Оглянись!.. СССР, 1984. Режиссер Аида Манасарова. Сценарист Эдуард Володарский. Актеры: Анастасия Вознесенская, Дмитрий Щеглов, Олег Табаков, Андрей Мягков, Леонид Неведомский, Игорь Янковский, Василий Мищенко и др. 19,8 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Аида Манасарова (1925–1986) поставила десять полнометражных игровых фильмов, три из которых («Фантазия на тему любви», «Оглянись!» и «Суд») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
В драме «Оглянись» «трудного» сына и мать разделяет пропасть отчуждения...
Актер Дмитрий Щеглов подает своего молодого героя в основном с внешней стороны, весьма броско и эффектно. Тут и нагловатая ухмылочка и «фирменный» вид, и циничный говорок. Однако все это мы уже не раз видели на экране. Характер персонажа решен более чем привычно. Воспитывался ребенок в обеспеченной семье. Отчим — в загранкомандировках. Мать занята своими делами. В итоге — сын грубый и жестокий эгоист...
Эта картина на достаточно традиционную тему «отцов и детей» получилась, на мой взгляд, весьма неровной. Наряду с психологически достоверно сыгранными ролями Анастасии Вознесенской (мать), Андрея Мягкова и Олега Табакова сценами есть места вялые и трафаретные.
В первую очередь это касается эпизодов, связанных со школой. Здесь и язык персонажей становится каким-то напыщенно-деревянным. Да и актеры подобраны явно не школьного возраста...
Видимо, чувствуя искусственность подобных сцен, авторы включают в фильм многозначительно-претенциозные ретроспекции, снятые под «испепеляющий психологизм» Бергмана. Вызывают недоумение сцены, где камера оператора Юрия Невского мучительно долго вглядывается в детали обстановки комнат главных героев, снимая их в замысловатых отражениях стекол и зеркал...
Меж тем, как бытовая стилистика картины, думается, вовсе не нуждалась в такого рода подражательных подпорках. По-моему, фильму недостает не только глубины подхода к проблеме, но и цельности авторского замысла. Ведь мы ожидаем, что привычная сюжетная схема послужит лишь отправной точкой для картины одновременно зрелищной и проблемной.
Однако на экране возникает несомненный «продолжатель дела» отрицательных персонажей школьного фильма 1950-х, вокруг которого авторы пытаются создать некую атмосферу психоанализа.
Задуматься над совершенным в жизни, разобраться, к примеру, кто же виновен в неудавшейся судьбе, оглянуться назад полезно. Но фильм А. Мансаровой делает это слишком упрощенно...
Семейная драма Аиды Манасаровой «Оглянись!..» вышла на экраны накануне «перестройки», и в ней же появилась та психологическая жесткость, которая вскоре станет доминировать в советском кино второй половины 1980–х.
Кинокритик Нина Агишева писала в «Советском экране» об этой картине так: «Мир расставания, час платежа», как красиво сказал поэт, приходят в человеческую жизнь неожиданно и сразу безжалостно обнаруживают, что есть за душой, кто есть рядом. Для героини фильма «Оглянись» это испытание оказалось, может быть, чересчур суровым, но послужило необходимой платой за правду о самой себе» (Агишева, 1984: 7).
Кинокритик Геннадий Масловский (1938–2001) в свой объемной рецензии в журнале «Искусство кино» обращал внимание читателей, что «попытки Манасаровой работать в жанрах романтической трагедии («Двадцать лет спустя») или лирической музыкальной комедии («Фантазия на тему любви») не принесли ей успеха. Зато ее наблюдательность, сдержанность, стремление к достоверности оказались чрезвычайно важными для жанра, который она бесстрашно разрабатывает уже на протяжении многих лет, – для социальной драмы. Бесстрашие ее заключается в том, что Манасарова не дожидается, пока окончательно определится тот или иной жизненный тип, и ставит его перед камерой в еще, так сказать, непроявленном, неоформленном виде» (Масловский, 1984: 42).
Именно такие жизненные типы и появились в фильме А. Манасаровой «Оглянись!..», но уровень их психологической глубины не устроил Г. Масловского: «Если судить по драматургической структуре, естественно было ожидать, что отношения матери и сына Сухановых будут эпицентром основного конфликта фильма. Но, хотя сцены диалогов Татьяны Ивановны и Виктора занимают в картине основной метраж, взаимоотношения их фактически не раскрываются. Потому что их нет. Для Татьяны Ивановны непостижим внутренний мир Виктора подобно тому, как ребенку недоступна в полной мере личность взрослого. Впрочем, Татьяна Ивановна и не делает попытки понять сына. Виктор же, по–видимому, считает ее психологию давно разгаданной и снисходительно предлагает матери «мирное сосуществование» (Масловский, 1984: 40).
Судя по сегодняшним зрительским откликам, этот фильм не утратил своей социально–психологической актуальности:
«Чем чаще мы будем говорить себе "оглянись", тем лучше и глубже мы сможем разобраться в тех сложностях общения, которые возникают в семье, да и не только. Говорить о том, что корни проблемы взаимоотношений взрослых и детей кроются только в воспитании, на мой взгляд, было бы неправильно. Кто–то сказал, что воспитание может многое, а многое ещё не значит всё. Фильм заставляет задуматься над многими вопросами, в том числе и тем где они, истоки духовности? Вопрос этот вечный, как и поиски ответа на него» (Татьяна).
«Этот фильм на все времена, и для разных поколений. Он не даёт забывать о таких понятиях как совесть, любовь, ответственность и т.д.» (Сергей П.).
«Замечательный фильм! Вознесенская создала очень тонкий и во многом неоднозначный образ. Щеглов тоже сыграл хорошо, не переигрывая, очень достоверно. Фильм получился надрывным и очень трогательным» (Юзефа).
«Странное дело. Фильм, снятый в 1983–м, удивительно похож на чернуху периода катастройки, что вызывает у меня неприятие. Много эмоций, неприкрытого стремления ударить зрителя по нервам, выжать слезу, – и мало смысла. Образ сына мало убедителен, не показан его путь к законченному мерзавцу, каким он стал в свои нежные 17 лет. Рос в нормальной семье, мы видим, что отчим его любил, возился с ним, воспитывал, – но почему мы не видим плодов этого воспитания? Что привело парня к такой резкой деградации, почему он яростно ненавидит всё и вся, включая собственную мать? … Из такого через 10 лет, аккурат к 1993–му, вполне мог вырасти востребованный в то время бандит и убийца, – если, конечно, его раньше не отправили к праотцам такие же, как он, отморозки» (Руссе).
Киновед Александр Федоров
