— Лариска отдала этого монстра мне! А он мне всю мебель погрыз! А сегодня вообще носки вашего отца растащил по всей квартире!
— Ты хочешь, чтобы я его просто взяла?
— Или бери, или я его выкину, — отрезала Светлана Ивановна. — Я тебя предупреждаю. У меня и без него проблем хватает. Я думала, он будет милым. А он — бедствие. Или ты его забираешь, или я отдаю его в приют!
***
Катя стояла у окна, глядя, как на стекло неспешно ложатся капли дождя. В соседней комнате муж вполголоса говорил по телефону, и в этом тихом разговоре было что-то удивительно домашнее.
Вот уже два года, как они живут вместе — учатся слышать друг друга, ссорятся, но не рвут с корнем, а стараются искать во всем компромисс. Это было непросто, особенно для Кати.
В семье ее родителей все происходило иначе: если спор — значит с криком, если несогласие — значит с давлением. Светлана Ивановна и Николай Константинович всегда были людьми бурных эмоций. В их доме гремела не только посуда, но и слова, от которых хотелось спрятаться под кроватью, чтобы никто не заметил.
Катя была старшей дочерью и привыкла быть между двух огней — родителей и младшей сестры Ларисы, которую ей приходилось и защищать, и отвлекать, и утешать. Она мечтала, что однажды у нее будет другая семья. Тихий дом. Спокойные вечера. Чай на кухне вместо криков и скандалов.
С Антоном они были разными, но оба этого хотели — другой жизни. И пока у них это получалось. Почти.
Катя вернулась в работы, закрыла дверь квартиры и, скинув туфли, глубоко вздохнула. Пятница выдалась долгой и муторной: отчеты на работе, пробки, очереди в магазинах. Но дома ее ждал Антон, а это значило, что все трудности отступали на второй план.
— Привет, — раздался его голос с кухни. — Я уже кое-что приготовил.
Всего два года брака, а они уже научились чувствовать ритм друг друга. Антон знал, что после работы ей нужно хотя бы десять минут тишины, а она понимала, что его сидение за компьютером — вовсе не обида, Антон так отдыхает.
— Приготовил ужин? — Катя улыбнулась.
— Да... ну, то есть не совсем приготовил. Я купил шаурму в нашей любой лавке.
— Ну... можно считать праздничным блюдом. Когда начинаем трапезу? — рассмеялась супруга.
Во время ужина, Антон заметил, что жена более несобранная, чем обычно.
— У тебя все в порядке? — спросил он, замечая, как Катя избегает прямого взгляда.
— Есть кое-что, что меня беспокоит, — призналась Катя.
— И что же?
— Звонила мама и сказала, что Лариса купила себе собаку — карликового пуделя. Знаешь таких? Они похожи на маленьких плюшевых медведей. Подруга у Ларисы такого купила, ну и той тоже захотелось.
— Знаю... видел где-то в интернете. Они вроде еще улыбаются.
— Да, именно та порода, — кивнула Катя. — Но дело в том, что у Ларисы одна работа, да парни на уме. Кто будет за ним ухаживать? Вот сегодня к ней приезжала мама, чтобы последить все ли в порядке и вывести на прогулку. Лариска то не появляется дома раньше двенадцати.
— Послушай, ты наверно сильно устала. Это не твои заботы, понимаешь? Тебе надо думать о себе, а ты все бежишь спасать своих родственников. Извини конечно, но у твоей сестры тоже есть голова. Пусть научится ей пользоваться.
Антона закончил ужин и убрал за собой, а Катя медленно следила за его движениями.
— Наверное, ты прав, — она откусила большой кусок шаурмы и с удовольствием наслаждалась едой.
На следующий день Катя уже и не вспоминала о вечернем разговоре. Выходные захватили с головой — дела по дому, звонки подругам, поход в магазин одежды, и вот уже к концу воскресенья пятничный разговор о собаке казался каким-то далеким эпизодом.
Но ровно через неделю, в пятницу, ближе к обеду телефон снова зазвонил.
Мама.
— Катюша, привет. У меня к тебе просьба, — начала Светлана Ивановна без вступлений.
Катя напряглась. Когда мама говорила «просьба», это редко оказывалось чем-то интересным или приятным. Обычно за этими словами скрывались поездки, уборка бабушкиной квартиры или многочасовые «шопинг-марафоны» с бесконечным обсуждением вязаных кофточек.
— Что-то случилось? — осторожно спросила Катя.
— Да ничего страшного. Просто нужна помощь. В воскресенье утром тебе удобно? Часиков в десять?
— Ну... да. Попробую проснуться, — протянула Катя, взглянув на часы. — Только скажи сразу, что именно нужно?
— Да потом расскажу, чего сейчас грузить тебя лишней информацией, — коротко ответила мать. — Встретимся у парка, что недалеко от дома Ларисы.
Катя удивилась. Но вежливо кивнула в трубку и согласилась.
Когда она подошла к парку, Светлана Ивановна уже стояла у входа, как всегда, в своем роскошном, но явно неудобном платье по фигуре. В руках — пакет с какими-то мелочами и, как оказалось, ключами.
— А, вот и ты! Наконец-то! — Мать даже не поздоровалась, а сразу сунула Кате в ладонь связку ключей. — На, сходи, проведай Твикса. Лариса уехала на турбазу с ночевкой. И эту псину мне подкинула. Он мне уже поперек горла!
— Что? — Катя не сразу поняла, о чем идет речь. — Я думала, ты просила помощи...
— Так это и есть помощь! Погуляй с собакой. А то он дома воет, сходит с ума. Я уж не могу. Он мне все руки изгрыз, — Светлана Ивановна уже повернулась уходить. — Ты же любишь животных, вот и займись делом.
— Мама... — Катя растерянно смотрела ей вслед. — Я вообще-то думала, что мы с тобой просто прогуляемся или к бабушке заедем…
— Да погуляешь, конечно, — отозвалась мать, махнув рукой. — С Твиксом!
Катя осталась стоять у парка, с ключами в руках. Только через пару минут она тряхнула головой и медленно пошла в сторону квартиры сестры, чувствуя, как внутри начинает закипать раздражение.
Катя шла к дому Ларисы не спеша, вдыхая прохладный утренний воздух и старалась успокоиться. Она почти не смотрела по сторонам, в голове крутились мысли:
«Ну, конечно. Классика. Вроде помощь, а по факту — поручение, от которого неудобно отказаться. И ведь собака то ни при чем…»
На пятый этаж Катя решила подниматься пешком. Так у нее был шанс хотя бы немного выпустить злость, прежде чем оказаться с этим самым Твиксом один на один. Шаг за шагом, она чувствовала, как раздражение уходит.
Катя сунула ключ в замочную скважину, повернула его и услышала, как кто-то изнутри нервно скреб лапками, пес почти бросался на дверь.
Дверь открылась и из-за нее выскочил пудель — золотистый и взъерошенный. Он замер, увидев, что на пороге стоит чужой человек. Глаза собаки округлились, хвост поник, и он, слегка поскуливая, попятился назад, а потом юркнул куда-то за кресло в гостиной.
— Малыш, — позвала Катя. — Я не кусаюсь. В отличие от некоторых…
Она медленно прошла вглубь квартиры. На полу лежали кусочки сухих листьев — один из цветочных горшков был перевернут, а земля рассыпана по полу. Рядом красовалась лужа. Обои на углу стены — отодраны. Катя прошла дальше и обнаружила еще пару луж. В одной комнате валялся погрызаный пульт от, в другой — подушка, разодранная до набивки.
— Боже, да сколько же дней ты тут был один… — пробормотала она, присев рядом с мисками. Обе — абсолютно пустые. Не просто пустые — вылизанные до блеска. Ни крошки, ни капли.
Катя вздохнула и открыла один из кухонных шкафов — там, на полке, лежал единственный начатый пакет с кормом. Она засыпала в миску и положила ее на пол.
Твикс выскочил как торпеда. Едва ли не пролетел по воздуху и уткнулся носом в еду, издавая хрюкающие звуки, будто ел впервые за сутки. Катя села рядом, обхватив колени. Смотрела, как он торопливо ест, потом жадно лакает воду, а после тяжело дышит, словно пробежал марафон.
— Ну что, дружок, — мягко сказала Катя, — пока они все там веселятся, мы с тобой погуляем. Хочешь? Тебе ведь хочется на улицу, да?
Собака, словно услышав, завиляла хвостом и прижалась к ее ноге. Катя протянула руку, погладила его по голове. Он сначала вздрогнул, но потом успокоился.
— Хороший ты. Совсем не виноват в том, что попал не к тому человеку…
Катя нашла поводок, надела шлейку, и Твикс уже сам повел ее к двери. На лестнице он начал радостно прыгать, будто вот-вот взлетит. Она улыбнулась. Это был не день, на который она рассчитывала — но он мог стать не таким уж и плохим.
Катя провела с Твиксом больше двух часов. Он оказался удивительно умным и ласковым псом: немного робкий в начале, но уже через полчаса шел рядом, а когда она присела на лавочку, улегся у ее ног. Катя гладила его за ушком и невольно улыбалась. Все раздражение улетучилось — осталась только жалость. Жалость к этому маленькому пушистому существу, который никому не нужен.
Телефон завибрировал.
Антон.
— Ты где? — голос у мужа был встревоженный. — Ты же говорила, что зайдешь на полчаса покормить собаку.
— Прости, — вздохнула Катя. — Я с Твиксом. Он был совсем один, испуганный, голодный… Я не смогла просто уйти. Мы гуляем в парке.
— Понял. Ладно, не торопись, но напиши, когда поедешь домой. Я уже начал волноваться.
Катя тепло улыбнулась. Было приятно, когда муж заботился о ней.
Когда Катя возвращалась домой, мысли о Твиксе не отпускали ее. Она прибралась в квартире Ларисы, вытерла лужи, убрала землю с пола, наложила еды впрок и оставила включенный свет в прихожей, чтобы ему не было страшно. Заперла дверь и чуть не прослезилась, услышав за ней жалобный скулеж.
Дома, развалившись на диване с чашкой мятного чая, она обо всем рассказала Антону: и про разбросанную землю, и про пустые миски, и про то, как Твикс прижался к ней на лавочке.
— Такой славный. Даже представить не могу, как его можно оставить одного на целые сутки. Ну кто так делает?
Антон слушал, молча кивал, и только в конце заметил:
— Думаешь, Лариса его долго продержит у себя?
— Не знаю. Она вечно в своих делах. А мама явно не в восторге с ним возиться. Если честно, я волнуюсь за него.
Прошла неделя. С утра Катя торопилась — аврал на работе, куча задач, совещание. Телефон зазвонил, и она едва не сбросила, увидев имя матери, но что-то все-таки заставило взять трубку.
— Катя?! — голос Светланы Ивановны с первых секунд был на грани истерики. — Выручай, забирай этого пса! Все! У меня больше нет сил!
— Что? — Катя остановилась посреди улицы. — Что значит «забирай»?
— Лариска отдала этого монстра мне! Сказала — раз я все равно постоянно с ним сижу, пусть теперь он будет жить у нас! А он мне всю мебель погрыз! А сегодня вообще носки вашего отца растащил по всей квартире!
Катя прижала телефон к уху сильнее, чувствуя, как у нее начинает дрожать рука.
— Мама, ты сейчас… серьезно? Ты хочешь, чтобы я его просто взяла?
— Или бери, или я его выкину, — отрезала Светлана Ивановна. — Я тебя предупреждаю. У меня и без него проблем хватает. Я думала, он будет милым. А он — бедствие. Или ты его забираешь, или я отдаю его в приют! Лариска укатила в Египет, так что ей безразлично, что с ним будет.
Катя почувствовала, как внутри все перевернулось. Она закрыла глаза, медленно выдохнула и, уже совсем другим голосом — тихим и твердым — ответила:
— Я подумаю. Но если я его заберу, мама, он уже не вернется обратно. Ни к тебе, ни к Ларисе. Понимаешь?
— Делай что хочешь, только забери его. Сегодня же!
Светлана Ивановна повесила трубку.
Катя стояла посреди улицы, глядя в серое небо, и вдруг почувствовала странное облегчение. Она уже знала, какое решение примет. Не сразу, не сгоряча, но оно зрело в ней с того самого дня, когда Твикс положил голову ей на колени.
Она просто вздохнула и достала телефон.
— Антон? Нам нужно поговорить. Точнее... нам нужно будет купить лежанку и миски.
Спасибо за интерес к моим историям!
Благодарю за комментарии, репосты и подписку! Всех благ!
Вам также может понравиться: