иру внимание как только та перешла в седьмой класс.
- Тебе уже тринадцать, - заявила она дочери. - Мамкина сис..а не нужна. Давай дальше сама, без моего контроля. Вот как знаешь, так и...
Ира на горе-родственницу не обижалась, понимала её стремление сбросить с плеч ношу и думать отныне исключительно о собственной, драгоценной персоне.
Ирина с детства усвоила, что ребёнок - "тяжкий крест и нести его под силу не всем".
Всё то, чего сознательно лишила родительница, с лихвой компенсировала бездетная учительница французского Юлия Владимировна, которую Ира любила всем сердцем.
- Вы моя вторая мама, - часто говорила она. - Не знаю, что бы я без вас делала.
Юлия кормила подопечную домашними обедами, учила готовить, закатывать помидоры, солить огурцы и квасить капусту. Кроме того покупала ей мелочи вроде колготок, крема для рук, гигиенической помады, карманного зеркальца и прочего.
Ирина мать воспринимала заботу француженки как нечто само собой разумеющееся и никакой неловкости от сложившейся ситуации не испытывала.
- Мамы, Ирка, бывают разные. Жизнь вообще штука пёстрая. Помни об этом и на многое не рассчитывай.
Жить молодым довелось с отцом Кира - Иваном Максимовичем, в чьём распоряжении имелась большая четырёхкомнатная квартира, разменивать которую он наотрез отказался.
- Ещё чего! Хочешь жить отдельно, заработай сам. Я здесь привык и переезжать никуда не хочу.
- Пап, ну зачем ты так? Мы можем найти жильё в нашем районе, может быть даже в этом же доме. Будем поблизости, но каждый сам себе хозяин, - попробовал переубедить отца Кир.
- Мы с матерью в этой квартире всю жизнь прожили. Она в неё душу вложила, здесь каждый предмет ею куплен и на своё место поставлен. Есть у тебя комната, вот и живи. А если мало, так вторую возьми, мне не жалко. Но о размене забудь. Вот не станет меня, тогда и командуй, - упрямо нахмурился Иван Максимович.
Кирилл был очень поздним ребёнком, отцу минуло пятьдесят три, когда он появился на свет. Мужчина не сомневался, что уйдёт первым, так как жена была моложе на восемнадцать лет. Судьба, однако, всё решила по-своему.
Мать Кира погибла в аварии за несколько лет до того, как он познакомился с Ириной. С тех пор характер у Ивана Максимовича стремительно испортился до такой степени, что выносить его стало крайне непросто. Будь Кирилл немного другим, он непременно ссорился бы с пожилым родителем, неустанно спорил с ним, но парень умел не слышать, не замечать, отходить в сторону и просто уступать, что позволяло отцу с сыном сосуществовать вполне мирно.
- Папа у меня человек сложный, - предупредил Кир, приглашая Ирину на первый званый ужин. - Если начнёт тебя покусывать, постарайся не обижаться. А главное, не вступай с ним в полемику, он бывает очень не сдержан и даже груб. Это не со зла, натура такая, да и возраст.
- Ой, - испуганно пискнула Ира. - А что, если я ему не понравлюсь и он станет возражать против наших встреч?
- Даже если так, не переживай. Я всё улажу, - твёрдо пообещал Кир.
Будущему свёкру сноха действительно не понравилась, вернее так, он менее чем за минуту многое про неё понял и заранее за сына обиделся.
- Попрыгушка твоя Ирка. Плохая будет жена, ветреная, неверная. Женишься на ней, страдать будешь, - заявил старик, дождавшись пока сын проводит Ирину домой.
- Я люблю её, па. Хочу быть с ней, - ответил Кир, не отрицая, словно бы слова отцовские принимая.
- Сам смотри. Дело твоё, - пожевал губами Иван Максимович. - Моё дело предупредить. Но если глаза закрыты, толку нет.
Жили, тем не менее, неплохо. Ирина перевелась на вечернее, днём работала администратором в салоне красоты. По дому всё успевала, вкусно готовила, стирала и убирала.
И всё же свёкр не уставал напоминать ей о том, что "видит её насквозь".
- Ты мне что хочешь говори, но то, что сын у меня лось рогатый, я ясно вижу.
Ирина молчала, опустив глаза продолжала заниматься тем, чем занималась.
"Надо же!" - думала про себя с удивлением, но не без уважения.
Что касается Кирилла, так тот отцу не внимал, предпочитая верить любимой жене.
- Вот увидишь, Кир, принесёт наша Ирка чужой приплод, - повторял Иван Максимович время от времени.
За два года замужества Ира не забеременела, по совету своей матери прошла всевозможные обследования и убедилась, что всё в порядке.
- Мужа своего приводите. Его теперь нужно проверить, - сказала врач, внимательно изучив результаты анализов.
Кирилл послушно отправился в медицинский центр, где подвергся всестороннему исследованию.
- Вы оба здоровы, - вынесла вердикт сердитая дама в белом халате. - Просто время не пришло, - пояснила она специально для Кирилла, который переживал куда сильнее Ирины.
Петерис, голубоглазый латыш родом из Риги, ворвался в жизнь Ирины совершенно случайно.
Его жена приходила в салон дважды в месяц на коррекцию ногтей.
Ира хорошо её знала, не раз угощала кофе со сливками и крошечным печеньем, которое подавала в аккуратной круглой вазочке.
Женщину звали Вера. Красотой она не отличалась, но регулярно за собой ухаживала, имела блестящие волосы и чистую кожу. Объективно говоря, и фигура у неё была хорошая, напоминающая те самые песочные часы, чей силуэт взят за образчик женственности.
Петерис никогда не заходил внутрь, а тут Вера случайно прихватила ключи от его машины и он заглянул за ними. Благо, жили они в двух шагах от салона.
Едва Ирина ему улыбнулась, как сердце Петериса сладко заныло. Не поверив, мужчина посмотрел повнимательнее и тем же вечером ждал её за углом с охапкой крупных белоснежных роз.
"Только этого мне не хватало", - подумала Ирина, но латыш ей понравился и она решила присмотреться. Через полчаса поняла, что первое впечатление не обмануло и назначила свидание на другой день днём.
- Сними номер в небольшом отеле, - сказала она без обиняков.
Этот представитель мужской половины населения нравился ей много больше, чем кто бы то ни было раньше.
Роман не имел никаких перспектив и потому казался Ирине особенно пряным.
- Тебе жену его не жалко? - спросила Викуся, узнав подробности.
- А должно быть жалко? - уточнила Ирина.
- Не знаю... Наверное. Существует же женская солидарность. Или нет? - наморщила лоб Викуся.
- Для меня нет. В любви как на войне. Не буду врать, дорогая, плевать я хотела на Веру и её чувства, - пояснила Ира.
Сообщив Кириллу о беременности, Ира получила ровно ту самую реакцию, о которой говорила Викуся.
Муж обрадовался, а вот свёкр не очень.
- Растить тебе, Кирка, чужого дитятю.
- Папа! - умоляюще воскликнул Кир.
- Имей в виду, Ирина, - не обратив внимания на сына, обратился Иван Максимович к снохе:
- Плод твой не признаю! Дедом ему или ей не буду!
Надежда Ровицкая