В тот день было жарко до неприличия. Не просто солнечно — а так, будто солнце вцепилось зубами в плечи и не хотело отпускать. Воздух дрожал над землёй, как над раскалённой сковородкой, и всё казалось чуть-чуть неправильным: трава пахла слишком ярко, тени слишком резали, а кожа слишком просила чего-то… другого.
Он предложил идти купаться. Просто сказал: «А не махнём ли к пруду?» — и при этом посмотрел как-то по-особенному. Будто и сам понимал, что тут не только про воду и жару. А я — я, конечно, согласилась. Глупо было бы отказываться, когда сама с утра не знала, куда деть себя и это странное летнее беспокойство, которое липло к коже хуже любого крема.
Дорога к пруду знакомая — я ходила по ней десятки раз. Но в этот день она была другой. Трава хлестала по ногам чуть выше обычного, мошки лениво кружились, как пьяные, а он шёл впереди, с закатанными рукавами и расстёгнутой верхней пуговицей. И что-то в его походке раздражающе манило: расслабленная спина, лёгкий смех, как будто он не замечал, что я иду и рассматриваю его до самых пяток.
Я много думала по пути. Не то чтобы о нём… Хотя, если честно — именно о нём. О том, как он недавно подал мне кофейную чашку, едва коснувшись пальцами запястья. Или о том, как вчера вечером рассказывал про что-то глупое, но при этом смотрел так, будто я — его единственный зритель. Эти мелочи липли ко мне, как пыль на влажную кожу. И я не знала — придумала ли я себе всё это, или он правда...
Пруд встретил нас тишиной. Только лягушки лениво попрыгивали где-то с краю, и стрекозы зависали над гладью, как дроны на отдыхе. Вода была тёмной, но манящей — с таким спокойствием, в которое хотелось упасть лицом и не всплывать. Я сняла майку, осталась в купальнике и вошла в воду почти без раздумий. Холод пробежал по коже, как чей-то наглый палец. Но приятный. Очень.
Он зашёл чуть позже. Не торопился. Стоял по щиколотку в воде и смотрел, как я плыву. А потом медленно двинулся ко мне — в своих чёрных шортах. И вот тут началось то, что сложно описать словами. Шорты — вроде обычные. Не обтягивающие. Не вызывающие. Но когда он вошёл по пояс и они намокли, ткань стала вести себя как… третий лишний.
Я не могла не смотреть. Они прилипли к нему, как влюблённая. С каждой секундой становились всё более очевидным препятствием — не только для движения, но и для моего самообладания. Он плыл кувырком, потом встал, потом снова погрузился — и в каждом его движении было что-то невыносимо чувственное. Будто он сам знал, что я смотрю. И не то чтобы играл на публику, но чуть-чуть подыгрывал.
Я сделала вид, что у меня зачесалась спина. Обернулась, чтобы поймать глоток воздуха. А он — был прямо за мной. Близко. Почти впритык. Кожа в этот момент стала воспринимать каждый градус воды, как отдельное прикосновение. Он улыбнулся. Просто. Тихо. И сказал: «Прохладно?»
Я кивнула. Молча. Потому что голос куда-то делся.
И мы стояли так — не касаясь друг друга, но почти сплетённые. Между нами были только струи воды и те самые шорты. Ткань на его бёдрах смотрелась неправдоподобно живой — словно сама стеснялась, что не даёт показать больше. Он двинулся, чтобы отплыть, и я заметила, как он чуть сжал брови — будто они мешали. Мешали двигаться. Быть свободным.
Через минуту он вынырнул и вышел на берег. Я осталась в воде. Наблюдала, как он отжимает майку. Как сбрасывает шорты — резко, как скидывают лишние мысли. И остался в плавках. В них — он вдруг стал каким-то настоящим. Не нарисованным. И от этого — ещё опаснее.
Я смотрела, как капли скатываются по его груди, как он встряхивает головой, как медленно садится на траву. Он знал, что я смотрю. Он не отворачивался.
И я не отворачивалась.
В этот момент мир сузился до двух тел, воды и того самого напряжения, которое долго копилось — и вот-вот должно было хлынуть наружу, как вода из плотины. Но мы не перешли черту. Никто не пошёл дальше. Это была не ночь в отеле. Не сцена из фильма. Это был день, когда всё могло случиться — но не случилось. И именно поэтому запомнилось навсегда.
Мы шли обратно молча. Он шёл босиком, а я прижимала к себе полотенце, пытаясь высушить не столько тело, сколько мысли. Вечер опускался тихо, как тонкое покрывало. Где-то пели сверчки. А внутри было ощущение, что я окунулась не просто в пруд, а в что-то гораздо более глубокое.
И пусть он тогда так и не решился. И пусть я не сделала шаг навстречу. Но те его шорты… они, правда, мешали. Не только ему. И, возможно, именно в этом — вся соль.
Потому что иногда то, что сдерживает, делает момент ещё ярче. Пронзительнее. Настоящим.
—
Если тебе близка эта история — поставь лайк.
Если она вызвала в тебе воспоминания — поделись с друзьями.
Если ты хочешь читать больше — подпишись.
А если не хочешь пропустить следующие тёплые, честные и чуть щекочущие истории — жмякни колокольчик.
Здесь рассказывают о вещах, которые чувствуются, даже когда молчишь.