Часть 3
Беременность Ирины оказалась совсем некстати, узнав о ней, Петерис запустил обе ладони в свои густые пшеничные волосы и принялся ерошить их в разные стороны. Ира отлично знала, что так он делает только в минуты сильнейшего душевного волнения.
Поскольку его семейный статус не являлся для неё секретом, бурной радости она не ждала. Озвучив информацию, интриганка хотела посмотреть как поведёт себя любовник, ничего более.
- Ириночка, послушай меня, моя ты милая, - произнёс он, наконец. - Этот ребёнок... Я никак не могу признать его. Я очень люблю тебя, ты это знаешь. Но есть обстоятельства...
- Какая неожиданность! - съязвила Ирина скривив губы.
- Ты не в курсе всего, - Петерис присел на корточки перед восседающей в кресле Ириной. - У меня ничего нет. Совсем ничего. Я всецело завишу от Маргариты Витальевны. Понимаешь? Я как будто продался со всеми потрошками.
- Кто такая Маргарита Витальевна? - приподняла брови заинтригованная Ирина.
Петерис производил впечатление человека состоятельного, независимого и уверенного. Он не жалел на любовницу денег, водил её в приличные рестораны, делал подарки, переводил энные суммы на карту. Ирина никогда ни о чём не просила, тратился он исключительно по собственной инициативе.
- Это моя тёща. Все, что у нас есть, даже машина на которой я езжу, принадлежит ей. Так было всегда и меня это устраивало. Теперь я ничего не смогу изменить, даже если захочу. Стоит мне открыть рот, как я тотчас окажусь на улице с фигой в кармане.
Ирина внимательно посмотрела на любовника и вдруг весело, заливисто расхохоталась.
- Фу! Какая гадость! - заметила она отсмеявшись.
- Я обычный парень из Риги. Наша семья не богата... - начал оправдываться Петерис.
- Я сейчас заплачу, - фыркнула Ирина, оттолкнула от себя мужчину и поднялась.
- Что ты будешь делать? - спросил тот, глядя на неё снизу вверх жалобными, полными страдания глазами.
- Пока не знаю. Мне нужно подумать, - помедлила с ответом неверная.
- Не обижайся, но ты уверена, что ребёнок мой? - осторожно поинтересовался Петерис.
- Нет, - усмехнулась Ира. - Я понятия не имею чей это ребёнок.
Ирина действительно не знала, поскольку интимные отношения с мужем не заканчивались, пунктирное появление других мужчин никак на них не отражалось. То были две независимые, параллельные жизни. Как многие опытные вертихвостки, Ира быстро переключалась, переступая порог общего с Киром дома, оставляла всё лишнее за дверью чтобы не думать, не вспоминать, не терзаться.
Всякий раз возвращаясь домой, Ирина наблюдала одну и ту же картину. То было немое, но весьма глубокомысленное действо, театр одного очень пожилого, небесталанного актёра.
Иван Максимович открывал дверь своей комнаты, высовывал седую, косматую голову и, не глядя на Ирину, втягивал воздух крупным, мясистым носом. После чего застывал на долю секунды, а затем резко захлопывал дверь.
"Старый паяц!" - думала Ирина, не придавая фокусам свёкра никакого значения.
- Ирка твоя сегодня снова сношалась по гостиницам, - буднично сообщал Иван Максимович Киру во время совместной трапезы.
- Папа! - обманутый муж не желал ничего слушать, пресекая любые попытки родителя опорочить доброе имя горячо любимой жены.
Самое поразительное, что Иван Максимович ни разу не ошибся, выдавая свои сентенции аккурат в те дни, когда невестка-таки побывала в объятиях очередного любовника.
"Как собака ей-богу", - думала она, избегая смотреть на родственника.
Что касается Кира, тот не задавал наводящих вопросов, не мучил упрёками и подозрениями. Ни единого раза Ирина не слышала от него ничего такого, что заставило бы её оправдываться. Тем не менее, она всегда аккуратно готовила безупречное алиби, выстраивала стройные, логичные объяснения, упреждая любые сомнения.
В качестве гаранта невиновности частенько выступала Викуся, но лишь в теории, практиковаться не довелось.
- Он что же, не сомневается в твоей верности? - не выдержала она однажды. - Любой другой давно поймал бы тебя за руку. Это совсем не трудно, если задаться целью.
- Другой пусть ловит другую, - высокомерно ответила Ира. - Мой Кир человек порядочный, поэтому не допускает отсутствия оной в окружающих. Ведь все мы судим по себе.
- Ах, какая умница! - фыркнула Викуся, в глубине души надеясь на то, что разоблачение не за горами.
Случалось, что пока Ирина наслаждалась в объятиях любовника, она заходила проведать Кирилла. Иной раз намеренно в те дни, когда должна была выступать адвокатом в случае если бы Кир внезапно потребовал рассказать ему где задержалась жена.
Кирилл реагировал на визиты дружелюбно, кормил, предлагал чаю, но никакого мужского интереса не проявлял, сколько бы Викуся ни выделывалась.
- Хороша подруга! Загляденье! - заметил как-то раз Иван Максимович, узрев как Викуся вытянула обнажённые, загорелые ноги, положив их на табурет, предварительно выставленный из-под стола.
- Простите? - "смущённо" улыбнулась та.
- Не прощу! - неприязненно ответствовал старик. - Ты бы сразу догола разделась, глядишь, Кирилл бы заинтересовался. А то ноги. Что ему ноги! Ты грудь покажи и другие прелести, иначе не понимает, не видит, не ценит.
Викуся густо покраснела и конечности нехотя опустила.
- Папа! - воззвал, по обыкновению, Кир.
- А что? Не видишь что происходит?! Совсем ослеп?! - отреагировал родитель, заливая кипятком ягоды шиповника.
Кирилл действительно не видел. Все женщины кроме Ирины представлялись ему созданиями бесполыми, бестелесными, ни мало не привлекательными.
- И как тебе это удаётся?! - спросил его Бесо.
- Удаётся что? - не понял Кирилл.
- Год за годом хранить верность одной женщине, - пояснил Бесо.
- Ты думаешь мне приходится прилагать усилия? Наступать себе на горло? - засмеялся Кир.
- Не приходится?! - не поверил собеседник.
- Вот когда полюбишь по-настоящему, поймёшь, что никто кроме любимой не нужен. Окажись рядом хоть Софи Лорен, - усмехнулся Кирилл едва ли не с жалостью.
- Мужчина полигамен по природе. Дюбовь любовью, а плотские радости сами по себе, - не согласился Бесо.
- Значит я неправильный мужчина, с изъяном, - развёл руками Кирилл.
К слову сказать, если бы Бесо узнал наверняка о похождениях Ирины, он бы молчать не стал, собрал бы неопровержимые доказательства и открыл бы другу глаза.
Носила Ирина легко, всю беременность вела себя как образцовая, любящая жена. Никаких вольностей, никаких встреч.
- Мы больше не будем видеться, - сообщила она Петерису.
- Совсем? - расстроился тот.
- Не знаю. Во всяком случае ещё очень долго. И пожалуйста не звони мне и не пиши. А лучше я тебя заблокирую, - заявила Ирина.
- Не надо. Может быть потом, позже, когда родится ребёнок, ты вдруг захочешь меня увидеть, - Петерис выглядел разбитым, Ирине стало его жаль.
- Ладно. Блокировать не стану, если обещаешь не звонить.
Мужчина молча кивнул.
Обещание своё он выполнил, но иногда заходил в салон якобы сделать маникюр или постричься, а на самом деле просто чтобы посмотреть на Ирину, делавшую вид, будто к ней эти визиты никакого отношения не имеют.
Время от времени он переводил ей деньги, она не реагировала и он, расценивал это как одобрение.
Надежда Ровицкая