Ирина Петровна положила перед собой чистый лист бумаги, взяла ручку и задумалась. Что же написать? Больше всего она боялась причинить кому-нибудь боль или заставить испытывать раскаяние, стыд. Она уходила добровольно, из лучших побуждений, поэтому и записку собиралась написать простенькую и понятную.
Так и не придумав ничего умного, размашисто написала: «Сыночек! Очень люблю тебя! Больше всего на свете хочу, чтобы ты был счастливым. А если тебе для этого нужно, чтобы я не мешала вам с Катюшей, я уйду. Оставляю вам квартиру и все, что нажито за жизнь. Все шкафы и тумбочки от своих вещей я освободила. Занимайте их, чтобы вам с детками было удобно и просторно. Я больше сюда не вернусь. Надеюсь, вы будете счастливыми. Обо мне не беспокойтесь. У меня все хорошо. Твоя мама».
Перечитала, вроде все понятно. На записку положила доверенность, в которой она, как единственный собственник, давала право сыну распоряжаться нажитым вместе с погибшим мужем имуществом – квартирой и гаражом. Рядом поставила коробочку с золотыми сережками. Их пять лет назад в день знакомства преподнесла ей невеста сына. Видно не знала, что уши у будущей свекрови не проколоты. Положила мобильный телефон. Больше он ей не пригодится.
Теперь нужно было вытащить на помойку свои личные вещи. За долгие годы их накопилось немало. Она заранее все сложила в мешки и коробки и начала по одной выносить их в мусорные контейнеры.
Перетаскав все, зашла домой, закинула за спину рюкзак, в руки взяла большую сумку. В последний раз обошла свою любимую квартиру и вышла.
– Ирина Петровна, никак уезжать собралась? – С удивлением спросила соседка Татьяна Гавриловна, устраиваясь на скамейке у подъезда. – А я думала, выйдешь сейчас посидеть со мной. У меня такие новости! Хотела с тобой поделиться.
– К подруге на дачу поехала. – Слукавила Ирина Петровна. – На шашлыки меня пригласили.
– А куда столько вещей набрала?
– Извини, на автобус опаздываю. – Ирина Петровна всем видом давала понять, что торопится.
– Счастливая, – глядя ей вслед, с легкой завистью сказала Татьяна Гавриловна. – Я бы тоже на дачу съездила, да никто не зовет.
***
Через полтора часа Ирина Петровна уже сидела в вагоне пассажирского поезда, который уносил ее на север от столицы. На следующей станции в купе вошла красивая улыбчивая женщина лет сорока.
– Ой, как я рада, что у меня такая попутчица! – Вместо приветствия восторженно произнесла вошедшая. – В самолете мне безразлично, кто сидит рядом. А вот в поезде комфортнее с женщинами, особенно, вашего возраста. Меня зовут Мария. А вас?
– Ирина Петровна, – хорошее настроение попутчицы передалось пенсионерке, и она улыбнулась в ответ.
С лица Марии не сходила радостная улыбка. Она быстро разложила по местам свой багаж и устроилась за столиком напротив Ирины Петровны.
– Я до Костромы, – весело сказала она, – я писательница. У нас есть литературное объединение, называется «Свет». Слышали когда-нибудь про такое?
– Нет. – Покачала головой пенсионерка.
– Неудивительно! Мы себя не рекламируем. – Не переставая лучезарно улыбаться, заметила Мария. – О нашем объединении известно в основном тем, кто в нем состоит. А это сплошь поэты и писатели. Этакая творческая тусовка для своих.
Видя, что попутчица внимательно слушает ее, она воодушевилась еще больше:
– Мы ежегодно встречаемся, обмениваемся опытом, чествуем лучших. В этом году у нас встреча в Костроме, вот и еду на нее.
– Что вы пишите? –Полюбопытствовала пенсионерка.
– Романы о необычных судьбах обычных людей. – Загорелись глаза у Марии. – Писательское чутье подсказывает мне, что вы как раз из таких. Если поделитесь интересными историями из своей жизни, можете стать героиней моей следующей книги.
– О нет, – грустно улыбнулась Ирина Петровна. – Это будет совсем неинтересная книга. Вряд ли кто-то дочитает ее до конца.
Мария перестала улыбаться, внимательно вгляделась в попутчицу и поняла, что лучше сменить тему:
– Ирина Петровна, а вы живете в Костроме или едете туда в гости?
– Ну как вам сказать, – замялась Ирина Петровна. – В Костроме, а вернее, в деревне под Костромой, я собираюсь начать жизнь с нуля.
– Ну вот! – Обрадовалась писательница, – а говорите, книгу про вас никто не будет читать! Да уже одно то, что человек в вашем возрасте решается начать жизнь с нуля, вызывает уважение и жгучий интерес! Сколько вам? Шестьдесят?
– Шестьдесят четыре, – уточнила пенсионерка.
– Я уверена, что у вас все получится, – искренне, с жаром сказала Мария. – Я вижу, что вы замечательный человек! Хотя, конечно, первое время, пока будете обустраиваться на новом месте, будет тяжеловато.
Искренний интерес и участие попутчицы растопили сердце Ирины Петровны.
– Трудности меня не пугают. – Улыбнулась пенсионерка. – Как-то так жизнь сложилась, что я всегда могла рассчитывать только на себя. Научилась со всем справляться сама. Я могу и замок в дверях поменять, и засорившуюся раковину прочистить, и шкаф собрать... Всему в жизни можно научиться, если попросить некого, а заплатить нечем.
– У вас совсем никого нет? – Осторожно спросила Мария. – Ни мужа, ни детей?
– Муж у меня погиб. Хорошо, хоть за два месяца до гибели успел жилье получить. Он начальником был, квартиру дали хорошую, трехкомнатную. А до этого мы по съемным квартирам с маленьким сыном скитались.
– А где сейчас ваш сын?
– В столице. В той самой квартире. – С грустной улыбкой ответила пенсионерка. – Ему тридцать шесть. Пять лет назад он женился. Взял женщину с двумя детьми. Детки подрастают, тесновато становится. Вот я и решила пожить отдельно, не мешать им.
– Не поняла? – Старательно подбирая слова, спросила Мария. – Я думала, вы захотели перемен, и поэтому решили начать жизнь с нуля. А получается, что вас вынудили покинуть свое жилье? Квартирный вопрос!?
– Да нет, Машенька! – Улыбнулась пенсионерка. – Все гораздо проще. Если интересно, могу рассказать.
– Конечно! – Мария приготовилась внимательно слушать.
– Когда муж погиб, сыну было пять лет, мне – тридцать три. Пришлось устроиться на работу, сына отдать в садик. Он у меня слабенький был, часто болел. Я разрывалась между сыном, больницами и работой.
– Ирина Петровна, но вам было бы легче, если бы в семье появился мужчина. Вы красивая женщина! Неужели совсем не было поклонников? – С любопытством спросила Мария.
– Как не было? Конечно были. – Улыбнулась добрым воспоминаниям пенсионерка. – Двое мне очень даже нравились. Оба были серьезными, надежными, ко мне и к Диме, сыну моему, прекрасно относились. Да только Дима не принял ни одного, ни второго.
– Чем же они ему не угодили?
– Костя начал за мной ухаживать, когда сыну девять лет исполнилось. Мы втроем в кино ходили, гуляли, Костя ему подарки хорошие делал. Велосипед подарил, телефон; конструкторы они вместе собирали. А когда я сказала Диме, что хочу выйти замуж за Костю, и мы будем жить вместе, он заявил, что сбежит из дома. Естественно, сын мне дороже. Рассталась я с Костей.
– А второй? – Спросила Мария.
– А Сережа появился, когда Дима уже на первом курсе института учился. Я думала, повзрослел мой сын, понимает, что жизнь проходит, могу в старости совсем одна остаться. Опять сказала ему, что хочу замуж выйти. А он рассердился на меня. Сказал, если приведу домой чужого мужчину, уйдет в общежитие. И домой никогда не вернется. Опять меня перед выбором поставил. Сами понимаете, кого я выбрала.
Мария непонимающе качала головой и с сочувствием смотрела на попутчицу. Потом спросила:
– И с тех пор вы поставили крест на личной жизни?
– Да нет, Маша. Я решила, вот закончит Дима институт, разменяем квартиру, и начнем жить каждый своей жизнью. Но Дима никогда не предлагал разъехаться. Когда ему двадцать пять стукнуло, я сама предложила разменять квартиру. Даже варианты уже присмотрела. Но Дима обиделся, решил, что я просто хочу от него избавиться. Вот тогда я и поставила крест на личной жизни. Поняла, что мой поезд ушел.
– Как грустно, – сочувственно покачала головой Мария. – Ирина Петровна, но у меня как-то не сходится. Вы говорите, что и замок можете в дверь врезать, и кран починить… Ну так ведь рядом с вами сын, взрослый мужчина?
– Да как-то так получилось, – пожала плечами Ирина Петровна, –что мне пришлось взять на себя все мужские заботы, когда мужа не стало. Денег-то лишних не было, чтоб кого-то нанять. Так Дима и рос, видя, что у меня все получается. А сам как-то не любил грязными и тяжелыми работами заниматься. Но я привыкла. Мне все это и сейчас несложно!
– Ирина Петровна, а что сказали Дима и его жена, когда вы решили уехать от них?
– А у нас не было разговора. – Тяжело вздохнула пенсионерка. – Я им записку оставила. Я конечно, могла бы и поговорить с ними. Но последние две недели они со мной не разговаривали, даже не смотрели на меня. И ведь это было не в первый раз! Не знаю, может обидела я их чем-то. Не стала выяснять, чтобы не сделать еще хуже. Просто тихо собрала свои вещи, навела порядок в квартире и уехала.
– Зря! – Не одобрила Мария поступка Ирины Петровны. – Это ваша квартира! Вы должны были бороться за нее! Как минимум – разменять в судебном порядке!
– Да что такое вы говорите, Машенька!? – Испугалась Ирина Петровна. – Чтобы я подала в суд на своего сына!? Да это какое же сердце нужно иметь, чтобы такое сделать!?
– Ирина Петровна! – Мария была так возмущена, что даже не заметила, как повысила голос. – А какое сердце нужно иметь, чтобы две недели не разговаривать со своей матерью!? И при этом еще жить в ее квартире! Да они просто выживали вас оттуда!
Пенсионерка несогласно покачала головой и грустно улыбнулась:
– Машенька, признаюсь: я никогда не понимала людей, которые судятся со своими детьми из-за жилплощади! Да зачем она нужна, эта проклятая жилплощадь, если жизнь не удалась!?
– У кого жизнь не удалась? – Не поняла Мария.
– Ну как у кого? У меня. – Совершенно спокойно сказала Ирина Петровна. – В жизни каждого человека наступает момент, когда он четко понимает: удалась его жизнь или нет. Если удалась, можно двигаться дальше, радоваться жизни и радовать тех, кого любишь. Ну а если жизнь не удалась, нужно отойти на обочину, чтобы не мешать тем, кого любишь. Это я и сделала.
– А вы не так просты, Ирина Петровна, как кажетесь! – Удивилась Мария. – У вас какая-то особая жизненная философия. Я с такой еще не встречалась! Ну и по каким же критериям вы решаете, удалась жизнь или нет?
– Да критерий всего один, Машенька, – улыбнулась пенсионерка. – Любовь! Вот если взрослые дети любят родителей, заботятся о них, боятся сделать им больно – можно с уверенностью говорить, что жизнь удалась! А если хотя бы чего-то из перечисленного не достает – жизнь не удалась. А раз не удалась, и нет в ней самого главного, то не нужны ни квадратные метры, ни деньги, ни курорты или подарки… Остается просто дожить свой век. И лучше – в сторонке, чтобы не мешать!
– Не понимаю! Что же вы себя совсем не защищаете? Не боритесь? – Недоумевала Мария.
– С кем, Машенька? С единственным любимым сыном? Мой Дима хороший человек. Но меня он не любит. Это моя вина. Я не сумела быть хорошей матерью. Так что финал закономерен. Но я не расстраиваюсь и не обижаюсь. Буду жить так, как заслуживаю.
Мария молчала. Ирина Петровна смутилась:
– Простите, Маша, заболталась я со своими глупостями.
– Да нет, Ирина Петровна, вы мне открыли глаза на одну очень важную вещь. И я вам очень благодарна за это. Обязательно спрошу у своих родителей, удалась их жизнь или нет.
***
Рано утром поезд приближался к Костроме.
– Ирина Петровна, – попросила Мария, – оставьте мне, пожалуйста, ваш телефон. Как с делами закончу, позвоню вам. Проведаю вас на обратном пути. Может помощь нужна будет, помогу. У меня целая неделя свободная.
– Машенька, а телефон свой я дома оставила. Я ведь сказала, что отошла на обочину жизни. Не хочу никому мешать и напоминать о себе. Начну все с нуля. Может успею еще что-нибудь хорошее людям сделать.
– Вы меня поражаете, Ирина Петровна! – Мария не переставала удивляться своей попутчице. – Ну тогда давайте свой деревенский адрес.
– Маша, вы сейчас подумаете, что я ненормальная, – засмеялась Ирина Петровна. – Но я пока не знаю, в какой деревне найду себе жилье. Я буду искать дешевенький домик в аренду. С деньгами у меня не очень.
– Тогда так! – Решительно сказала Мария. – Вот моя визитка. Тут телефон и почта. Как только устроитесь, сообщите мне об этом! Дайте честное слово.
– Ну хорошо, – растерянно улыбнулась пенсионерка. – Сообщу. Обещаю. Только напрасно, Машенька, вы обо мне беспокоитесь. У меня на самом деле все хорошо и трудностей я не боюсь! Знали бы вы, через что мне пришлось пройти в жизни.
***
Через полтора месяца Ирина Петровна прислала на телефон Марии коротенькое сообщение: «Здравствуйте, Машенька! Я живу в прекрасной деревне, снимаю чудесный маленький домик. И даже есть работа – нянчусь с соседскими малышами. У меня все хорошо. Приезжайте в гости.» В приписке был указан точный адрес.
А еще на телефон Марии пришла фотография. Улыбающаяся Ирина Петровна стояла около поля подсолнухов, на руках у нее был младенец, а рядом копошились мальчик и девочка лет пяти и семи.
Мария обрадовалась. Она часто вспоминала свою случайную попутчицу и переживала за нее. Взяла билет на ближайший рейс и через день на такси подъезжала к той самой деревне, где теперь жила пенсионерка.
– Машенька! – Ирина Петровна, широко улыбаясь, шла навстречу гостье с младенцем на руках. – Ну до чего же я рада вас видеть! Пойдемте в дом!
– Ирина Петровна, а вас не узнать, – восхищенно сказала Мария. –Вы помолодели лет на десять.
– Это потому что мне тут очень хорошо! Душа ожила. Жить захотелось!
Она положила заснувшего ребенка в кроватку и начала накрывать на стол.
– Ирина Петровна, по сыну не скучаете? – Тихо спросила Мария.
– А он ко мне приезжал. – Спокойно сказала Ирина Петровна. – Нашел меня через своего одноклассника. Тот в полиции работает. Я ведь тут прописалась в доме, чтобы пенсию получать, вот через паспортный стол и вычислили.
– И как вы с ним пообщались? – Затаив дыхание, спросила Мария.
– Он просил меня вернуться. Говорил, что без меня плохо, ссориться они начали с Катей. Но я сказала, что не вернусь. Не хочу опять чувствовать себя виноватой во всем. В деревне тяжело, но хорошо, я тут нужным человеком себя почувствовала. Да и чужие люди относятся ко мне лучше, чем сын и его семья.
– Ирина Петровна, так может, теперь вы скажете, что жизнь все-таки удалась? – С надеждой спросила Мария.
– Нет, Машенька, – грустно улыбнулась пенсионерка. – Моя жизнь точно не удалась. Любви-то в ней так и нет! Когда сын приезжал, даже не спросил, нужна ли мне помощь, как здоровье... Просто сказал, что стыдно соседям в глаза смотреть. Все думают, что они меня выжили из квартиры.
Мария слушала ее и еле сдерживала слезы. Ей было очень жаль эту добрую женщину с тяжелой судьбой, которая так и не дождалась любви от собственного сына.
---
Автор: Анна Горская