— Отдай мне часть своей квартиры — ты ведь мне как сестра! — потребовала Света, протягивая нотариальный бланк. — Что такого? Мы и так живём как родные. Осталось только формальности соблюсти.
Я смотрела на неё, не веря своим ушам. Моя лучшая подруга, которую я приютила после развода, теперь стояла передо мной с документами о дарении доли моей единственной квартиры.
— Ты шутишь? — только и смогла выдавить я.
— Нет, Марина, я абсолютно серьёзна. — Света поправила волосы и непринуждённо села за стол. — Мы живём вместе уже полгода. Я вложила сюда столько сил и денег! Микроволновку купила, новый шкаф в прихожую, за интернет плачу. Считай это... благодарностью с твоей стороны.
— Благодарностью? — я всё ещё не могла прийти в себя. — Света, это квартира моей бабушки. Я до сих пор выплачиваю за неё долги. Какая ещё благодарность?
— Не делай такое лицо! — она засмеялась, но глаза оставались холодными. — Подумаешь, четверть квартиры. Ты даже не заметишь!
— С ума сошла? Я тебя приютила временно. Ты говорила — пара месяцев, пока не найдёшь жильё!
— А что изменилось? — пожала она плечами. — Тебе одной слишком много места. Я помогла тебе сделать здесь уютное гнёздышко. К тому же, — она понизила голос, — между нами говоря, разве тебе светит замужество? Кому ты оставишь квартиру?
Я почувствовала, как краснею от унижения и гнева.
— Света, я не буду ничего подписывать. Это моя квартира.
— Ой, да ладно тебе! — она встала и подошла к окну. — Я думала, мы подруги. Настоящие подруги помогают друг другу. Ты же знаешь, что после развода я осталась ни с чем. А ты... ты эгоистка, Марина!
Я смотрела на неё и не узнавала человека, с которым дружила больше десяти лет.
— Знаешь что, — медленно произнесла я, — давай вернёмся к этому разговору, когда ты успокоишься.
— Я абсолютно спокойна! — Она резко повернулась. — Это ты не понимаешь очевидного. Я уже полгода живу здесь, вкладываюсь, помогаю тебе с ремонтом. По закону я имею право на часть жилплощади!
— По какому ещё закону? — я почувствовала, как внутри всё холодеет.
— По справедливости! — отрезала она. — И кстати, я уже сказала соседям, что мы совладелицы. Все меня поздравляли!
— Ты что сделала?
— Не кричи! — она подняла руки. — Просто сказала, как есть. Мы же договорились ещё месяц назад!
— Мы никогда ни о чём подобном не договаривались! — я повысила голос. — Света, ты бредишь!
— А кто говорил: «Оставайся, сколько нужно, мне одной тут тоскливо»? Кто сказал: «Мы как сёстры, делим всё пополам»?
— Это не значит делить недвижимость!
— Именно это и значит. — Она скрестила руки на груди. — Либо мы делим всё, либо ничего.
В дверь позвонили. Я вздрогнула.
— Кто это? — спросила я.
— А, это Вадим, — небрежно бросила она. — Я его пригласила на ужин.
— Какой ещё Вадим?
— Мой новый... друг. Очень милый. Ты не против? Я уже всё приготовила. И вино купила!
Я смотрела на неё в полном ошеломлении.
— Ты пригласила незнакомого мужчину в мою квартиру, ничего мне не сказав?
— В нашу квартиру, — поправила она. — И да, я живу здесь, имею право приглашать, кого хочу.
Звонок повторился.
— Не открывай, — процедила я сквозь зубы.
— Не глупи, он уже здесь! — Света направилась к двери.
— Я сказала, не открывай!
Она замерла на полпути, медленно повернулась и посмотрела на меня с жалостью.
— Марина, ты становишься невыносимой. Было бы проще, если бы ты просто подписала те бумаги.
— Вон из моей квартиры, — тихо, но твёрдо сказала я.
— Что?
— Ты слышала. Собирай вещи и уходи.
— Ты не можешь меня выгнать! — возмутилась она. — У меня нет другого жилья!
— Могу и выгоню. Прямо сейчас.
— Ты не посмеешь! — в её голосе послышалась паника. — Я столько в тебя вложила! В нас! В это место!
— Микроволновку забирай, — я указала на кухню. — И шкаф тоже. Остальное моё.
— Ты... ты пожалеешь об этом! — выпалила она. — Я всем расскажу, какая ты на самом деле! Что ты живёшь на бабушкину пенсию, что у тебя вечно долги, что ты...
— Что я дура? — перебила я. — Да, я дура. Была. А теперь либо уходишь сама, либо я вызываю полицию.
В дверь снова позвонили, на этот раз дольше.
— Уже иду! — крикнула Света.
— Не смей! — я схватила её за руку. — Это моя квартира, и я решаю, кто сюда войдёт!
— Отпусти меня! — она попыталась вырваться. — Ты с ума сошла! Вадим! — закричала она. — Подожди минутку!
— Нет никаких минуток. — Я отпустила её и достала телефон. — Сейчас вызываю полицию.
— И что ты им скажешь? — она усмехнулась. — Что подруга хочет открыть дверь своему парню?
— Я скажу, что в моей квартире незаконно проживает человек, который отказывается покинуть помещение.
Света побледнела.
— Ты не сделаешь этого. Мы столько лет дружим!
— Уже сделала. — Я нажала на вызов.
— И это всё? — спросил адвокат, делая пометки в блокноте. — Никаких расписок, договоров аренды?
— Ничего, — покачала я головой. — Я пустила её пожить по-дружески.
Мы сидели в небольшом офисе на первом этаже. Юрист, молодой мужчина с усталыми глазами, явно хотел поскорее закончить с моим делом.
— А что с техникой, мебелью, которую она якобы покупала?
— Есть чеки от микроволновки и шкафа. Остальное покупала я.
— То есть формально она ничего не вложила в вашу недвижимость?
— Абсолютно ничего. Даже коммуналку не платила.
— Тогда не о чем беспокоиться, — он захлопнул папку. — Она не имеет никаких прав на вашу жилплощадь. Устное обещание, даже если оно было, а вы говорите, что нет, не имеет юридической силы в таких вопросах.
— А то, что она сказала соседям?
— Это её проблемы. Пусть теперь объясняется, почему солгала.
— А если она подаст на меня в суд?
— На каком основании? — он усмехнулся. — Поверьте, у неё нет шансов. Но на всякий случай, — он протянул мне визитку, — если будут проблемы, звоните.
Я возвращалась домой с тяжёлым сердцем. События последних дней не укладывались в голове. Как человек, которого я считала самым близким, мог так поступить? В какой момент дружба превратилась в расчёт?
У подъезда я столкнулась с соседкой, Анной Петровной.
— Марина! — воскликнула она. — А где твоя подруга? Светлана, кажется?
— Мы больше не живём вместе, — ответила я сухо.
— Да? А она говорила, что вы теперь как сёстры. Даже квартиру пополам делите!
— Это неправда, — отрезала я. — Квартира только моя.
— Ой, а она-то как расписывала! — Анна Петровна всплеснула руками. — Мол, вы уже у нотариуса были, документы подписали. Даже ремонт планировали!
Я почувствовала, как кровь приливает к лицу.
— Это всё выдумки. И больше она здесь не появится.
— Ну надо же! — старушка покачала головой. — А казалась такой приличной...
Дома я первым делом сменила замки. Мастер, пожилой мужчина с пышными усами, работал молча, лишь изредка что-то бормоча себе под нос.
— Вот, — сказал он, завершив работу. — Теперь три ключа, как просили.
— Спасибо, — я протянула ему деньги. — Два оставьте мне, один можете забрать.
— Зачем мне? — удивился он.
— На случай, если я потеряю.
— А, как запасной, — кивнул он. — Нет, девушка, вы лучше родственникам отдайте или другу надёжному.
Я грустно усмехнулась.
— Нет больше надёжных.
Когда мастер ушёл, я обошла квартиру. Без вещей Светы стало просторнее и... пусто. Я открыла шкаф — половина полок пустовала. На кухне не хватало посуды, которую она забрала. Даже шторы в гостиной она сняла — "я их покупала!" — хотя мы выбирали их вместе, и платила я.
Телефон завибрировал — сообщение от Светы.
"Ты поступила подло. Настоящая подруга так не делает. Я всё равно докажу свои права!"
Я заблокировала номер. Потом открыла социальные сети и удалила её из друзей. Следом — удалила совместные фотографии.
Десять лет дружбы исчезли за десять минут.
В дверь позвонили. На пороге стоял Вадим — тот самый, которого приглашала Света.
— Здравствуйте, — произнёс он неуверенно. — Я к Светлане.
— Её здесь нет, — ответила я. — И больше не будет.
— Как это? — он нахмурился. — Она сказала, что живёт здесь.
— Жила. Временно. Теперь нет.
— Странно, — он почесал затылок. — Она мне говорила, что это её квартира. Что она совладелица...
— Она вам солгала, — я начала закрывать дверь. — Всего доброго.
— Подождите! — он придержал дверь рукой. — А как мне с ней связаться? У меня её вещи остались...
— Это не мои проблемы, — отрезала я и захлопнула дверь.
Через час снова раздался звонок. На этот раз я посмотрела в глазок — Света.
— Открой! — кричала она. — Я знаю, что ты дома!
Я не отвечала.
— Марина! Мне нужно забрать кое-что! Я забыла свои документы!
Я молчала.
— Хорошо, — её голос изменился. — Ты пожалеешь об этом. Я подам на тебя в суд! Я докажу, что имею право здесь жить! У меня есть свидетели, что мы договаривались!
Я открыла дверь, держа цепочку.
— Какие документы?
Она удивлённо моргнула, не ожидав, что я отвечу.
— Мой загранпаспорт. Он в верхнем ящике комода.
— Подожди здесь.
Я закрыла дверь, нашла паспорт и вернулась.
— Вот, — я протянула ей документ через цепочку. — Что-то ещё?
— Да! Мои зимние сапоги, красную кофту, фен...
— Ничего этого нет. Ты всё забрала.
— Неправда! Я точно помню, что...
— У тебя было три часа на сборы. Ты взяла две большие сумки. Если что-то забыла — это твои проблемы.
— Марина, — её тон внезапно изменился. — Давай поговорим. Я погорячилась. Мы же столько лет дружим! Неужели из-за какой-то глупости...
— Требование отдать мою квартиру — это не глупость, — перебила я. — Это предательство.
— Я не имела в виду всю квартиру! Только маленькую долю. Ты бы даже не заметила!
— Заметила бы. Особенно когда ты начала бы приводить сюда своих мужчин и называть это место своим.
— Я была в отчаянии! — в её голосе появились слёзы. — После развода у меня ничего не осталось. Ты моя единственная надежда!
— Была. Прощай, Света.
— Стой! — она снова стала злой. — Я всем расскажу, какая ты на самом деле! Что ты живёшь на деньги бабушки, что ты завидуешь успешным женщинам, что ты...
— Расскажи, — я пожала плечами. — Мне всё равно.
— Ты ещё пожалеешь! — она ударила кулаком по двери. — Ты не можешь так просто от меня избавиться!
— Уже избавилась. И если ты ещё раз появишься здесь, я вызову полицию.
Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Колени дрожали, в горле стоял ком. Десять лет дружбы. Все секреты, все радости и печали, все праздники и будни... И всё закончилось вот так — угрозами и шантажом.
Прошёл месяц. Света больше не появлялась, хотя несколько раз писала с разных номеров — то с угрозами, то с мольбами о прощении. Я блокировала все контакты.
Однажды вечером в дверь позвонили. Я посмотрела в глазок — незнакомая женщина.
— Кто там? — спросила я.
— Здравствуйте! Я из агентства недвижимости. Мне сказали, что вы продаёте долю в квартире?
У меня перехватило дыхание.
— Кто вам такое сказал?
— Светлана... забыла фамилию. Она сказала, что вы совладелицы и хотите продать свою часть.
— Это ложь, — твёрдо сказала я. — Квартира полностью моя, и я ничего не продаю.
— Странно, — женщина нахмурилась. — Она показывала какие-то документы...
— Поддельные, — отрезала я. — И если она ещё раз к вам обратится, советую проверять бумаги тщательнее.
Я закрыла дверь и сразу позвонила юристу.
— Она пытается продать несуществующую долю, — сказала я ему. — Это мошенничество?
— Безусловно, — ответил он. — Но для обвинения нужны доказательства. Запишите разговор, если она позвонит. Или сохраните переписку.
Вечером раздался звонок с незнакомого номера. Я включила запись.
— Алло?
— Марина? — голос Светы. — Не бросай трубку! Я знаю, что была неправа. Давай встретимся и всё обсудим.
— Нам нечего обсуждать.
— Есть что! Я... я была в отчаянии. После развода, без жилья, без денег... Я просто не знала, что делать!
— И решила отобрать моё? — в моём голосе звенел металл.
— Нет! То есть... Я думала, мы договоримся. По-дружески.
— Дружба не предполагает вымогательства.
— Я всё осознала, — её голос дрожал. — Клянусь, я больше никогда... Просто позволь мне вернуться. Хотя бы на месяц, пока я не найду работу.
— Нет.
— Марина! — она всхлипнула. — Куда мне идти? Я ночую у знакомых, на неделю у одних, на неделю у других. Это невыносимо!
— Мне жаль, — сказала я. — Но я тебе больше не верю.
— А как же наша дружба? Десять лет! Неужели они ничего не значат?
— Значили. Пока ты не решила, что моя квартира важнее, чем наша дружба.
— Я была не в себе! Ты должна понять...
— Нет, Света. Я ничего тебе не должна. Прощай.
Я положила трубку и отключила телефон.
На следующее утро я проснулась с удивительно лёгким сердцем. Впервые за долгое время я чувствовала, что могу дышать полной грудью.
Я прошлась по квартире — теперь действительно моей, без чужих притязаний. В кухне было пусто без микроволновки, но я уже заказала новую. Шкаф в прихожей тоже не хватало, но его место займёт тумбочка, которую я давно хотела.
Телефон завибрировал — сообщение от Светы, с нового номера:
"Ты думаешь, что победила? Но я всё равно докажу свои права. У меня есть доказательства, что мы договаривались о совместном владении!"
Я сделала скриншот, отправила юристу и заблокировала номер.
Потом открыла окно. Майское утро наполнило квартиру свежестью и светом. Я глубоко вдохнула.
Иногда потеря — это приобретение, подумала я. Я потеряла ложную дружбу, но обрела себя.
Звонок в дверь прервал мои размышления. Я посмотрела в глазок — курьер с пакетом.
— Доставка для Марины Сергеевны, — сказал он, когда я открыла дверь.
— Это я, — я приняла пакет и расписалась.
Внутри была микроволновка — та самая, которую я заказала вчера. Новая, блестящая, только моя.
Я поставила её на место и включила чайник. Одна чашка, один завтрак, одна жизнь. Моя жизнь.
Телефон снова завибрировал — сообщение от юриста:
"Сохраняйте все угрозы. Если она продолжит, можно подать заявление о преследовании."
Преследование. Слово, которое никогда не ассоциировалось с дружбой. Как мы дошли до этого?
"Спасибо, — ответила я. — Надеюсь, до этого не дойдёт."
Но в глубине души я знала, что Света не отступит так просто. Слишком многое поставлено на карту — её гордость, её сомнительная репутация, её россказни о "совладении".
Впрочем, теперь это не моя проблема. У меня есть крыша над головой, работа, и — самое главное — ключи от моей квартиры. Только моей.
Когда ключи важнее дружбы — эта мысль вдруг пришла мне в голову. Нет, не ключи важнее. Важнее честность, уважение, доверие. Всё то, что оказалось фальшивым в нашей "дружбе".
И теперь, когда фальшь исчезла, осталась только правда. Горькая, но освобождающая.
Я выпила чай и подошла к окну. Напротив моего дома был маленький сквер, где мы со Светой часто гуляли. Теперь я буду гулять там одна. Или найду новых друзей. Настоящих друзей, которые не попытаются отобрать то, что мне дорого.
Иногда потеря — это начало. Начало новой жизни, в которой никто не претендует на твоё пространство. Физическое или душевное.
Моя квартира. Моя жизнь. Мои правила.
Я улыбнулась этой мысли и пошла одеваться. Впереди был новый день.