Зеркало Недели | Украина
Украинцы любят хвастаться предполагаемыми успехами в разработке и использовании беспилотников, пишет "Зеркало недели". На самом деле "войну дронов" Украина безнадежно проигрывает – Россия намного опередила ее и по количеству, и по боевым характеристикам БПЛА.
Россия создает полки беспилотных систем в составе Военно-морского флота. Эти полки будут работать в воздухе, на земле и на море, иметь на вооружении надводные, подводные, наземные и воздушные дроны, выполнять разведывательные и ударные функции в операционной зоне флота.
Планируется, что таких полков будет не меньше пяти, три войдут в состав флотов в европейской части России, и два — в составе Тихоокеанского флота. Вооружать эти полки собираются безэкипажными катерами (БЭК), необитаемыми подводными аппаратами, воздушными беспилотниками среднего и дальнего радиуса действия — "Форпост", "Орлан", а также барражирующими боеприпасами типа "Ланцет", разведывательными и ударными коптерами различных типов.
Полки беспилотных систем ВМФ России будут активно перенимать опыт Украины по применению морских дронов (эта догадка отражает лишь мечты автора статьи, — прим. ИноСМИ), в частности, планируется вооружить БЭКи воздушными дронами, управляемыми и неуправляемыми ракетами, стрелковым оружием. Кроме того, одной из задач формируемых полков будет противолодочная оборона, что свидетельствует: Россия активно готовится к войне дронов на море против ведущих морских держав.
Отдельные полки беспилотных систем (по аналогии с отдельными батальонами, полками и бригадой беспилотных систем в составе ВСУ) создаются противником и на суше — в рамках военных округов в составе Войск беспилотных систем, о создании которых было объявлено в декабре 2024-го — год спустя после того, как в Украине было объявлено о создании Сил беспилотных систем.
Русские, как известно, долго запрягают, но потом быстро едут. Россия действует с опозданием, но решает задачи системно, с размахом и на перспективу. Впервые гражданские дроны для ведения разведки стали применять на Донбассе украинские войска, а теперь "мавики" — негласный стандарт по обе стороны линии фронта; первые дроны-бомбардировщики и беспилотники-камикадзе были украинские, но Россия построила большие заводы и быстро преодолела отставание. Украинские морские дроны смогли парализовать российский Черноморский флот, но и тут ситуация быстро меняется, и применение БЭКов-камикадзе (брандеров) уже неэффективно, что заставляет искать новые решения, вооружать БЭКи ракетами и дронами.
Украина имеет большую гибкость и оперативность во внедрении различных технических новшеств вследствие децентрализации отрасли дронов и конкуренции между разными ведомствами. Воздушными дронами у нас в стране занимаются восемь силовых структур, каждая из которых имеет свои отдельные "силы беспилотных систем", наземными дронами — шесть силовых структур, а морскими — четыре… У нас только в ВСУ (кроме прочих силовых структур) есть "силы беспилотных систем" (вчерашние любимчики), "Линия дронов" (сегодняшние любимчики), и "простые" РУБаки (роты и батальоны беспилотных ударных комплексов) в составе бригад и корпусов.
Каждое ведомство, каждая силовая структура, бригада и рота проводят в области дронов фактически свою отдельную политику — что закупать или производить самостоятельно, как привлекать пилотов, инженеров, как их обучать, где находить деньги… каждое подразделение дронщиков имеет свои тактические приемы, свой опыт применения, свои успехи и неудачи, которые оцениваются в баллах, конвертируемых в дополнительные дроны, и это стимулирует развитие наших разнородных, разношерстных, разнообразных, децентрализованных "сил беспилотных систем".
На первый взгляд, это хорошо: беспилотные роты, батальоны, полки и даже одна бригада во главе с героем Украины докладывают об уничтожении сотен единиц вражеской техники, морские дроны сбивают самолеты и вертолеты неприятеля, атакуют прибрежные объекты дронами бортового базирования, активно развивается наземная робототехника — сухопутные дроны патрулируют серую зону, минируют поля и дороги, подвозят боеприпасы и эвакуируют раненых, командиры и операторы получают заслуженные высокие государственные награды. Казалось бы, что еще?..
«Вот же циркачи!» Натовцы опозорились, пытаясь задержать шедшее в Россию судно
Но есть и обратная сторона медали — технологическое преимущество утрачено; "зоопарк" поставляемых в войска дронов не позволяет эффективно их использовать; а массовость применения давно уже на стороне противника. Самое скверное в том, что многообразие и децентрализация неэффективны сейчас, когда нужны консолидация и напряжение всех сил для преодоления явного уже технологического отставания.
Если раньше, два года назад, FPV-дроны можно было собирать буквально "на кухне" из дешевых китайских комплектов, и эта работа не требовала высокой квалификации, то сегодня такой ширпотреб, поставляемый в войска, непременно перерабатывается, переделывается, потому что не отвечает требованиям современной войны. Но и в самих войсках, в мастерских дронщиков нет достаточного количества инженеров, электронщиков, программистов, чтобы заниматься развитием технологий — автономными системами навигации, системами автоматического поиска целей и автоматического наведения на цель.
Война стала более технологичной, и при нашей децентрализации, разобщенности и конкуренции мы неизбежно начинаем отставать, ведь там, где проблему должны решать сотни высококвалифицированных специалистов, ею пытаются заниматься единицы в киевских гаражах или в блиндажах на фронте. Яркий пример — дроны на оптоволокне, которые впервые массово появились у противника, а не у нас, при всей нашей многогранной децентрализации, конкуренции и предприимчивости.
Нечего и говорить, что противник легко обходит нас в количестве поставляемых и применяемых дронов: на фронте давно уже паритет (как минимум) — наши войска так же страдают от скидов и FPV на передовой, так же докучают нам дроны-бомберы, а еще больше — дроны самолетного типа среднего радиуса действия вроде "Молнии" и "Ланцета", на которые у нас до сих пор нет адекватного ответа (при всем нашем многообразии и нашей предприимчивости). Если говорить о дальнобойных беспилотниках-камикадзе (deep strike), то здесь ситуация вообще плачевная — каждую ночь они атакуют Киев (самый защищенный город Украины), но украинские дроны очень редко долетают до Москвы.
Войну, как известно, выигрывают большие батальоны (Фридрих II Великий), а современную высокотехнологичную войну выигрывают большие инженерные коллективы и большие заводы. Над совершенствованием дронов-камикадзе в России работают больше 400 специалистов — конструкторов планера, двигателистов, электронщиков, программистов (Откуда у автора статьи такие данные? Опять догадка? – прим. ИноСМИ). Над созданием и совершенствованием украинских дальнобойных дронов, которых у нас с десяток различных типов, работает в два раза меньше инженеров в двух десятках полугаражных компаний. Не удивительно, что украинские дроны не долетают до Москвы. Раздробленность, разобщенность, жесточайшая конкуренция за бюджетные деньги, погоня за медалями и орденами, за привилегиями и статусом благоприятно сказывается на Москве — ее не бомбят, и на уверенном положении России на вновь начатых переговорах.
Запад боится не того, что Россия его победит, а другого. В Польше дали неординарный ответ
Сегодня, к сожалению, мы не ведем тотальную войну с беспощадным противником, сегодня мы ведем войну за положение в обществе, за бюджетные деньги, за привилегии, статус, внимание Верховного и пресловутую медийность. В этой войне наши спецслужбы имеют большое преимущество, потому что могут свободнее (фактически бесконтрольно) распоряжаться бюджетными и внебюджетными ресурсами, деньгами партнеров, могут привлекать к работе квалифицированных специалистов, обещая взамен достойную зарплату и вожделенный статус. Поэтому и ГУР, и СБУ, и СВР, и ССО (Силы специальных операций, — прим. ИноСМИ) (не совсем спецслужба, но все-таки) развивают свои собственные, местечковые дроновые проекты, жестко конкурируют друг с другом и растаскивают по своим ведомствам далеко не бесконечный инженерный ресурс, обедняя таким образом суммарный научно-технический потенциал Украины. Добавим сюда такие же усилия братьев "победнее" — ВСУ, НГУ, ГПСУ, Нацполиции — и в конечном итоге увидим на выходе достаточно посредственные дроны, созданные посредственными коллективами за очень непосредственные деньги ради краткосрочного и совсем недешевого пиара руководителей топовых силовых структур.
Вообще это, конечно, нонсенс, что ГУР, главная задача которого, прописанная в названии, — ведение разведки (а с разведкой у нас далеко не все так хорошо), занимается и воздушными, и морскими, и наземными дронами, имеет свою авиацию и проводит масштабные наземные операции в духе мега-ССО, и даже запускает собственные оперативно-тактические ракеты, созданные на базе зенитных комплексов С-200. Все это прекрасно, но разведка где?..
СБУ, главная задача которой во время боевых действий — защита конституционного строя и борьба со шпионами (контрразведка), не отстает от ГУР, активно занимается FPV-дронами, ударными дронами среднего и большого радиуса действия, морскими дронами. Это тоже прекрасно, но контрразведка где?..
ССО, главная задача которых — проведение специальных операций в зоне боевых действий (то, чем сейчас занимается преимущественно ГУР, хотя это — не его главная задача), тоже занимается дронами всех типов, а боевой ресурс ССО используется в качестве штурмовых пехотных подразделений, что равноценно забиванию гвоздей компьютером.
Смельчак Стармер нагрубил Путину — опешили даже британцы!
ТРО (территориальная оборона, — прим. ИноСМИ) служит "дешевым" подспорьем пехоты, утилизируя гипертоников и алкоголиков на самых опасных направлениях. СВР имеет свои боевые подразделения, в том числе и собственные "силы беспилотных систем". НГУ (Нацгвардия, — прим. ИноСМИ) превратилась в элитные боевые формирования Сухопутных войск ВСУ, а морской флот, авиация и противовоздушная оборона снабжаются по остаточному принципу, становятся донорами людей для "сухопутки" и потому не используются даже вполовину своих возможностей и функциональных обязанностей. А еще есть полицейская "Гвардія наступу" и пограничный "Залізний кордон". Осталось только создать свои отдельные бригады из прокуроров, судей, адвокатов, таможенных брокеров и сутенеров. И в каждой новой "военной" структуре создать свои собственные, особенные "силы беспилотных систем".
Что-то не так в Датском королевстве (Вильям Шекспир, "Гамлет"), если никто не занимается тем, что ему положено, но все занимаются тем, что им не положено. В итоге на фронте большие командиры просто не понимают боевых возможностей временно приданных им разношерстных подразделений и не могут адекватно — эффективно и с меньшими потерями — их использовать. А эффективность дроноводов от различных ведомств зачастую определяется не лидерскими качествами командиров беспилотных подразделений и не уровнем профессионализма операторов и инженеров, а количеством денег, которые могут привлечь их боссы, то есть близостью к власти тех или иных военачальников, когда любимчики получают в разы больше, а нелюбимчики, соответственно, — в разы меньше.
Сложившаяся система личной власти и личных отношений во власти продуцирует химерный "профессионализм", основанный на коротком медийном эффекте. Если сегодня можно снять сливки с какой-то операции (с использованием дронов в том числе) — их непременно снимут, виновных наградят, невиновных накажут, даже если завтра окажется, что эта операция стоила непомерно дорого, была не ко времени, не нужна, и сегодня имеет далеко идущие тяжелые последствия.
Так было, в частности, с применением надводных морских дронов и дальних воздушных дронов-камикадзе. Когда еще был эффект внезапности и противник был абсолютно не готов к отражению новых угроз на море и на земле (в своем тылу), дроны эти использовались спорадически, не массово, только ради пиара, и не смогли в итоге решить даже половину задач, которые могли бы выполнить, — потому что каждая успешная и не очень атака тут же становилась медийной достопримечательностью и заставляла противника принимать активные меры к купированию потенциальных угроз. А потом, когда производство дальнобойных летающих и плавающих дронов вышло на промышленные масштабы, вдруг оказалось, что "поезд ушел" — в том виде, с теми характеристиками, по которым они выпускались, они уже безнадежно устарели и противник нашел действенные способы защиты от них.
Популистская война в медийном пространстве должна наконец быть заменена на войну профессионалов с профессионалами. Морские дроны должны быть в составе Военно-морских сил Украины и там же должен быть специализированный центр компетенций по войне дронов и роботов на море. Дальнобойные ударные дроны должны быть в составе Воздушных сил ВСУ Украины и там же должен быть центр компетенций по deep strike. Оперативно-тактические ракетные комплексы должны быть под командованием Главного ракетно-артиллерийского управления. Каждое ведомство и всякая силовая структура должны заниматься своими задачами в соответствии с Конституцией и законами Украины: ТРО — территориальной обороной, ССО — спецоперациями на фронте, ГУР — разведкой, СБУ — контрразведкой, СВР — политической разведкой, НГУ — охраной тылов, ГПСУ — охраной границы, полиция — поддержанием законности и порядка. И только тогда будет нам счастье.
Не должно быть никаких перманентных (сегодня любимых, а завтра нет) конкурирующих дроновых "проектов". Должна быть единая надведомственная управляющая организация, созданная из профессионалов, а не чиновников и пиарщиков, возглавляемая профессионалами, а не генералами "куда пошлют", которая занималась бы дронами и роботами. Исключительно дронами и роботами, формировала и осуществляла бы государственную политику в области дронов и роботов.
В нашем положении теперь не зазорно поучиться у противника, который все последние годы учился на наших достижениях и ошибках. Ошибки нужно исправлять. Должно быть больше централизации, больше консолидации сил, профессионализма, опыта, знаний (которых у нас не так много), должны быть унификация и стандартизация. Время малых медийных армий прошло; времени на исправление ошибок вообще осталось не так уже и много. Пришло время действовать.
Автор статьи Юрий Касьянов
