Когда появилась первая шутка про возраст — Ане только-только исполнилось тридцать пять — она даже не заметила укола. Это было на дне рождения Игоря, среди коллег и партнёров.
— А жёнушке моей скоро сорок, — сказал он с деланным вздохом, хотя они были ровесниками. — Стареем, да, дорогая?
Она тогда рассмеялась вместе со всеми. А потом эти шутки стали частью их жизни. Безобидные на первый взгляд, но постепенно отравляющие их отношения, словно невидимый яд.
И теперь в гостях у Марины и Алексея что-то щёлкнуло внутри.
— Наливай, не жалей! — Игорь хлопнул по плечу Павла, их общего с женой друга со студенческих времён. — В сорок пять жизнь только начинается!
Аня улыбнулась.
— Ой, какая разница — сколько нам? — Марина подмигнула. — Главное, что в душе творится!
— В душе-то да, — Игорь потянулся за оливье. — Вон, Анька у меня уже старушка, конечно. Но к плите ещё доползает!
Его смех, такой знакомый — с хрипотцой и раскатами, — прокатился по комнате. Алексей усмехнулся, Павел прыснул. Даже Марина издала неуверенный смешок.
Аня замерла с вилкой над тарелкой. А ведь это уже не первый раз. «Моя старушенция», «Совсем ты у меня древняя», «Бабулька моя»... Каждый раз она улыбалась — сначала искренне, потом натянуто. А сегодня... улыбаться совсем не хотелось.
— Старушка, значит, — произнесла Аня так тихо, что все замерли, вслушиваясь.
Она посмотрела на Игоря — внимательно, как будто видела впервые.
— Я смотрю на тебя, Игорь, — начала она, и все за столом замерли, — и вижу, что ты уже десять лет не смотришься в зеркало дольше пяти секунд. Боишься?
Игорь хохотнул — неуверенно, с нотками беспокойства:
— Ты чего, Ань? Шуток не понимаешь?
Момент истины
— Знаешь, Игорь, — Аня заговорила медленно, взвешивая каждое слово, — когда ты лысеешь, отращиваешь живот и начинаешь гадить словами — это, конечно, не старость. Это так, мужская зрелость, да?
Алексей подавился вином и закашлялся. Павел уставился в свою тарелку, словно пытался найти там что-то невероятно интересное. Марина приоткрыла рот, не веря своим ушам.
А Игорь застыл с поднятой рюмкой. Его лицо медленно наливалось краской — от шеи к вискам, как будто кто-то закрашивал его красным маркером.
— Аня, — пробормотал он.
— И если я — старушка, — продолжила она, вставая из-за стола, — то ты уже дедок не по паспорту, а по мозгам. Только тебе повезло, что рядом с «бабулькой» ещё кто-то хочет сидеть.
Она сказала это без злости — просто констатировала факт, который висел между ними годами. Наконец-то произнесла вслух то, о чём так долго молчала.
Тишина за столом стала почти осязаемой. Марина нервно теребила салфетку. Алексей переводил взгляд с Ани на Игоря и обратно. Павел, кажется, перестал дышать.
А Аня ощутила лёгкость.
— Ребят, извините за испорченный вечер, — она улыбнулась. — Марина, спасибо за ужин. Всё было вкусно.
Она спокойно взяла свою сумочку, накинула пальто и, не оглядываясь на застывшего Игоря, вышла в прохладную осеннюю ночь.
Дверь за Аней закрылась с тихим щелчком.
— Ну и дела, — протянул Алексей, нарушая гробовую тишину. — Может, ещё по одной?
Марина метнула в мужа испепеляющий взгляд:
— Лёш, ты вообще понимаешь, что сейчас произошло?
Игорь выпил содержимое рюмки одним глотком и с грохотом поставил её на стол.
— Извините, ребята, — Он потёр лицо руками. — Не знаю, что на неё нашло. Никогда такой не была.
— А может, просто ты никогда не слушал? — тихо произнесла Марина.
Возвращение домой
Такси подъехало к подъезду, когда уже перевалило за полночь. Игорь расплатился, дал непомерно большие чаевые – просто потому, что не мог сосредоточиться на подсчёте сдачи. Голова гудела, и дело было не только в выпитом.
Квартира встретила его непривычной темнотой. Обычно Аня оставляла свет в коридоре, зная, что он вернётся поздно. Сегодня – ни огонька.
— Аня? — позвал он, включая свет. — Ты спишь?
Тишина была ему ответом.
Он прошёл в спальню, щёлкнул выключателем. Кровать была аккуратно застелена, на подушке – записка. Всего три слова: «У мамы. Не звони».
Игорь опустился на край кровати, ощущая, как что-то внутри него рушится. Впервые за восемнадцать лет она не ждала его дома.
К вечеру второго дня одиночество стало невыносимым.
Телефон завибрировал – сообщение от Марины: «Аня не отвечает. Как вы там? Всё нормально?»
Нет, ничего не было нормально. Он набрал цветочный магазин, даже не задумываясь, почему это делает.
— Букет? Да, самый большой. И не розы, пожалуйста. Что-нибудь особенное.
Ожидание
Дверь в квартиру тёщи он открыл своим ключом.
Аня сидела за столом, перебирая какие-то старые фотографии. Обернулась на звук двери – и он увидел, что за эти два дня она изменилась.
Игорь понял – не всё можно исправить цветами и извинениями. Что-то большее требовалось здесь. Что-то, о чём он почти забыл за годы семейной жизни.
В маленькой кухне тёщиной квартиры запах цветов перебивал аромат свежезаваренного чая. Аня поставила букет в старую хрустальную вазу – молча, бережно, словно выполняла какой-то важный ритуал.
Игорь стоял у стены, непривычно растерянный, не зная, куда деть руки.
— Спасибо за цветы, — произнесла она наконец, не глядя на него. — Красивые.
В её голосе не было ни злости, ни обиды – только спокойствие. Странное, новое спокойствие женщины, которая что-то решила для себя.
Игорь опустил голову.
— Я никогда не хотел тебя обидеть, — сказал он тихо. — Эти шутки, они просто вырывались. Глупость, привычка.
— Привычка, — эхом отозвалась Аня. — Знаешь, что страшно? Что я тоже привыкла. Привыкла глотать обиду, делать вид, что всё в порядке. Улыбаться, когда хочется плакать.
Она подняла на него глаза:
— Цветами старушек не исправить, Игорь. Ты теперь думай, как жить дальше, со «старушкой».
Он сел напротив, впервые за много лет по-настоящему глядя на неё.
Аня поднялась, собирая чашки.
— Мама вернётся завтра. Я побуду здесь до её приезда. А потом... посмотрим.
Игорь кивнул, понимая, что это – не прощение, а только шанс. Шанс начать заново, иначе. Он встал, неловко коснулся её плеча:
— Спасибо. За то, что не послала меня... дальше.
Уголки её губ чуть дрогнули.
— Ещё не вечер, — сказала она с тенью прежней улыбки.
С тех пор он начал прислушиваться к её словам. А она перестала бояться их произносить.
Это была не идеальная история, и не сказочное примирение. Просто двое людей учились заново видеть друг друга. Но теперь между ними было то, чего не хватало раньше: уважение.
Друзья, а у вас были подобные случаи, чтобы с шутливым прозвищем муж (жена) зашел слишком далеко? Как вы к этому относитесь? Напишите в комментариях!
Рекомендую почитать: