Из коридора, где стоял стационарный городской телефон, раздались отборные слова. Жена Степана, Марина, удивленно вскинула бровь. Мужа она знала уже не первый год, прекрасно понимала, что он матом не ругается, он на нем разговаривает. Но таких слов, в три-четыре этажа, за все пять лет брака не слышала ни разу.
Взбешенный Степан швырнул трубку на рычаг, вышел из коридора на кухню, загремел чайником, в воздухе запахло ароматным кофе.
Марина с невозмутимым лицом зашла на кухню и небрежно спросила:
- Налей и мне, пора передохнуть.
Степан налил жене кружку ароматного напитка, открыл один из шкафчиков и достал оттуда «Мишку на Севере» - любимые конфеты жены.
- О! Мои любимые! Не знала, что они есть, давно бы их съела.
- Купил вчера и припрятал, - небрежно бросил Степа.
Он в шутку называл жену сладкожоркой, и иногда прятал конфеты.
- Кто звонил, - спросила Марина, засовывая в рот конфету и поднося кружку с кофе к губам. Конфета и напиток удачно помогали ей скрывать любопытство и волнение. Если вопрос Степану не понравится, то вместо вразумительного ответа можно услышать отборный трехэтажный в свой адрес.
У Степана, несмотря на отвратительное настроение (это было заметно), было желание выговориться.
- Прикинь, папашка объявился, хочет с нами жить…
Марина поперхнулась кофе.
- Какой папашка? Чей? Кто будет с нами жить?
- Никто! - отрезал Степан. - Родные дети и внуки моего блудного папашку сдают в дом престарелых. Он вспомнил в первый раз за 35 лет, что у него где-то на Юге страны есть внебрачный сын и решил, что можно поселиться с сыном, которого не видел считай никогда.
***
Мать Степана родилась в 1933 году. Иногда так бывает, что у очень красивых родителей появляется весьма непривлекательный ребенок. Ни кожи, ни рожи, говорят про таких. Мальчик ладно, но родилась девочка, которой родители дали вычурное для тех лет имя — Алла.
Родители Аллы развелись очень быстро. Ей было года три. История интересная, достойная сериала, если добавить перчинки с искринкой. Муж оказался двоеженцем, в разных населенных пунктах у него жили две жены, каждая растила дочку.
Но неверный муж Борис Ставицкий оказался замечательным отцом: своих полузаконных детей не забывал и помогал всегда и во всем.
Дочь окончила школу, поступила в институт, устроилась на работу по распределению, а женское счастье в лице законного мужа к ней всё не приходило.
Способы найти Алле мужа использовались разные. Отец доставал путевки на море в санаторий, но дальше курортного романа дело не шло. Мать договорилась со своей племянницей, что следующий отпуск Алла проведет в гостях у кузины. Наталья окончила техникум по специальности «электрооборудование военных самолетов», распределение получила в воинскую часть в одной из республик СССР. Там, где офицеров, в клубе на танцах можно было познакомиться.
Прежде чем отправлять Аллу на месяц к двоюродной сестре, уточнила: сколько холостых офицеров есть в в/ч? Количество оказалось достаточным, но недостаточной оказалась женская привлекательность Аллы: месяц отпуска прошел в пустую.
Тогда Борис Ставицкий напряг все свои немалые связи и устроил свою неединственную дочь в аспирантуру. И не куда-нибудь, а в Ленинград. Алла год или полтора изображала из себя ценительницу классической музыки, восхитительницу шедеврами из музеев и т. д. Ходила на концерты и на экскурсии.
А потом спохватилась: годы идут, еще год-полтора, диссертация будет написана и защищена, если мужа не сыскать, то придется возвращаться или к матери и отчиму, или к отцу и его новой жене, которой абсолютно не были нужны дочери мужа от его предыдущих любовных отношений.
Алла пошла ва-банк и закрутила роман со своим научным руководителем. Ну и что, что старше ее на 20 лет? Зато он сразу же стал помогать ей писать текст диссертации, как только отношения вышли на новый «научный» уровень.
Случайно или преднамеренно, но Алла оказалась в интересном положении. Как было на самом деле, трудно сказать. С одной стороны, в 1967 году еще не было того разнообразия средств, чтобы не становиться матерью. С другой, Алла всегда была расчетлива. Но тут просчиталась: профессор с диссертацией ей помог, а разводиться с женой и бросать сыновей ради Аллы и ее бастарда не стал.
О чем они там договорились — никто никогда не узнал. Но сына Алла записала на свою
фамилию, дав имя персонажа детских стихов Сергея Михалкова — Степан. Степан Ставицкий — редкое сочетание.
Алименты Алла на ребенка никогда не получала, вернулась с ребенком к отцу и мачехе. Заботливый полковник Ставицкий помог дочери еще раз: пару раз находил работу, помог со взносом на двухкомнатную кооперативную квартиру. Во внуке не чаял души, обещал оставить ему наследство.
Годы шли. Алла вышла замуж и развелась.
А Степан уродился в деда. Сначала вся родня умилялась внешнему сходству: одно лицо! А к 15-16 годам стало ясно, что и характерец — дедов. Ну, как характерец… Бабник был Степан. Еще не успел в армию уйти, а уже у него появился внебрачный ребенок. Новое поколение бастардов. Алименты Степан не платил, но его мать иногда отправляла небольшие суммы денег и подарки внуку.
В армии познакомился с девушкой, женился. Нашелся общий интерес с тестем: русский национальный вид спорта — литрбол.
То, что сын пьет, не понравилось матери, Алла настояла, чтобы Степан вернулся к ней. Потом вся родня ехидно хихикала: Степан каждые полгода женится!
А потом встретил Марину, вроде остепенился. Жили по-прежнему в двушке. Степан и Марина — в одной комнате, Алла — в другой.
И вот звонок, междугородний.
Трубку взял Степан и сначала даже не понял, кто на другом конце провода. В его жизни был лет 10 отчим, была мать, дед, очередная жена деда, многочисленные родственники и разные жены. Фраза, которую произнес человек на другом конце провода, не укладывалась в голове у 35-летнего Степана:
- Я твой отец.
- Какой отец? У меня нет отца, - недоуменно ответил мужчина и уже хотел положить трубку на рычаг.
Но стариковский голос назвал свое имя, отчество и фамилию. Тогда Степан их вспомнил: в 11 лет он понял, что у него нет отца, «сорвался с катушек», стал грубить матери, отчиму и деду. В надежде, что правда успокоит мальчика, у которого вот-вот наступит переходный возраст, мать рассказала о настоящем отце. Сказала фамилию, где и кем работает, что женат и в браке есть законные сыновья. Что алименты никогда не платил и не собирался, потому что законная профессорская жена не потерпела бы подобной потери своего семейного бюджета.
Степан после этого перестал учиться в школе, с «4» съехал на двойки, с трудом окончил 10 классов, к ужасу матери-доцента и отчима-профессора.
И вот ему 35 лет, и он разговаривает с человеком, которого никогда в жизни не видел. Хотел послать, но любопытство взяло верх:
- А что надо?
Оказалось, что профессору уже далеко за 80, уже лет 10 как отказали ноги. Пока была жива законная жена, она его не бросала, ухаживала, выносила утки, кормила, мыла и т. д. Но год назад супруги не стало, а сыновьям и их женам неходячий отец не нужен. Внукам и внучкам тоже не хотелось выносить утки. И тратить деньги на сиделку, пускать в шикарную профессорскую квартиру жить постороннего человека не стремились. Сиделке нужно платить зарплату, за копейки утки никто не станет выносить, предоставить отдельную комнату и кормить, раз она будет проживать в квартире.
Получается, что на уход за пожилым отцом будет уходить вся его профессорская пенсия. Сыновей и внучат такое не устраивало.
Вариант нашли неплохой: под Санкт-Петербургом, в провинции — дом престарелых. Ежемесячная сумма полностью перекрывалась государственной пенсией. Даже оставалось бы старику на конфетки к чаю.
- Пойми, там тебе будет лучше, - убеждали сыновья.
Отец в дом престарелых не хотел. Атмосфера в квартире накалялась.
И вот однажды старый профессор прислушался к голосам, доносившимся из телевизора. Внучка смотрела какой-то бразильский, мексиканский сериал. На такие глупости профессор отродясь не тратил свое время.
Но теперь он был лишен преподавательской и научной работы, не ходил и от отчаяния и безделья стал прислушиваться к жизненным перипетиям. Они оказалась схожи с его собственными. Больной отец не нужен родным детям и его забирает к себе незаконная дочь.
«Да, была бы у меня внебрачная дочь...», - мелькнула мысль у профессора, которому сыновья объявили ультиматум: через месяц должно освободиться место в доме престарелых. Один из стариков уже прямо на ладан дышит, вот-вот… Как только отправится к праотцам, мы тебя перевезем туда.
Ночью старик ворочался и не мог заснуть, засыпая, снова крутил мысль: «Вот если бы и у меня была внебрачная дочь!»
проснулся он резко, посреди ночи: мысль о бастарде округлилась и стучала в висках. Да! Но у меня же есть сын! Сколько ему лет? Он наверняка женат!
Едва дождавшись утра, профессор стал искать сына, благо уже наступила эпоха Интернета, которым на старости лет он успел научиться пользоваться. «Фамилия… какая же была фамилия у этой страшненькой и толстенькой аспирантки. Палицкая, Красовская? Что-то польско-еврейское. А да, Ставицкая! А сына она назвала в честь дяди Степы-милиционера. Никогда не была умной. Ума не хватило нормальное имя дать. А отчество? Отчество дала мое».
Профессору повезло: фамилия не Иванова, имя у сына не такое уж и частое, а жили они по-прежнему в том же городе, откуда 38 лет назад в Ленинград приехала учиться в аспирантуре Алла Борисовна Ставицкая.
Профессор за эти дни вдохновился еще несколькими сериями и набрал номер межгорода.
Трогательной встречи блудного отца и нежного сына не получилось.
Поняв всю предысторию, а также то, что профессор даже не раскаивался все эти 35 лет ни в чем, Степан обрушил на «отца» потоки русского посконного языка.
Его жена Марина за пять лет их отношений никогда до этого, ни после не слышала подобных ругательств.
- Нет - пи-пи - у меня отца! - рявкнул нелитературными словами Степан. - Нет (пи-пи) и никогда не было! Мне мать (пи-пи) 35 лет была и за мать, и за отца! И мне плевать, что твои (пи-пи) сыновья сдают тебя (пи-пи) в дом престарелых. Туда тебе и дорога, старый м...к!
Степан швырнул трубку на рычаг и отправился на кухню пить кофе.
Он не был идеальным отцом сам. Но он хотя бы знал в лицо своих внебрачных детей, а еще знал, что его мать подкидывает иногда деньги своим внукам. Раз в пару лет ездит на несколько дней в гости к женщинам, которые родили детей от ее непутевого сына.
На фоне своего профессора-отца Степан уже казался самому себе идеальным родителем. И попив с женой кофе, посмотрев, как она ест «Мишку на Севере», почувствовал огромное облегчение: он все сделал правильно.