Саша посмотрел на часы. Девять вечера. За окном дождь стучал по подоконнику, создавая уютную, но слегка тревожную атмосферу. Когда-то такие вечера были для него любимыми: завернуться в тёплый плед, зажечь старый светильник и погрузиться в чтение книг из старенькой библиотеки деда. Но сегодня покоя не было. Внутри что-то ныло, а привычный мятный чай, который обычно успокаивал, казался безвкусным.
— Я дома! — раздался звонкий голос Лены, разорвавший тишину квартиры.
Саша вздрогнул. Все заготовленные слова мгновенно вылетели из головы. Как рассказать жене о том, что он сам едва понимал? Как упомянуть письмо, которое пришло неделю назад и всё это время лежало спрятано в ящике стола под ворохом счетов?
— Привет, — он встретил её в прихожей, помогая снять мокрый плащ. — Как прошла планёрка?
Лена чмокнула его в щеку и сбросила сапоги.
— Саш, это был ужас. Представляешь, Палыч опять зарубил мой проект! Уже четвёртый раз за месяц! — она прошла на кухню и поставила чайник. — Говорит, что не хватает "креатива". Да что он вообще понимает в креативе, этот старик с дипломом времён царя Гороха!
Саша невольно улыбнулся. За семь лет брака он привык к тому, как Лена возвращается с работы и выплёскивает эмоции. Обычно он подыгрывал: подбрасывал шутки, предлагал шуточные планы мести начальнику. Но сегодня мысли были заняты другим.
— Лен, нам надо поговорить, — неожиданно для себя сказал он.
Лена замерла, держа кружку. Эта фраза в их доме всегда означала что-то серьёзное. Последний раз она прозвучала два года назад, когда Саша сообщил о проблемах на работе.
— Что-то не так? — её голос стал настороженным.
— Помнишь, я рассказывал про деда Григория? Который жил в деревне под Тверью?
— Того, что сам построил дом и держал кур? — Лена села за стол, внимательно глядя на мужа.
— Да. Я получил письмо от нотариуса. Дед умер два месяца назад.
Лена ахнула, прикрыв рот рукой.
— Боже, Саш… Почему ты молчал?
Саша отвёл взгляд.
— Сам не знал, как к этому относиться. Мы не виделись лет двадцать. После смерти бабушки он стал отшельником, почти ни с кем не общался. Отец пару раз ездил к нему, но дед даже не впустил его. А теперь…
Он замялся, не зная, как продолжить.
— Что теперь? — Лена наклонилась ближе.
— Он оставил мне наследство. Дом, участок и… — Саша сделал паузу, — счёт в банке.
— И ты молчал два месяца? — в голосе Лены послышалась обида. — Почему?
Саша потёр виски. Как объяснить то, что он сам не до конца понимал?
— Не знаю, Лен. Может, потому что дед завещал всё мне, а не отцу. Может, это кажется какой-то странной шуткой. Дом в заброшенной деревне, куда даже дороги нормальной нет… А на счету… почти пятьдесят миллионов рублей.
Лена замерла, глядя на него, будто он говорил на незнакомом языке.
— Сколько?
— Сорок восемь миллионов двести тысяч, если точно, — Саша наконец посмотрел ей в глаза. — Я не понимаю, откуда у него такие деньги, Лен. Он жил как аскет, экономил на всём. Мы с отцом каждый год отправляли ему деньги, думали, что пенсии не хватает.
Чайник щёлкнул, но никто не пошевелился.
— Ты серьёзно? — Лена недоверчиво прищурилась. — Это не розыгрыш?
Саша молча достал из кармана сложенное письмо и протянул ей. Она развернула его дрожащими руками и пробежала глазами по тексту.
— Не могу поверить… — прошептала она. — Это правда?
— Правда. Я звонил нотариусу. Всё подтвердили. Осталось только приехать, оформить документы и решить, что с этим делать.
Лена откинулась на спинку стула. В её глазах мелькнуло что-то новое.
— И что ты планируешь? — тихо спросила она.
— Не знаю, — честно ответил Саша. — Всё свалилось так внезапно. Я даже не успел осознать, что деда больше нет, а тут ещё это наследство…
— Слушай, — Лена вдруг оживилась, — это же возможность! Мы можем купить дом в городе, открыть своё дело. Я могу наконец уйти от этого Палыча и заняться своим проектом!
Её глаза заблестели, но Саша почувствовал, как внутри нарастает тревога.
— Лен, подожди. Мы даже не знаем, откуда эти деньги. Что, если дед… — он замолчал, не решаясь озвучить свои мысли.
— Что, если — что? — Лена нахмурилась. — Думаешь, он был замешан в чём-то тёмном? Твой дед, который всю жизнь прожил в деревне и держал кур?
— Я не знаю! — Саша повысил голос. — Я не знаю, чем он занимался последние двадцать лет. Не знаю, почему он отстранился от всех. И уж точно не понимаю, откуда у него такие деньги!
— Саша, — Лена взяла его за руку, — послушай. Это законное наследство. Если бы с деньгами было что-то не так, их бы не держали в банке. Я уверена, всё объяснимо.
Саша покачал головой.
— Может быть. Но мне нужно время, чтобы разобраться.
— Конечно, — Лена сжала его руку. — Мы разберёмся вместе. Когда поедешь к нотариусу?
— Через неделю. Надо взять отпуск на работе.
— Я с тобой, — решительно сказала Лена.
Саша хотел возразить, но промолчал. Возможно, она права, и им стоит разбираться вдвоём.
---
Дорога в Тверскую область заняла почти сутки. Сначала поезд до Твери, потом автобус до райцентра, а оттуда — такси до Зелёнки, маленькой деревни, затерянной среди лесов и болот.
Лена всю дорогу была непривычно молчалива. Она листала журнал, но Саша видел, что её мысли где-то далеко. С того вечера, когда он рассказал о наследстве, она изменилась: стала рассеянной, часто улыбалась своим мыслям, а по вечерам сидела за ноутбуком, изучая сайты недвижимости и турагентств.
— Знаешь, мне кажется, дед нашёл клад, — неожиданно сказала она, когда они подъезжали к деревне.
— Что? — Саophageal
— Ну, клад. Золото, драгоценности. Во время войны здесь шли бои. Может, он наткнулся на тайник, спрятанный немцами.
Саша усмехнулся.
— Лен, ты начиталась детективов. Какой клад? Дед всю жизнь провёл в этой деревне, если бы он что-то нашёл, это было бы давно.
— А вдруг он нашёл его недавно? — не сдавалась Лена. — И решил, что деньги ему уже не нужны, вот и завещал тебе.
— И вместо того, чтобы жить в достатке, продолжал ютиться в старом доме и экономить?
Лена пожала плечами.
— Странные они, эти старики. Помнишь соседку тётю Раю? Она всю жизнь собирала банки, а после смерти у неё нашли под кроватью два миллиона.
Саша хмыкнул, но промолчал. В словах Лены была доля правды. Люди старшего поколения, пережившие тяжёлые времена, часто относились к деньгам иначе. Но пятьдесят миллионов? Это не укладывалось в образ деда Григория, каким он его помнил.
---
Деревня встретила их тишиной. Несколько покосившихся домов, заросшие огороды, пустота. Зелёнка вымирала, как многие другие деревни.
Дом деда Григория выделялся на фоне остальных. Крепкий, ухоженный, с резными ставнями и аккуратным забором. Даже издалека было видно, что за ним следили.
— Здесь кто-то живёт? — удивилась Лена, оглядывая пустую улицу.
— Дед говорил, что остались одни старики. Молодёжь давно разъехалась, — ответил Саша, расплачиваясь с таксистом.
Они прошли через скрипучую калитку. Двор был чистым, трава аккуратно подстрижена. У крыльца стоял столик, на котором лежала книга, прикрытая от дождя пакетом.
— Странно, — пробормотал Саша, поднимаясь на крыльцо. — Будто дед умер вчера, а не два месяца назад.
Дверь была не заперта. В доме пахло травами, мёдом и деревом — знакомые с детства запахи. Всё было чисто, вещи аккуратно разложены. На стенах — старые фотографии, на столе — стопка журналов.
— Здесь точно кто-то живёт, — уверенно сказала Лена, проведя пальцем по полке без пыли.
— Эй! Есть кто? — крикнул Саша.
Тишина. Только старые часы на стене тикали размеренно.
Они обошли дом. Спальня, гостиная, кухня — всё выглядело обжитым. В холодильнике — продукты, на веранде — сушёные травы, на подоконниках — цветы.
— Может, соседи приглядывают? — предположила Лена.
— Какие соседи? Ты видела эту деревню? — Саша покачал головой.
Они вышли во двор. За домом был огород, дальше — курятник. Саша помнил, как в детстве боялся заходить туда, а дед смеялся, уверяя, что куры не клюнут, если их не дразнить.
— Саша! — позвала Лена. — Смотри!
Она указывала на сарай в глубине двора. Оттуда доносились глухие звуки, будто кто-то стучал.
Они переглянулись и осторожно направились к сараю. Звуки становились громче. Кто-то явно был внутри.
Саша толкнул дверь.
За верстаком стоял пожилой мужчина и строгал доску. Услышав скрип, он обернулся.
— Приехали, значит, — сказал он спокойно, будто ждал их. — А я уж думал, не явитесь.
Мужчине было за шестьдесят. Седая борода, морщинистое лицо, руки в мозолях.
— Вы кто? — спросил Саша, чувствуя раздражение. — И что делаете в доме моего деда?
Мужчина отложил инструмент и вытер руки о тряпку.
— Иван я, Петрович. А в доме Григория живу лет восемь. Он позвал.
— Как это — позвал? — Лена недоверчиво посмотрела на него.
— Просто, — Иван пожал плечами. — Пришёл я сюда без ничего. Григорий приютил, дал угол. Так и остался. По хозяйству помогаю, за курами смотрю.
— Дед никогда не говорил, что у него кто-то живёт, — нахмурился Саша.
— А ты спрашивал? — Иван усмехнулся. — Когда с ним последний раз говорил?
Саша почувствовал укол вины. Когда? Лет десять назад? Он уже не помнил.
— Послушайте, — вмешалась Лена, — мы приехали оформлять наследство. Дом теперь принадлежит моему мужу. И нам нужно решить, что дальше.
— Знаю, — Иван кивнул. — Григорий перед смертью всё рассказал. Сказал, внук приедет, бумаги оформит. А мне велел дом в порядке держать.
— И вы… просто так согласились? — с сомнением спросила Лена.
Иван пожал плечами.
— А что мне? Григорий мне как отец был. Его волю исполню, хоть кому не нравится.
Он говорил с лёгким деревенским акцентом, но в нём чувствовалась уверенность, не свойственная простому жителю глубинки. Взгляд — острый, манера держаться — с достоинством.
— А вы знаете… — Саша замялся, — про счёт в банке?
Иван хмыкнул.
— Знаю. Григорий мне доверял. В деревне секретов не утаишь.
— Тогда, может, знаете, откуда у него такие деньги? — Лена подалась вперёд.
Иван посмотрел на неё, потом на Сашу.
— Не торопитесь. Переночуйте, отдохните. Завтра к нотариусу съездите, бумаги подпишите. А потом поговорим. История длинная.
С этими словами он вернулся к работе, давая понять, что разговор окончен.
---
Ночью Саша не мог уснуть. Он лежал в комнате, где проводил лето в детстве, и вспоминал деда. Высокий, крепкий, с добрыми глазами. Он учил Сашу чинить забор, собирать яйца, различать травы. А потом что-то изменилось. Дед замкнулся, перестал ездить в город, не принимал гостей. Отец говорил, что это из-за смерти бабушки, но Саша чувствовал — причина глубже.
Лена спала, свернувшись на соседней кровати. Её умение засыпать где угодно всегда поражало Сашу.
Не выдержав, он вышел на крыльцо. Ночь была ясной, звёздной. Такое небо увидишь только вдали от города.
— Не спится? — голос Ивана заставил Сашу вздрогнуть.
Мужчина сидел на скамейке, курил трубку. В темноте виднелся только огонёк.
— Да, — Саша присел рядом. — Слишком много мыслей.
— Бывает, — Иван выпустил дым. — Свалилось неожиданно, да?
— Не то слово, — Саша усмехнулся. — Расскажете про деда? Как он жил последние годы?
Иван помолчал, затянулся.
— Григорий был человеком особенным. Жил скромно, но в нём была… сила. Не мускулы, а что-то внутри. Знаешь, есть люди, которые молчат, но за ними — целая история.
— Как вы с ним познакомились?
Иван усмехнулся.
— Случайно. Я попал в беду. Серьёзную. Связался с плохими людьми, пришлось скрываться. Думал, в глуши затеряюсь. Наткнулся на дом Григория. Он меня, голодного, оборванного, приютил. Накормил, дал одежду. Потом предложил остаться. Сказал, лишние руки в хозяйстве пригодятся.
— И вы остались, — сказал Саша.
— А куда мне было? — Иван пожал плечами. — Прижился. Григорий научил меня с курами управляться, дом чинить. Я помогал, чем мог. Он старел, сил меньше становилось.
— А про деньги? — Саша задал вопрос в лоб. — Знаете, откуда они?
Иван долго молчал, докуривая трубку.
— Знаю, — наконец сказал он. — Григорий перед смертью всё рассказал. Но не уверен, что тебе нужно это знать.
— Почему? — Саша почувствовал раздражение. — Это моё наследство. Я имею право!
— Имеешь, — согласился Иван. — Но правда не всегда в радость.
— Дед занимался чем-то незаконным?
Иван хмыкнул.
— Нет. Григорий был честнее всех, кого я знал. Может, даже слишком честный.
— Тогда в чём дело? Откуда деньги?
Иван затушил трубку.
— Давай так. Сначала оформите бумаги у нотариуса. А потом я покажу тебе кое-что. Сам всё поймёшь.
Он встал и ушёл в сарай, где, как понял Саша, была его комната.
---
Нотариальная контора в райцентре оказалась маленьким кабинетом с облупившейся краской и старой мебелью. За столом сидела женщина лет пятидесяти с тёмными волосами.
— Александр Сергеевич? — уточнила она, когда Саша представился. — Ждали вас. Присаживайтесь, документы готовы.
Саша и Лена сели напротив. Нотариус разложила бумаги.
— Согласно завещанию Григория Ивановича, вы наследуете дом с участком в Зелёнке и счёт в банке на сумму сорок восемь миллионов двести тысяч рублей, — она говорила деловито, будто речь шла о мелочи.
— А когда дед открыл этот счёт? — спросил Саша.
Нотариус пожала плечами.
— Это в банке узнавайте. Я только оформляю наследство.
— Вы знали деда лично? — продолжил Саша.
— Конечно, — она улыбнулась. — Григорий Иванович был у нас известной личностью. Уважаемый человек.
— Чем известной? — удивилась Лена.
Нотариус посмотрела на неё с удивлением.
— Как чем? Его историей, конечно…
— Марина Ивановна, — перебил мужской голос от двери. — Всё в порядке?
В кабинет вошёл высокий мужчина в костюме, с бейджем местного чиновника.
— Да, Пётр Николаевич, — нотариус напряглась. — Оформляю наследство для внука Григория Ивановича.
Мужчина посмотрел на Сашу, потом на Лену.
— Рад знакомству, — он протянул руку. — Пётр Николаевич Смирнов, глава района.
Саша пожал руку, удивляясь, зачем чиновник пришёл в скромную контору.
— Александр. Это моя жена, Елена.
— За наследством приехали? — Смирнов присел на край стола. — Похвально. Многие забывают свои корни.
— Мы не планируем здесь жить, — резко сказала Лена. — У нас работа в городе, планы.
Смирнов улыбнулся, но глаза остались холодными.
— Конечно, кто в наше время в деревню поедет? Но всё же, — он повернулся к Саше, — подумайте. Земля предков, чистый воздух. А район развивается. Планируем туристический комплекс недалеко от Зелёнки.
— Серьёзно? — Лена оживилась. — Что там будет?
— Гостиница, кафе, зоны отдыха. Рабочие места, инфраструктура. Землю уже выделили, инвесторы готовы.
— Вот это да, — Лена посмотрела на Сашу. — Может, и правда подумать? Если туризм пойдёт, земля подорожает. Можно дом отремонтировать, сдавать туристам.
Саша заметил, как нотариус при словах Смирнова опустила взгляд и начала перебирать бумаги.
— Подпишите здесь и здесь, — сказала она, избегая смотреть на чиновника.
Саша подписывал документы, чувствуя на себе взгляд Смирнова. Что-то в этой ситуации казалось неправильным.
— Если будут вопросы по земле или строительству, звоните мне, — Смирнов положил на стол визитку. — Всегда помогу наследнику Григория Ивановича.
— Спасибо, — Саша взял визитку. — Вы хорошо знали деда?
В глазах Смирнова мелькнуло раздражение, но он быстро взял себя в руки.
— Конечно. Григорий Иванович был уважаемым человеком. Его все знали.
— За что именно? — настаивал Саша.
Смирнов посмотрел на него с лёгким удивлением.
— Разве вы не знаете? Впрочем, это семейное дело, — он встал. — Рад знакомству. До встречи.
Он кивнул нотариусу и вышел.
— Странный тип, — прошептала Лена, когда дверь закрылась.
— Тише, — нотариус нервно оглянулась. — Пётр Николаевич — влиятельный человек.
— Что за история с дедом, о которой все знают, кроме нас? — спросил Саша.
Нотариус поджала губы.
— Послушайте, оформите наследство и уезжайте. Продайте дом, землю — и забудьте про Зелёнку. Так будет лучше.
— Почему? — Лена подалась вперёд. — Что происходит?
— Слышали про туристический комплекс? — нотариус понизила голос. — Его хотят строить на месте Зелёнки. Деревню снесут. Осталось несколько стариков, их переселят. А земля ценная — река рядом, лес. Смирнов давно это продвигает. Но ваш дед…
— Что дед? — Саша почувствовал, как всё сжалось внутри.
— Он один отказался продавать участок, — нотариус говорила шёпотом. — У него самая большая земля в деревне, с выходом к реке. Без его участка проект не имеет смысла.
— И поэтому глава района лично пришёл на нас посмотреть? — догадалась Лена.
— Я ничего не говорила, — нотариус выпрямилась. — Вот ваши документы. Поздравляю с наследством. Счёт ваш, распоряжайтесь.
— А про деньги деда знаете? — спросил Саша.
— Нет, — отрезала она, но её глаза выдали ложь. — До свидания.
---
Обратно в Зелёнку они ехали молча. Саша думал о словах нотариуса, о странном поведении Смирнова, о тайне деда, которую, похоже, знали все, кроме него.
— О чём думаешь? — спросила Лена, когда такси подъехало к деревне.
— Обо всём, — честно ответил Саша. — Слишком много непонятного.
— Знаешь, что странно? — Лена понизила голос. — Смирнов. Он так настойчиво предлагал помощь. А когда ты спросил про деда, сразу ушёл от ответа. И нотариус тоже… Они что-то скрывают.
— Да, — кивнул Саша. — И это как-то связано с деньгами деда и этой землёй.
— Может, отцу позвонить? Спросить?
Саша покачал головой.
— Бесполезно. Они с дедом не общались. Отец даже на похороны не поехал.
— Почему?
— Не знаю. Часто ссорились. Отец говорил, что дед спятил, стал подозрительным. А дед считал, что отец предал семейные ценности.
— Ценности? — Лена удивилась. — Странно для деревенского деда.
— Дед был необычным, — Саша улыбнулся. — Помню, в детстве я хотел его обмануть — сказал, что убрал курятник, а сделал только половину. Он не ругал, а просто посмотрел так… с укором. И сказал: "Ложь — это предательство себя". Я тогда не понял. А теперь думаю, он жил по своим принципам.
Такси остановилось у дома. Во дворе было пусто, только куры кудахтали в загоне.
— Иван! — позвал Саша.
Никто не ответил.
— Может, в деревню ушёл? — предположила Лена.
— Какая деревня? Тут почти никого нет.
Они обошли двор, заглянули в сарай — пусто. Наконец Саша решил проверить курятник. Там и нашёл Ивана, который кормил кур.
— Иван! — окликнул Саша.
Мужчина обернулся.
— Вернулись? Оформили бумаги?
— Да. И узнали про туристический комплекс. И что дед отказался продавать землю…
Иван хмыкнул.
— И только? А про главное не сказали?
— Про что? — Саша терял терпение. — Что все знают какую-то тайну деда, а я нет?
— Пойдём, — сказал Иван. — Покажу.
Он повёл их не к дому, а к лесу за огородом. Они шли минут двадцать по тропинке, пока не вышли на поляну. Посреди стоял валун с надписью.
Саша подошёл ближе:
"Здесь в 1942 году были расстреляны 76 жителей деревни Зелёнка, отказавшихся служить оккупантам. Вечная память."
— Что это? — тихо спросила Лена.
— История Зелёнки, — ответил Иван. — И твоего деда, Саша.
Он сел на траву и закурил.
— Григорий рассказал мне перед смертью. В сорок втором немцы заняли эти места. Заставляли местных работать на них, отбирали еду. Потом приказали собрать батальон полицаев против партизан.
Иван затянулся.
— Зелёнка была большой деревней. Сотни людей. Мужчин почти не осталось — все на фронте. Немцы собрали всех на этой поляне. Сказали: кто хочет служить им — шаг вперёд. Остальных — расстрел.
— И никто не согласился? — спросил Саша.
— Согласились. Двадцать человек. Остальных расстреляли здесь. На глазах у тех, кто предал.
— Боже, — прошептала Лена.
— А дед? — Саша почувствовал ком в горле.
— Твой дед был здесь. Ему было тринадцать. Видел, как убили его семью, соседей. Всех, кто не предал. Это закалило его. Такие люди либо ломаются, либо становятся как сталь.
Саша смотрел на валун, пытаясь осознать услышанное. Дед никогда не говорил о войне, о расстреле.
— А потом? — хрипло спросил он.
— Григорий ушёл к партизанам. В тринадцать лет — связной, потом разведчик. Заслужил медали. После войны вернулся, начал восстанавливать деревню.
— Один?
— Почти. С несколькими стариками и вернувшимися с фронта. Без дорог, без света. Отстроили дома, колхоз. При Григории деревня процветала.
— А потом? — Лена села рядом.
— Развал Союза. Колхоз развалился, молодёжь уехала. А три года назад появился Смирнов с идеей комплекса.
— На месте Зелёнки, — догадался Саша.
— Да. Всем предложили деньги за землю. Почти все согласились. Кроме твоего деда.
— Почему?
Иван указал на валун.
— Из-за этого. Он говорил: "Не продам землю, где погибла моя семья. Не дам строить тут отель". Его уговаривали, угрожали. Он не сдавался.
— И завещал всё мне? — Саша покачал головой. — Почему не отцу? И откуда деньги?
Иван затушил трубку.
— С отцом они поссорились. Тот уговаривал продать землю. А деньги… Смирнов предлагал за участок тридцать миллионов, потом больше. Дед тянул время. Знал, что умирает — рак. Взял деньги, положил на счёт. Завещал тебе. Хотел, чтобы ты выбрал.
— Что выбрал? — спросила Лена.
— Продать землю или сохранить память, — ответил Иван. — Он не заставлял. Сказал: "Пусть внук решает. Я сохранил землю, сколько мог. Теперь его черёд".
Саша смотрел на имена на камне. Где-то там были имена его прадедов. Людей, которых он не знал, но чья кровь текла в нём.
— Что будешь делать? — тихо спросила Лена.
Саша не ответил. Он повернулся к Ивану:
— Вы сказали, у вас были проблемы. Что за проблемы?
Иван усмехнулся.
— Я был журналистом. Копал под коррупционеров. Наступил на хвост Смирнову. Были угрозы, покушение. Пришлось исчезнуть. Григорий приютил меня. Я ему обязан жизнью.
— И Смирнов… — начал Саша.
— Тот самый, что сегодня жал тебе руку, — кивнул Иван. — Я собрал на него досье. Документы, записи. Всё в сундуке Григория, в спальне. Он сохранил, сказал: "Правда должна жить".
Они молчали. Саша встал.
— Пойдём обратно. Надо решить, что делать.
---
В доме было тихо. Саша прошёл в спальню деда. Старый сундук стоял у стены, накрытый пледом. Саша помнил его с детства — дед запрещал его трогать.
Лена присела рядом.
— О чём думаешь?
— О выборе, — тихо сказал Саша. — Дед дал мне выбор. И я не знаю, что делать.
— А чего ты хочешь? — спросила она.
Саша усмехнулся.
— Неделю назад я бы взял деньги. Это же миллионы, Лен! Новая квартира, машина, бизнес. А теперь… не уверен.
— Из-за истории с расстрелом?
— Не только. Из-за деда. Он верил в меня. Верил, что я сделаю правильный выбор.
Лена взяла его за руку.
— Он дал тебе право выбирать. Взял деньги, положил на счёт. Значит, допускал, что ты решишь иначе. И всё равно тебя любил.
В дверь постучали. Иван принёс чай.
— Разговор был тяжёлый, подумал, пригодится.
Он поставил поднос и собрался уйти, но Саша остановил:
— Иван, а вы что будете делать? Если я продам землю, вам придётся уехать.
— Проживу, — Иван пожал плечами. — Не впервой.
— А досье? — Саша кивнул на сундук.
— Тебе решать, — Иван посмотрел на него. — Григорий говорил, ты порядочный. Я не спорил, но знаешь, кровь — не водица…
Он замолчал, увидев взгляд Саши.
— Извини. Это твоё дело.
Иван ушёл. Лена коснулась плеча Саши.
— Чего ты хочешь?
— Не знаю, — честно ответил он. — Деньги, которые изменят жизнь. Или память, честь, наследие деда. Он верил, что я выберу правильно. А я не знаю, что это.
— А если спросить иначе? — Лена наклонилась. — Не что правильно, а чего ты хочешь от жизни? Вернуться в город, к той же работе, но с деньгами? Или что-то другое?
Саша задумался. Годы в офисе, усталость, мечты о выходных. Лена — дизайнер, тоже от зарплаты до зарплаты. Обычная жизнь. Но что в ней особенного?
— Знаешь, — он взял её за руку, — я хочу, чтобы моя жизнь имела смысл. Чтобы я мог гордиться собой. Как дед. Он не гнулся, жил по совести. Я хочу быть таким.
— Значит… — Лена напряглась.
— Значит, я не продам землю Смирнову. Не для его комплекса. Не там, где погибли мои предки.
— А деньги? — тихо спросила она.
— Дед был хитёр. Дал мне возможность выбрать честь — и не остаться без средств. Эти деньги наши. Мы решим, как их использовать.
Лена посмотрела на него.
— И как?
Саша встал.
— Я не знал про этот мемориал. Уверен, многие не знают. А ведь здесь погибли люди за верность Родине. Это подвиг. О нём должны помнить.
— Хочешь сделать мемориальный комплекс? — догадалась Лена.
— Да. Не курорт, а место памяти. Музей, экспозиции. Чтобы люди знали, какой ценой досталась победа.
Лена молчала, обдумывая.
— А мы? Наша жизнь?
Саша взял её за руки.
— Я не говорю бросить всё. Можем создать фонд, нанять людей. Приезжать сюда иногда. И использовать часть денег для нас — на квартиру, путешествия. Дед хотел, чтобы мы выбрали правильно.
Лена долго смотрела на него, потом улыбнулась.
— Знаешь, я будто заново тебя узнала. Ты — настоящий, с принципами, как твой дед. Я горжусь тобой.
Она обняла его. Саша понял, что сделал правильный выбор.
---
**Два года спустя**
Саша стоял на крыльце, глядя на закат. День был насыщенным: открытие нового корпуса мемориала, экскурсии, интервью. Теперь наступил вечер, и можно было выдохнуть.
Многое изменилось. Саша уволился из компании и посвятил себя мемориалу. Лена ушла из агентства, занялась дизайном для комплекса. Они купили квартиру в Твери, но жили в основном в Зелёнке.
Деревня преобразилась. Вместо развалин — коттеджи для сотрудников, гостевые дома, кафе. Проложили дорогу, провели интернет. Зелёнка ожила.
— О чём думаешь? — Лена обняла его. Её живот округлился.
— О том, как всё изменилось, — ответил Саша. — Два года назад я не представлял, что буду здесь, ждать ребёнка.
— А Смирнов? Смирился?
Саша усмехнулся.
— Пришлось. Когда досье Ивана попало к журналистам, его карьера повисла на волоске. Стал нашим "спонсором", чтобы избежать суда.
— Справедливость, — улыбнулась Лена.
— Да. Но знаешь, я не радуюсь. Дед был прав — жить надо по совести. Это важнее денег.
Из дома пахло пирогами — Иван готовил ужин. Он остался с ними, взяв на себя хозяйство.
— Назовём сына Григорием, — сказала Лена, положив руку на живот. — В честь деда. Чтобы он вырос честным, как ты.
— Не боишься, что ему будет трудно? — спросил Саша.
— А когда было легко? — Лена покачала головой. — Твой дед, его родители сделали свой выбор. Как и мы.
Саша кивнул. Два года назад он не знал, куда приведёт его выбор. Теперь он понял себя, свои корни, своё предназначение.
— Знаешь, Лен, — тихо сказал он, — настоящее наследство деда — не деньги, не земля. А пример, как жить с честью. И я благодарен ему.
Солнце село. На небе зажглись звёзды. Дом светился тёплым светом. Зелёнка стала местом памяти, силы. Саша знал, что сделал правильный выбор. Тот, что одобрил бы дед Григорий.