Малахия Моргайр, или Малахия, был не просто ещё одним монахом. Он стал первым ирландцем, канонизированным папой, и человеком, преисполненным преданности и мистицизма. Однако за его святостью скрывается тайна, которая преследует Церковь вот уже почти тысячу лет — видение, столь сильное, столь конкретное, что даже скептикам трудно его просто высмеять.
Святой с леденящим душу пророчеством
В 1139 году Малахия отправился в паломничество в Рим. Вроде бы ничего особенного. Но, как гласит предание, взбираясь на один из семи холмов Рима, он испытал божественное видение.
Очнувшись, он начал произносить на латыни странные фразы — всего 112. Каждая из них описывала понтификат будущего папы. Малахия утверждал, что видел всех пап от своего времени до самых последних дней. Он не только видел их, но и знал их символы, характеры и события, связанные с их правлением. Каждого. Без исключения.
Фразы были короткими, загадочными и странными: Pastor angelicus (Ангельский пастырь), De medietate lunae (От половины луны), Gloria olivae (Слава оливы). Долгое время их игнорировали, но с течением времени появились понтифики, чьи личности и судьбы пугающе точно совпадали с пророчествами. Эти записи оставались забытыми несколько веков, пока вновь не всплыли в 1595 году — аккурат перед очередным выбором папы. Что это было — политическая игра или божественное откровение? Именно то, что произошло дальше, заставило людей нервничать.
Если бы это было просто средневековое помешательство, Церковь давно бы от него открестилась. Однако история, которая шаг за шагом совпадала с видением Малахии, звучит почти как страшная поэма.
Когда латынь становится часами смерти
Поговорим о пророчестве. Так называемое Пророчество пап не поэтично. Это не гороскоп, подходящий всем. Оно пугающе конкретное. Religio depopulata — «религия опустошена» — девиз, связанный с Папой Бенедиктом XV.
Во время его понтификата произошла бойня Первой мировой войны, которая опустошила Европу и Ближний Восток. Погибли более 25 миллионов человек. В это же время большевистская революция практически уничтожила Русскую православную церковь. Слово «опустошена» — ещё мягко сказано.
Далее — De labore solis — «от труда солнца» — девиз Папы Иоанна Павла II. Он родился во время солнечного затмения. И умер, когда снова затмение прошло по Земле. Даже если вы не верите — это вызывает озноб.
А потом — Gloria olivae — «Слава оливы». Имя Папы Бенедикта XVI напрямую не связано с оливой, но бенедиктинский орден включает ветвь оливетанцев. Их символ — оливковая ветвь. Совпадение? Вам решать.
Список не только предсказывает — чем ближе к концу, тем точнее он становится. И вот тогда по-настоящему становится страшно.
Последний Папа: Пётр Римлянин
Согласно Малахии, 112-й папа — последний — будет носить имя Petrus Romanus, «Пётр Римлянин». В его правление Церковь постигнут великие бедствия. Семь холмов Рима падут. А затем наступит Судный день. Почти слышно, как звучит небесная труба.
Папа, облачённый в белое сегодня — Франциск — это папа №112.
Последний.
Его имя — Хорхе Марио Бергольо. Некоторые пытаются притянуть: Марио — производное от Мариуса, связанного с Петром. Он итальянец по происхождению — римские корни. Нечётко, но в пророчестве о последнем папе нет девиза. Лишь предостережение. Пугающий абзац.
И вот мы здесь. Один папа после Бенедикта. Один шаг до края.
Читать жуткие пророчества про давно умерших пап — одно. Быть живым, когда последний якобы уже сидит на престоле — совсем другое. Если Малахия ошибался — прекрасно. Но если нет? Мы внутри пророчества.
А если всё это обман?
Будем честны. Историки считают пророчество подделкой XVI века. Оно впервые появилось в 1595 году — за год до конклава, где подходящим кандидатом был кардинал Симончелли, чьё имя идеально совпадало с одним из ранних девизов.
Скептики также замечают, что девизы до 1590 года подозрительно точны — почти слишком. А вот после — уже размыты. Совпадения или подтасовка данных?
Даже святой Бернард, близкий друг и биограф Малахии, ничего не упомянул об этих видениях. Странное упущение, не так ли? «Твой друг предсказал конец света, но я лучше напишу о его рясе». Подозрительно.
И всё же даже подделки могут нести пугающие отблески правды. Когда события начинают складываться через десятилетия или века — сомнение становится тревожным.
Ирония интернет-апокалипсиса
Вот в чём ирония: несмотря на TikTok и нейросети, создающие библейские тексты, это древнее пророчество всё ещё цепляет. Почему? Потому что мы рациональны не в ту сторону. Мы не можем не искать закономерности. Мы обожаем теории заговора, прогнозируемый Армагеддон и счётчики ядерной войны — и наслаждаемся этим.
Идея о том, что папство — возможно, самая древняя в мире непрерывная институция — может иметь заранее записанный конец? Именно это нас пугает: потеря контроля. Мы думаем, что переросли суеверия. А может, святой Малахия сейчас где-то смеётся под саваном.
Мы шутим про конец света в мемах, но глубоко внутри боимся. Возможно, интернет нас не спасёт. Может быть, вирус — не цифровой. А судьбоносный. А может, человек в 1139 году действительно заглянул за завесу… и увидел то, что ему не понравилось.
Мы правда живём в пророчестве?
Мировые волнения. Церковь — на грани раскола. Климатические катастрофы. Политический хаос. Войны в тех местах, что назывались мирными. И человек в белом, тихий, из Рима — правит.
Не нужно верить в огонь и серу, чтобы почувствовать, как дрожит земля. Последнее пророчество Малахии упоминает не фейерверк, а великие скорби. Медленное, выматывающее разложение веры, истины, надежды — за которым остаётся лишь суд.
Звучит знакомо?
Пророчества не всегда взрываются. Иногда они просачиваются в нашу реальность так тонко, что мы не замечаем, как сами уже истекаем кровью. Это не конец с грохотом. Это — затухание. Мерцание. То самое, что бывает перед тем, как гаснет свет.
А если он всё-таки был прав?
А если на минуту представить, что Малахия оказался прав?
Не в каждой латинской загадке. Но в самом конце. Что мы на последней главе. Что остался один папа. Что история циклична, а не линейна. Что мы идём по кругу, который вот-вот сомкнётся.
Что это значит для нас?
Что нас предупреждали. Что если — и когда — мир сгорит не адским пламенем, а равнодушием, разобщённостью, жадностью — мы не сможем сказать, что не видели этого.
Потому что один средневековый святой — видел. В трансе. На холме. Пока мы пролистываем мимо знамения.